Том Виттген - Осенний безвременник

19.45 — Кройцман покидает участок Люка.

19.50 — Готенбах вторично входит на садовый участок Люка, не застаёт его на даче и снова уходит.

20.15 — Кройцман, опоздав на 15 минут, появляется у Шиффеля.

Итак, убийца должен был находиться у Люка в период между уходом фрау Зайффарт и приходом Кройцмана, то есть между 18.30 и 19.00, если, конечно, его убила не сама фрау Зайффарт.

У кого из троих якобы не находившихся на садовом участке Люка в это время нет алиби? У Шиффеля, Билеке, фройлайн Заниц.

Действительно ли Шиффель страдает артрозом?

Действительно ли приятельница Люка сидела дома и ждала его?

Где был Билеке?

Симош ещё раз пробежал глазами оба листка. Кто с кем связан? Кто себя выгораживает, кто подставляет? Кого можно исключить и почему?

На следующий день незадолго до обеда в кабинет вошёл Ольбрихт и сообщил, что Олаф Люк несколько дней назад ездил в Берлин на поезде. Там у него была заранее заказана машина, которую он взял в 10 часов утра и вернул на следующий день в 12 часов. Все его документы, включая водительские права, были в порядке, и на прокатный пункт он приходил один.

— Только я очень сомневаюсь, — заметил Ольбрихт, — что он сам вёл машину по Берлину. У него не было почти никакой практики вождения. Никто не знает, когда он в последний раз сидел за рулём.

— Вероятно, при сдаче экзамена на водительские права. А сдавал он их в надежде в один прекрасный день сесть за руль «вартбурга», который собиралась купить его жена.

После обеда Симош поехал к фрау Лампрехт.

Управление и отдел кадров завода размещались в отдельном здании с паровым отоплением, с ковровыми дорожками вдоль всех коридоров. Так как Симош заранее позвонил по телефону, его уже ждали. В кабинете пахло свежесваренным кофе.

Фрау Лампрехт в белоснежной блузке и безупречно сидящем на ней сарафане, который делал её полную фигуру более стройной, поднялась Симошу навстречу и протянула ему пухлую холёную руку, унизанную кольцами. Симош внимательно посмотрел на украшения. На среднем пальце золотое кольцо с жемчужиной, на безымянном золото обрамляло камень тёмно-красного цвета — такого же, как сарафан. Может быть, к зелёному платью она надела бы кольцо с зелёным камнем? Прежде его никогда не интересовали украшения. Однако с тех пор, как Ольбрихт описал ему кольцо, купленное Люком в Берлине, он буквально не спускал глаз с женских рук.

По телефону Симош сказал начальнице отдела кадров, что хотел бы получить некоторые сведения о директоре Шиффеле и водителе грузовика Андреасе Билеке, но сейчас на её столе лежала лишь одна тонкая папка. Она раскрыла её.

— Андреас Билеке. Читая его личное дело, я вспомнила день, когда мы принимали его на работу. Приблизительно два года назад. В то время мы искали водителей легкового и грузового автомобилей. Билеке предложил свои услуги. У него образование автослесаря, но он не хотел работать по этой специальности. Я его спросила: «Господин Билеке, у вас не профессия, а мечта. Многие молодые люди стремятся к ней. Почему вы отказываетесь от неё?» Он ответил, что у него права на вождение всех классов машин и он хочет сесть за руль и что если, мол, кто-то не испытывает зуда в заднице при виде шоссе и автомашины, тот этого не поймёт.

Мы посоветовались с руководством и в конце концов решили поручить ему вождение персональной машины. Для грузовой он слишком молод и неопытен. Если бы вы видели, что было! Можно подумать, что он претендовал на заглавную роль в «Лоэнгрине», а ему вместо этого предложили стоять за кулисами и тащить за верёвочку лебедя через сцену. Между прочим, этот Билеке любит петь. Не Вагнера, конечно, но всё же.

Фрау Лампрехт встала, налила кофе и подала Симошу. Он поблагодарил.

— Всё же вам пришлось доверить ему грузовик. Раскаиваетесь?

— В известной мере он оказал на нас моральное давление, — призналась она с улыбкой, — предпочтение молодым, ответственность и тому подобное. У этого Андреаса довольно хорошо подвешен язык. Ни минуты, молчания. Если не говорит, то поёт. Часто несёт чушь. — Она полистала в папке и продолжала: — Однако водитель он первоклассный, надёжный, безотказный и благодаря своим знаниям сам может устранять неполадки в машине. Уже много раз он получал премии, а его бригаде присвоено звание бригады социалистического труда.

— Вам случайно не известно, с кем он общается?

Она отхлебнула из чашечки кофе, вытерла губы лежащей наготове салфеткой и отрицательно покачала головой.

— Об этом следовало бы спросить его, начальника или коллег.

Старший лейтенант перевёл разговор на директора Шиффеля. Тут зазвонил телефон. Фрау Лампрехт несколько раз сказала в трубку: «Чудесно, просто великолепно!» — и заверила, что ради этого события возьмёт причитающийся ей свободный день. Её взгляд выражал тайный, триумф.

— Гарнитур мебели «Чиппендейл» [9] Стиль английской мебели XVII века. , — сказала она Симошу, положив трубку. — Простите моё волнение, но наконец-то я его достала! Не очень много шансов приобрести «Чиппендейл» по объявлению в газете, но на этот раз мне повезло.

— Рад за вас.

Старший лейтенант попытался прикинуть, сколько времени ей пришлось копить Деньги, чтобы позволить себе такой гарнитур. Она разгадала ход его мыслей.

— Я не курю, не пью и, к сожалению, не имею детей. Но не могу отказаться от трёх вещей: стильной мебели, хорошей одежды и вкусной еды.

Симош представил себе фрау Лампрехт после работы, несомненно хорошо выполненной работы, в идеально пошитой одежде за богато накрытым столом. Она сидит одна в окружении предметов мебели стиля «Чиппендейл». Это мечта её жизни?

— Вы хотели что-то узнать о директоре Шиффеле, — напомнила женщина.

Симош кивнул.

— В его личное дело я могу не смотреть, так как знаю его с детства. Мы оба дети послевоенного времени. Некоторое время, правда, мы не виделись. В четырнадцать лет Юстус заболел туберкулёзом лёгких. Почти два года он провёл в больницах и санаториях, но совершенно выздоровел. Об этом времени с ним лучше не говорить. Потом он самоучкой нагнал всё пропущенное, сдал на аттестат зрелости и поступил в институт. Тут наши пути снова пересеклись, сразу же возобновились прежние дружеские отношения. Через некоторое время Юстус женился на привлекательной сентиментальной женщине. Они не имели детей, живут давно уже врозь, а недавно его жена подала на развод. Вообще-то это я порекомендовала его на место директора завода в нашем комбинате, так как у него есть высокая квалификация, трудолюбие и организаторские способности. Лишь его поведение в личной жизни мне не совсем понятно. Не вижу никакой логики. Вероятно, он следует сиюминутным желаниям.

Симошу вспомнилась картина: Шиффель, словно паша, возлежит на диване, с очевидным удовольствием позволяя обслуживать себя очаровательной Фрауке.