Николай Новиков - Мерцание золотых огней

Она посмотрела на него и тоже залилась смехом.

Вадим подошел к телевизору, нажал кнопку. Дверь в прихожей распахнулась, впуская Люду.

Она стремительно вошла в комнату и замерла, машинально расстегивая пуговицы на шубе. Такого и в страшном сне не могло присниться! На диване сидел Вадим в синих тренировочных брюках и голубой футболке, а рядом с ним - аферистка в его фланелевой рубашке! Перед ними стоял сервировочный столик, уставленный та релками с закусками и вазами с конфетами и фруктами. Бутылка коньяка на две трети опустела, а от консервированных раков, ко торые так нравились Люде, остались два маленьких хвостика.

Но самое страшное было в том, что они ничуть не смутились! Смотрели на неё и хохотали, как сумасшедшие! Люда испуганно по пятилась, остановилась у двери. Чувствовала, что ещё немного - и она сама расхохочется, и уже никогда, никогда не остановится.

- Садись, Люда! - сквозь смех сказал Лаврентьев, хлопая по дивану рядом с собой. - Хочешь коньяка? Мы тут... мы тут... вспоминали, как перехватили контракт у Раисы Омельченко!

- Ничего смешного в этом не вижу! - поджав губы сказала Лю да.

- Выпей с нами, - сказала Юля. - Ох, господи! Вадим так смешно все рассказывал, ну просто умора!

- А с тобой я вообще не собираюсь разговаривать!

- Она не хочет со мной разговаривать, - сказала Юля и уста вилась на Вадима. Озорные чертенята прыгали в её глазах.

- Ага, не хочет, - кивнул Лаврентьев.

И оба снова расхохотались.

Юля взмахнула ногой, мелькнули под рубашкой голубые тру сики. Люда вздохнула с облегчением. Поначалу ей показалось, что под чересчур короткой рубашкой вообще ничего нет. Они что, пьют и трахаются? Почему она так одета? Что все это значит?!

- У вас замечательный вид, очень сексуальный, - сказала Лю да.

- Правда? Юлина юбка немного испачкалась в крови, - махнул рукой Вадим. - Мы её решили постирать. Бросили в джакузи - и она там булькает! Завтра будет чистая. Ну давай, присоединяйся к нам, чего ты такая сердитая, Люда!

Люда восприняла это, как приглашение к групповому сексу. Когда-то и такое было в её жизни, и вспоминалось, как очень ве селое, невероятно возбуждающее, приятное действо. Когда-нибудь, как-нибудь, она была бы не прочь вспомнить свой юношеский опыт. Но не с мужчиной, которого она считала своим женихом! Даже больше, почти что - мужем! Делить его с какой-то шлюхой?! Да это в голове не укладывается!

- Ты хоть соображаешь, что делаешь?! - закричала Люда. - Как тебе не стыдно, Вадим!

- А что я делаю? - удивился Лаврентьев. - Что хочу, то и де лаю. Пью с Юлькой коньяк. А ты почему-то не хочешь. Убежала, потом вернулась, кричать начала... Ты зачем кричишь, Люда?

- За тем, что... Ну, ты и негодяй, Вадим!

- Я негодяй? - спросил Лаврентьев у Юли. Она отрицательно покачала головой. Он повернулся к Люде. - Вот видишь, Юлька го ворит, что ты неправа. А если так, почему врываешься к нам и кричишь?

- К вам?!

- К нам, к нам. Слушай, Люда, перестань злиться, садись, мы выпьем и будем смеяться. У меня ещё джин есть, и виски, и водка. Садись, Люда.

Она никогда не видела Вадима таким пьяным. Никогда! Госпо ди, и зачем она вернулась? А, действительно, зачем?

- Тебя можно на минутку, Вадим?

- Меня? Юля, меня можно на минутку, или нет?

- Она хочет сказать тебе какую-то гадость обо мне, - громко прошептала Юля, наклонившись к его уху. - Если хочешь - послу шай, я не могу тебе запретить.

- Точно! - согласился Вадим. - Она скажет гадость о тебе, и всем присутствующим станет ясно, что мы - дураки!

И они снова захохотали.

- Немедленно перестань кривляться! - топнув ногой, закрича ла Люда. Ты хоть знаешь, кто она?

- Юля, ты кто?

- Юля Малюкова.

- Слышала? Она Юля Малюкова.

- Она аферистка! Завтра обчистит твою квартиру, тогда и узнаешь, кто она на самом деле!

Юля перестала смеяться.

- Знаешь, Вадим, - сказала она. - Я, действительно, аферист ка. Хочу обчистить твою квартиру.

- Прямо сейчас? - удивился Лаврентьев.

- Когда Люда прикажет, тогда и начну чистить.

- Ну и замечательно, - сказал Лаврентьев. - Люда не только скажет, когда начинать, но ещё и поделится своим богатым опы том, как лучше это сделать! - и засмеялся.

Но Юля уже не смеялась.

- Вадим! - закричала Люда. - Ты дурак! И между нами все кон чено, ты слышишь? - она повернулась и побежала к двери.

- Не глухой, могла бы и не кричать, - пробормотал Вадим. Он встал с дивана, пошел в прихожую, запер дверь. А когда

вернулся, первое, что увидел - огромные голубые глаза. Они расплывались вширь, заполняли всю комнату, стесняли дыхание в его груди. Вадим сел рядом с Юлей, обнял её, медленно уложил на диван, и сам лег рядом.

- Юлька... - хриплым шепотом сказал он. - Я люблю тебя. А ты? Скажи мне что-нибудь, Юлька!

- Я не могу тебе ответить тем же, - тихо сказала она. - Ты самый замечательный парень, я никогда не встречала мужчину с такими нежными и сильными, такими умелыми и приятными руками. Но мы слишком разные.

- Ну и что?

- Я твоя, Вадим... Но больше ни о чем не спрашивай, хоро шо? Когда я стану богатой, я обязательно скажу: я люблю, люблю тебя, Вадик!.. А сейчас ни о чем не спрашивай, не надо, мой хо роший...

Вадим склонился к её ногам, поцеловал большой палец на здоровой ноге, потом все остальные. Потом его губы медленно заскользили вверх, и когда они коснулись горячей коленки, Юля застонала, выгнула спину.

- Давай снимем это, - Вадим осторожно стал снимать с неё трусики. Не бойся, Юлька, я не сделаю тебе больно...

- Я знаю, Вадик...

- У меня это здорово получается, правда?

- Ты самый замечательный сниматель женских трусиков...

- Не всех, а только тех, которые мешают мне видеть Юльку... Он долго смотрел на нее, а потом снова прижался губами к

горячей коленке. И вместе с его губами направились вверх его руки. Они были такими же ласковыми, умелыми и теплыми, как вче ра. Юля громко стонала, то выгибая спину, то выбрасывая вверх смуглые бедра.

Никогда прежде она не чувствовала себя так хорошо.

И голоса из прошлого не звучали в её памяти, не пытались помешать её счастью.

23

Лаврентьев остановился в дверях кухни, вдохнул аромат под жаренного хлеба, смешанный с ароматом кофе, внимательно посмот рел на Юлю. Она была в черной юбке и белом, под горло, свитере. Вадим почувствовал легкую досаду. Ему хотелось увидеть её в своей рубашке, как вчера, когда она тоже хозяйничала на кухне. Рубашка делала эту девчонку близкой, доступной, желанной, а в юбке она казалась строгой незнакомкой...

За окном падал снег.

- Ты всегда так рано встаешь? - спросил Лаврентьев.

- Только, если нужно кого-нибудь накормить, - смущенно улыбнулась Юля. - Тебе чай или кофе?

- И многих ты кормила?

- Отца... вот и все, - она задумчиво посмотрела на тихий, светлый город за окном. - На следующий день после того, как мать уехала, я подумала: кто же накормит папу? Растопила печку, сде лала яичницу... Мне было восемь лет.