Ингер Вулф - Зов смерти

Они подлетали к городу Маратон.

— Сколько еще осталось?

— Что, герой, устал от моих рассказов?

— Вовсе нет!

— Вот тебе напоследок! — усмехнулась Бренна и вдруг отправила самолет в пике, но потом сразу же выровняла.

Джеймса чуть не стошнило.

— Господи! — простонал он.

— Не дрейфь, моя коробчонка не хуже гоночной машины! Она умеет абсолютно все!

— Пожалуйста, не делайте так больше! — попросил Уингейт.

Пилот положила ему руку на колено, желая успокоить.

— Да ладно тебе! Я еще и не то могу! Хочешь, разобью эту колымагу при посадке, а мы останемся целехонькими, только подпрыгнем и отбросим в сторону обломки?

— Просто класс, только я…

— Не любишь острые ощущения? Знаю-знаю, вы все так говорите! Не волнуйтесь, детектив Уингейт, мы здесь в полной безопасности, как за каменной стеной! Обещаю, что довезу вас до Ред-Лейка в целости и сохранности!

16 ноября, вторник, 15:01

Паром из Беренс-Лэндинга ходит в резервацию три раза в день: утром, днем и вечером. Купив газету и пакетик чипсов, Уингейт ожидал отплытия в небольшом речном вокзале, пропахшем какой-то кислятиной. Пилота он попросил дождаться его возвращения в мотеле Ред-Лейка. Из-за прихоти Микаллеф Джеймсу предстояло шорой раз за день прочувствовать все «прелести» перелета. Впрочем, молодой человек понимал, что время не ждет и надо торопиться.

Уингейт посмотрел на дату купленной газеты — тринадцатое ноября. Делию Чандлер убили накануне. Население в этих краях было малочисленным, и по этой причине выпускать газету чаще одного раза в неделю не хватало средств. Джеймс пробежался глазами по заголовкам, зная наперед, что не найдет ни строчки о событиях в Порт-Дандасс. В следующем номере, через неделю, скорее всего тоже не опубликуют сообщение об убийстве. Выходит, Хейзел оказалась права, утверждая, что Усыпитель специально выбирает жертв, которые наверняка не знают друг друга и проживают в отдаленных уголках страны.

Из Ред-Лейка до парома Уингейта довез на служебной машине угрюмый констебль, представившийся Джекманом. Он гнал автомобиль по шоссе на скорости сто сорок километров в час, наверное, горя желанием поскорее отделаться от копа из Торонто. То, что Порт-Дандас находится в трех с половиной часах севернее Торонто, для этого парня роли не играло, а Джеймс разумно промолчал о своем недавнем переводе из большого города. В пути Джекман прослушивал полицейскую частоту по рации, однако не соизволил поделиться информацией с попутчиком, а только посоветовал тому зорко следить за бумажником, когда окажется на территории резервации.

— Никакой совести у наглецов, — ворчал он. — Им без разницы, кого обчистить — полицейского или гражданского!

Напоследок Джекман попросил Уингейта позвонить перед возвращением на этот берег и пообещал, что его обязательно встретят. Наверняка такой же весельчак, как и Джекман, с горькой усмешкой подумал Джеймс.

В газете не оказалось ничего достойного внимания, поэтому он вышел из помещения и направился к причалу. Кроме Уингейта паром поджидали еще двое индейцев, которые тут же принялись откровенно рассматривать его с ног до головы. С реки Беренс дул холодный пронизывающий ветер, гнавший высокие волны в сторону причала. Джеймсу сразу вспомнилось озеро Онтарио в позднюю осень, когда порывом ветра человека сбрасывает с дощатого настила в холодные воды. Вот уж не предполагал парень, что судьба занесет его так далеко от родного дома.

— Это вас к нам прислали? — послышался за спиной голос. Вопрос задал младший из двух мужчин. — Теперь вы будете жить в резервации?

Уингейт повернулся к нему лицом. Второй индеец по-прежнему стоял возле входа в вокзал и курил.

— Разве у вас нет собственной полиции?

— Почему нет, все у нас есть. Да только к нам всегда подсылают солидного копа из Ред-Лейка или Сиу-Лукаута. Чтобы присмотреть за нами.

— Я из Порт-Дандаса. Приехал с обычным визитом.

— Ну да, и костюм вы надели подходящий для визита. — Индеец пригляделся к именному жетону Уингейта. — Или я должен обращаться к вам по званию, детектив?

Джеймс лихорадочно соображал, как объяснить индейцу цель своего приезда, понимая, что сомнения в его искренности сведут на нет все старания. Легенда, которой посоветовала ему воспользоваться Микаллеф, казалась Уингейту надуманной и неуклюжей, поэтому он ограничился парой фраз о том, что приехал узнать подробности о смерти Джозефа Этлукана. Мол, недалеко от Порт-Дандаса, в одной из резерваций зафиксировали самоубийство, и полиция хочет удостовериться, что это не было умышленное убийство.

— Вы говорите о Мнджиканинге? — спросил индеец. — Да в этой общине никто и никогда не совершал самоубийств! А впрочем, если и совершил, какое оно имеет отношение к нам?

— Начальник приказал мне съездить к вам и задать парочку вопросов.

— Ага, конечно, делать вам больше нечего, как ехать за полторы тысячи километров с парочкой вопросов о смерти старика индейца. Вы что, думаете, он покончил с собой потому, что какой-то идиот в Мнджиканинге отравился чистящим средством на прошлое Рождество? — Уингейт неловко переминался с ноги на ногу, а молодой человек напротив него, упершись руками в бока, продолжал напирать: — Мы должны знать, что происходит у нас в доме. Это наше право. Что скажете?

— Да, конечно, — ответил вконец растерявшийся Джеймс.

Индеец молча сверлил глазами непрошеного гостя. А у того появилось непреодолимое желание развернуться и рвануть без промедления обратно в Ред-Лейк, чтобы оттуда попытаться добыть необходимую информацию об убийстве Этлукана. Попади ему в руки хотя бы одна фотография из морга, и миссию можно было считать выполненной! Молодой индеец опять прервал размышления Уингейта.

— Джо был моим дядей по маминой линии, — сказал он. — Что вы знаете о нем такого, чего не знаю я?

— Ничего, — поспешил заверить его детектив. — Честно, ничего не знаю.

— Тем не менее вы не из простого любопытства стремитесь на тот берег реки?

— Да, действительно, любопытство здесь ни при чем. — Джеймс протянул новому знакомому руку для пожатия. — Я констебль Джеймс Уингейт. Не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, что я хожу вокруг да около. Поскольку вы племянник Джо, мне в любом случае придется с вами поговорить.

— Я один из племянников Джо, — поправил его индеец. — У него было пять братьев и четыре сестры, да у самого девять детей. Как понимаете, Этлуканов в резервации — завались, и почти все знали старого Джо!

— Он ведь тяжело болел? — спросил Уингейт.

— Болезнь разъедала его годами, — вздохнул индеец. — У него был рак. Дядя, бывало, вставал даже ночью через каждый час, чтобы подымить. По-моему, он выкуривал по две пачки в день и добрую половину третьей за ночь, вместо того чтобы спокойно спать. И ведь дожил до восьмидесяти трех. Джо достаточно помучился на белом свете.