Чарлз Тодд - Свидетели Времени

Лицо лорда Седжвика стало злым и надменным, кажется, удар попал в цель. Артур и Эдвин повернулись к отцу, но он сделал вид, что не замечает их вопросительных взглядов.

Озабоченно нахмурившись, Ратлидж обратился к Артуру:

— Я был уверен, что это вы убили отца Джеймса. И хотел рассказать об этом вашему отцу. Но сегодня у меня вдруг появились сразу два свидетеля, что ваш отец был в доме священника в ту роковую ночь. И тогда я понял что убийца он. — Ратлидж вызывающе посмотрел в глаза лорда Седжвика, ему хотелось вывести лорда из себя, заставить его признаться. — Это был умный шаг с вашей стороны — опустошить жестянку с церковными пожертвованиями и пустить полицию по ложному следу. Инспектор Блевинс не сомневался, что это сделал грабитель. У вас просто талант к планированию убийств.

Лорд Седжвик надменно вскинул голову.

— Ваши слова не имеют значения, даже если у вас дюжина свидетелей. Вам пора покинуть мой дом.

В комнате повисла напряженная тишина. Эдвин стоял около кресла, ухватившись пальцами за его спинку, и смотрел на огонь в очаге. Артур от окна направился было к тому месту, где сидел ранее, но передумал, остановился около стола и взял в руки какую-то фотографию.

Хэмиш предупредил: «Берегись!»

Было ли в передвижениях определенное намерение и скрытая угроза? Все трое всю свою жизнь посвятили одной цели, они пробивались наверх, ими двигали неуемные амбиции и желание достигнуть своего любой ценой. Со дня рождения все было подчинено этой единственной цели, заложено еще в первом поколении лордов Седжвиков.

Ратлидж поднялся, выказывая намерение уйти. Он понимал, что дальнейшее пребывание здесь становится опасным.

— Когда Уолш сбежал, — напоследок сказал он Седжвику, — вы послали своих сыновей его искать, потом взяли лошадь у фермера и поехали вслед за ним. Вы его нашли раньше, потому что прекрасно знаете местность, земли вокруг известны вам больше, чем кому-либо другому, — вы выросли здесь, вас воспитал и научил крестьянским навыкам старый пастух. И вы убили Уолша — молотком или подковой, которую потеряла кобыла Хани. Удар был нанесен с седла, на скаку, как при игре в поло. Вам повезло, как всегда, удача была на стороне Седжвиков — удар оказался смертельным. Вместе со смертью Уолша закрывалось дело об убийстве священника. Так оно и случилось — полиция прекратила дело.

— Ваша версия нелепа! Как я мог быть на ферме Рэндела, кто-нибудь обязательно заметил бы мой автомобиль, если бы я проехал через Остерли. К тому же Артур взял его на поиски. И с моей подагрой… — Седжвик встал. — Если вы не уйдете по собственной воле, мои сыновья вас вышвырнут. Я не потерплю оскорблений в своем собственном доме.

— О да, вы не упускали случая упомянуть о вашей подагре. Ваш сын Эдвин ездит на мотоцикле Артура. И не удивлюсь, если вы тоже, а подагра — просто притворство.

Ратлидж повернулся к братьям:

— Если вы попытаетесь скрыть преступление, совершенное вашим отцом, и откажетесь мне помогать, вы запятнаете свое имя. Это будет крах всего рода.

Он видел, как тяжелы их взгляды. Сейчас они сплотились в бескомпромиссном единстве. Стеной стояли между ним и выходом.

Хэмиш снова предупредил: «Ты ошибаешься…»

И Ратлидж вдруг внезапно, как будто ему плеснули в лицо ледяной водой, прозрел.

Как он мог так заблуждаться…

— Мэй, — обратился он к Мэй Трент, — подождите меня в машине. Я выйду через пять минут. — За спокойствием тона скрывался приказ.

Она запротестовала, но сразу замолчала. Атмосфера становилась угрожающей. Его слова окончательно напугали ее.

— И если вы не выйдете через пять минут, я еду в город?

— Да. Так надо.

Она кивнула и пошла в холл, накинув пальто на плечи. Слышно было, как открылась и закрылась за ней входная дверь.

Ратлидж отошел к окну и стал спиной к мужчинам. Он чувствовал, как из балконных дверей тянет влажным холодным воздухом, он был сейчас как струйка надежды.

— Я ошибался, — сказал он, — но только что это понял.

— Вы все равно не сможете ничего доказать, — раздался голос Седжвика. — А вот ваша карьера будет кончена. У меня достаточно для этого власти. Вы это понимаете. Но я предлагаю сделку — если вы сейчас уйдете, я приму это как знак, что вы станете молчать. Тем самым вы защитите молодую женщину, которая только что вышла. Будьте же благоразумны.

Ратлидж тихо спросил:

— Артур убил свою жену, так? А лорд Седжвик убил отца Джеймса? Но Уолша убил не он, а Эдвин? Спина Артура не позволила бы ему скакать на лошади, а вы, лорд Седжвик, были заняты, отдавая приказы слугам обыскать дом, земли и все пристройки.

Опыт, интуиция, знания — понадобилось все, чтобы, наконец, выяснить правду. Он помолчал немного и задал последний вопрос, на который не хотел знать ответ:

— Господи, за что?!

— Она была хорошенькой дурочкой, которая очаровывала всех мужчин, — ответил лорд Седжвик. — Но не могла сосредоточиться даже на пять минут, чтобы поддержать разговор. Тем более не могла вести хозяйство, выполнять обязанности жены. У нее был интеллект десятилетнего ребенка. Ей и в голову не приходило, что она может воспроизвести на свет такого же слабоумного, как сама. — Он покачал головой. — Ее мать клялась Артуру после свадьбы, что это были осложнения от болезни, перенесенной в детстве. Но я обнаружил после, что есть еще кузина и тетка, которые такие же умственно отсталые. Они обманули его с самого начала — а Артур поверил, что нашел свою Гвинерву! — В голосе Седжвика звучала плохо скрываемая ярость. — А вы знаете, что такое жить со слабоумной женщиной? Без конца одно и то же, одни и те же вопросы — почему нельзя то, почему нельзя это? И она была недовольна отказами, следовали вспышки раздражения. Как будто Бог дал ей ключи от всего мира! Когда Артур был за границей, мы присматривали за ней, или я, или Эдвин. Но становилось все труднее. Когда мы решились — Артуру не повезло, он вытащил короткую палочку. Но ведь, в конце концов, он женился на ней, а не мы. И мы никогда его не спрашивали, как и где это произошло.

— Бейкер ничего об этом не знал, — сказал до этого молчавший Эдвин. — Вернее, знал частично — только то, что она не доехала до Кингс-Линна. И когда мы хоронили проклятый пустой гроб, он поклялся отцу, что никогда и никому ничего не расскажет. И мы думали, что он унесет с собой в могилу то, что он знал или думал, что знает. Но вместо этого он сделал из себя посмешище для всего Остерли, позвав к своей постели сразу двух священников! Естественно, люди начали гадать — почему?

У Ратлиджа в мозгу шла напряженная работа. Оттягивая время, он спросил:

— Когда вы разыгрывали свои ночные представления за окнами викария, вы видели, что Уолш с его кандалами прошел в садовый сарай?