Марк Олден - Женщины для развлечений

Сикх вёл машину чрезвычайно осторожно, и это её бесило. Он повиновался знакам ограничения скорости с точностью абсурдной и останавливался на каждом пешеходном переходе, даже если никого там не было. Скользкие от дождя улицы и густой поток машин только обостряли проблему. Миссис Дартиг наконец достала из сумочки таблетку валиума, запила её минеральной водой из серебряной фляжки.

Такси остановилось у вокзала Ватерлоо, и ей пришлось выйти под дождь. А дождь она терпеть не могла. Он запомнился ей с того дня в Кейптауне, когда человек, одетый священником, застрелил её первого мужа, Роджера - он выступал против апартеида. Такая же погода была и тем утром, когда она покидала Южную Африку, увозя в Англию прах Роджера. Роджера она так любила, что несколько месяцев после убийства спала в его окровавленной рубашке. Проклятый дождь. Она пролила слишком много слёз в дождь, чтобы когда-либо находить его красивым.

Ровена Дартиг дошла до хвоста очереди такси, миновала его, спустившись с тротуара на асфальтированную дорожку. В нескольких ярдах впереди и чуть слева зажглись и погасли фары автомобиля, три раза. Подняв воротник норковой шубки, она пошла быстрее.

Такси вывернуло с улицы на дорожку, ослепило миссис Дартиг. Она быстро прижалась к мокрой стене, давая ему проехать. Потом направилась к лимузину, стоявшему с работающим двигателем, к уюту за дымчатыми стёклами. Открыв заднюю дверь, она села рядом с Паком Соном.

Кореец приветственно поднял бокал шампанского.

- Ну, начнём, - сказал он. - Давид?

Давид Митла, сидевший на переднем сиденье, негромко сказал что-то шофёру корейцу, и лимузин тронулся. Через несколько секунд он остановился у первого такси в ряду, и шофёр посигналил. Три коротких гудка, пауза, ещё два.

Такси, пустое, поехало вперёд. Знака "свободно" на нём уже не было.

Лимузин последовал за ним.

В своих лондонских поездках Сон соблюдал жёсткие меры конспирации. Он никогда не встречался с миссис Дартиг у неё дома или в магазине. Только вечером, на колёсах, в постоянном движении - так было безопаснее для обоих. Шофёр Сона не знал лондонских улиц, поэтому взяли местного таксиста, чтобы он ехал впереди.

- У вас прекрасный вид, - заметил Сон. - Замужество пошло вам на пользу, я думаю. Да, это определённо так.

- Когда муж счастлив, счастлива и жена, - ответила она. Тут Ровена немного покривила душой.

Конечно, брак принёс ей огромное сексуальное удовлетворение, но Майкл-то был не в восторге от этого законного союза, сделавшего его мужем. Он продолжал пить, принимать наркотики, домой возвращался намного позже "комендантского часа". И всё это время тратил её деньги с воодушевлением пьяного матроса в увольнении. Только Богу известно, где Майкл сегодня вечером. Дома его не было, это уж точно.

- Шампанского? - предложил Сон.

- Да, пожалуйста. - Она расстегнула сумочку и передала ему два запечатанных белых конверта, оба размером с письменные. Пока он открывал один конверт, она отхлебнула шампанского, которое оказалось очень сухим и охлаждённым как раз до нужной температуры. Может, Смехотун и психопат, но отличить хорошее вино от конской мочи он умел.

Он вытащил из конверта три листа бумаги и начал читать. Ровена Дартиг дала ему несколько секунд, потом сказала:

- В соответствии с твоими указаниями Бен прислал мне это по факсу сегодня утром.

Сон кивнул, возвращая бумаги в конверт. Эту зашифрованную информацию он будет изучать не сейчас. Здесь содержались самые последние сведения о людях в Лондоне и Нью-Йорке, которым Сон собирался продать поддельную валюту и ценные бумаги.

По его настоянию Бен Дюмас каждого потенциального покупателя исследовал дважды, концентрируясь на личной, профессиональной и финансовой истории. Первый раз - в начале переговоров. И второй - за сорок восемь часов до сделки.

Бен Дюмас представлял отчёты, которые создавали Сону репутацию ясновидящего. Казалось, что он знает вещи, находящиеся за пределами обычного человеческого восприятия. Но такая информация и стоила дорого. Платил Сон Дюмасу весьма крупные суммы.

Второй конверт. Здесь не было зашифрованной информации. Лишь сведения о здоровье Тоуни Да-Силва. Ровена Дартиг не мешала ему читать.

Закончив, Сон улыбнулся, поглаживая лист тыльной стороной ладони.

- Пора платить за музыку.

Открыв дверцу холодильничка, он стал доставать пачки стодолларовых бумажек, передавая каждую миссис Дартиг.

- Пятьдесят тысяч долларов. Первая часть аванса за Тоуни.

- Тысяча благодарностей, дорогой.

Он опять сунул руку в холодильник.

- И остальное.

Сон вручил Ровене Дартиг плоский пакет размером с книгу. С закрытыми глазами она сделала глубокий вдох и прижала пакет к груди. Когда она его разворачивала, её руки дрожали.

- Ах ты милый мальчик, - сказала она Сону. - Милый, милый мальчик.

Взору явилось ожерелье в египетском стиле, из золота, рубинов, брильянтов, жемчуга и бирюзы. К ожерелью были такие же серьги. Ровена Дартиг в жизни не видела ничего столь же красивого. Теплота, разлившаяся по её телу, казалась почти сексуальной.

Ожерелье и серьги были сделаны семьёй Джулиана, эти иммигранты из Италии считались в Лондоне девятнадцатого века лучшими ювелирами. Ровена Дартиг с ума сходила по этим украшениям европейского Ренессанса, в первую очередь картин Ханса Хольбейна. Больше всего ей понравилось тонкое хроматическое чутьё, использование камней по их цвету, а не по ценности.

Прежним владельцем украшений был высохший семидесятилетний князь Стефано Косенца в Риме, тот самый, кто очень любил светловолосых девочек доведенных до полусмертного состояния он отправлял их потом в бордель в Тунисе. Нуждаясь в деньгах после неудачной игры на бирже, он продал драгоценности, принадлежавшие жене, миссис Дартиг за семьдесят пять тысяч долларов.

Она узнала, что у Пака Сона дела в Риме, и вынудила его оказать ей услугу, купить для неё сокровища княгини Косенца. Хотя и неохотно, Смехотун всё же согласился это сделать.

Свою коллекцию творений Джулиано Ровена держала в сейфе на Шеферд Маркет. Там было открыто триста шестьдесят пять дней в году, двадцать четыре часа в сутки, и охраняли сейфы хорошо. А к тому же не мешали банковские ограничения и налоговая инспекция. Только Ровена Дартиг имела доступ к сейфу - отпечаток большого пальца и фотография должны были совпасть с образцами в депозитарии.

Чтобы открыть сейф, требовалось два ключа. Один хранился у неё, другой в депозитарии, не под её именем, а под трёхзначным номером, который менялся каждый месяц. Среди прочего она держала там наличные деньги, личные бумаги и записи, относящиеся к отмыванию денег в её благотворительной организации. Были и материалы на тех, кто покупал у неё сексуальных рабов: описывались их вкусы.