Марк Олден - Женщины для развлечений

Ни одного микрокассетного магнитофона. Стереооборудование, компьютеры, а микрокассетных магнитофонов нет. В квартире их не нашли. Ни единого.

Деккер постарался говорить прежним голосом.

- Мисс Драммэн, вы уверены, что Макс держал дома микрокассетные магнитофоны?

- Есть какая-нибудь проблема?

- Просто ответьте на вопрос. Вы уверены, что магнитофоны там были?

- Уверена. Гэйл часто меня приглашала последнее время, поговорить о своих неприятностях, я и сама видела магнитофоны. Последний был подарком от японского дистрибьютора пластинок, с которым Макс только что подписал контракт. Потрясающая штука. Гэйл мне показывала, как работает. Не больше коробка спичек, а звук!.. Я бы и сама от такого не отказалась, но они здесь не продаются.

Закрыв глаза, Деккер кивнул.

- Вот что он сделал. Сукин сын.

- Извините?

- Ничего. Я просто подумал вслух.

Убийца всё же взял что-то из квартиры. Взял микрокассетные магнитофоны. Все до единого. Когда убийца появился там, Макс, вероятно, начитывал описание чернокожего мужчины, которое и собирался отдать Деккеру. Оберегая этого человека, убийца застрелил Макса и Гэйл.

Деккер очень холодно улыбнулся. Вот твоя первая ошибка, подумал он. Если бы ты унёс только один магнитофон, я бы не узнал ничего. Но ты умник. Ты никому не доверяешь, вот и забрал все.

Перевернув на чистый лист, Деккер стал делать пометки. Убийца следил за Максом и Гэйл. Может быть, прослушивал телефон. Иначе как получилось, что Да-Силва умерли непосредственно перед тем, когда смогли бы рассказать о чернокожем Деккеру. Фактор времени и исчезнувшие магнитофоны говорили об одном и том же. Кто-то очень хотел уберечь этого негра. Получается, Карен Драммэн не зря потратила время Деккера своим звонком.

- Ничего, если я приеду около восьми тридцати? - спросил он.

- В восемь тридцать - прекрасно.

- До встречи.

Потянувшись к блокноту, он написал имя Тоуни Да-Силва и дату её исчезновения. А ниже - имена Гэйл и Макса Да-Силва и дату их смерти. Эту дату он дважды подчеркнул.

Глава 11

Было уже почти восемь сорок пять вечера, когда Деккер и его партнёр, детектив Эллен Спайслэнд вошли в "Бугиваль" - ресторан, названный так в честь французской деревни, которая часто встречается на картинах Ренуара и Моне.

Ресторан представлял собой длинный узкий зал с небольшим боковым зальцем у дальнего конца. В обоих помещениях были низкие потолки из белой плитки, свечи на каждом крошечном столике и голые кирпичные стены, на которых висели картины Ренуара и Моне - копии, разумеется.

Все гости были белые, единственным чёрным оказалось лицо Эллен Спайслэнд. Если её это сколько-нибудь беспокоило, она своего беспокойства не проявляла.

Ей было тридцать три года, этой бежевого цвета женщине с высокими скулами, рыжеватыми волосами и расплющенным носом - в тринадцать лет она отбивалась от гарлемского священника, который хотел её изнасиловать. В участке её прозвали Сумкой, потому что в сомнительные бары и ночные клубы она входила, держа руку в сумочке, на рукоятке револьвера.

Она вообще-то собиралась домой, но по просьбе Деккера согласилась составить ему компанию. Жила она на окраине Испанского Гарлема, в квартале, который считался безопасным, потому что там редко бывало больше двух убийств в год. Последние дни она много работала за Деккера, одна занималась делами, порученными им обоим. Вот он и хотел угостить её выпивкой в знак благодарности.

В "Бугивале" она рассматривала копии Ренуара и Моне, большинство картин узнавала. Эллен была замужем за художником с Гаити - уже третий муж - человеком самовлюблённым и скучным, которого она очень любила. Художника она устраивала тем, что напоминала его мать и была щедрой во всём, не требуя ничего взамен. Деккеру их брак был не вполне понятен.

При необходимости Сумка умела действовать решительно. Два года назад она и Деккер должны были арестовать на квартире одного кубинца, подозреваемого в изнасиловании восемнадцатимесячной девочки. Кубинец, некто Рауль Галларага, открыл дверь и сразу направил Деккеру в горло тринадцатизарядный автоматический "Браунинг". Было сделано три выстрела. Деккер, слышавший только первый, готовился к смерти.

Но стреляла Эллен, три раза Галлараге в живот, стреляла из красивой сумочки с бусами, которую подарил ей муж на третью годовщину свадьбы. Деккер заменил испорченную сумочку новой, самой дорогой, какую только смог найти у "Сакса" на Пятой авеню.

Бренда, метрдотель, которая подвела Деккера и Эллен к столику Карен Драммэн, была женщина лет под тридцать, стройная блондинка с длинными кроваво-красными ногтями и узенькими полосками бровей.

Первым, что заметил Деккер в облике Карен Драммэн, оказались слоновой кости палочки для еды в волосах и очень высокие туфли. Ему понравилось и то и то. Но также и чистые голубые глаза, которые смотрели на него не мигая. Когда они пожимали руки, Карен - ей было лет тридцать с небольшим улыбнулась и задержала его руку чуть дольше необходимого. Истина была в том, что они понравились друг другу с первого взгляда.

Сидел за её столиком Жан-Луи Николаи, маленький, седоволосый француз с детским личиком, лет сорока четырёх, в хорошо сшитом двубортном тёмном костюме, бледной лавандовой рубашке и жёлтом шёлковом галстуке. В петлице торчал розовый тряпичный цветок. Деккер оценил костюм тысячи в полторы. А туфли Николаи равнялись, наверное, недельному заработку детектива первого разряда. Мсье Жан-Луи явно не нуждался в чьём-либо обществе. Человек, который так любит себя и свою внешность и вкладывает в неё столько денег, никогда не бывает один. Деккеру он сразу не понравился.

Судя по их виду, Николаи ухаживал за Карен Драммэн, но безуспешно. Он держал руку у неё на колене и свой маленький ротик близ уха, болтал всякое, рассчитывая на главное. Зряшная трата времени. Карен Драммэн им не интересовалась. Её безразличие к хорошо одетому Жан-Луи произвело впечатление на Деккера, который всегда с недоверием относился к людям в дорогой одежде. Такие люди обычно хотят казаться чем-то большим, чем они есть на самом деле.

Не обращая внимания на француза, Карен Драммэн медленно постукивала по стакану с водой палочкой из семян кунжута. Время от времени она подбирала отвалившиеся семечки и бросала в пепельницу.

Увидев Деккера, француз вскочил со стула, схватил руку Деккера обеими своими и, говоря с сильным акцентом, представил себя как владельца "Бугиваля". Деккер назвал себя, но не упомянул, что работает в полиции. А Эллен представил как миссис Спайслэнд, коллегу по бизнесу.

Жан-Луи назвал Эллен "мадам", поцеловал руку и вообще всячески рассыпался. Он не заметил, как она подмигнула Деккеру и пихнула его бедром. Деккер подумал: мсье умеет изящно себя вести. Мсье, наверно, даже не хлюпает, когда ест суп.