Керен Певзнер - В поисках Голема

С криком «Это не я!», Карни отбросила пистолет, но никто ей не поверил — о ее ссорах с приятелем знали все. Девушку скрутили, и она оказалась в камере. У ее родителей не было денег на адвоката, Карни не могла оправдаться, ей светил большой срок за убийство.

Однажды ее вывели на свидание с неким адвокатом, которого звали Иосиф Маркс. Это был уже пожилой человек, лет на сорок старше Карни. Он сказал ей, что будет вести дело. Карни буркнула, что у семьи нет денег заплатить ему за работу, на что он ответил, чтобы она не волновалась, все уже уплачено и от нее ничего не потребуется. Он расспросил ее об обстоятельствах дела и ушел.

И все изменилось, как по мановению волшебной палочки. Карни признали невиновной и отпустили, а за убийство судили подельника ее бывшего ухажера.

Этот эпизод Карни восприняла, как знак свыше — она была очень религиозна. Ей больше не хотелось вести тот образ жизни, все же несколько месяцев тюрьмы научили девушку уму разуму. Не раз она встречалась с адвокатом Марксом, он уговорил Карни окончить курсы и сдать на аттестат зрелости, потом она поступила в университет на социального работника, ведь изнутри знала проблемы таких заброшенных подростков, какой была и сама. А потом Иосиф сделал ей предложение. Девушку не смутила разница в возрасте — лучше, чем Иосиф, она в своей жизни людей не встречала, хотя он и ашкеназ — выходец из Чехии. Его мать была еврейкой, умерла рано, а отец — чех. Глядя на меня, Карни почему-то добавила, что отец Иосифа много рассказывал сыну о России, где ему удалось побывать. Карни прожила с мужем четверть века душа в душу, правда, детей не было, его возраст и ее похождения сыграли с ними злую шутку. Они часто сидели вместе на диване: она смотрела сериалы, а он разгадывал или составлял очередной кроссворд — Иосиф был членом клуба кроссвордистов. А месяц назад он скончался. Вот и вся история…

— Понятно, — кивнула я. — Раз твой муж был родом из Чехии, то у него оставались там связи. Верно?

— Да, именно так. Муж, по меньшей мере, дважды в год ездил в Прагу. Пару раз брал меня с собой, но потом мне стало неинтересно, и я предпочитала другие страны. Поэтому в Прагу он ездил без меня.

— У него там были дела, имущество, друзья?

— Точно не могу сказать. Имущества точно не было, ведь Иосиф — узник концлагеря и в Израиль приехал без ничего. Друзья были — они переписывались, посылали друг другу открытки. А больше не знаю.

— Карни, а что это за общество такое? Ты знаешь о нем что-нибудь?

— Понятия не имею. Мне известно только то, что письма приходят уже много лет, Иосиф, спустя два месяца после получения письма, всегда летал в Прагу, а сами бумаги из Чехии у него всегда были заперты в ящике секретера.

— И ты не заглядывала?

— Меня это никогда не интересовало. Ну, встречаются раз в два года старики, что-то там говорят по-чешски — я же видела однажды, мне хватило.

— Итак, давай вернемся к нашим баранам.

— К кому? — переспросила Карни.

— Неважно, — ответила я. — К нашим делам. Что я должна буду делать?

— Полететь со мной в Прагу, прочитать доклад в этом обществе и переводить мне, когда я буду разговаривать о продаже с Изидором Коном.

— Стоп, Карни. Тут же у меня возникли вопросы: о каком докладе идет речь? На каком языке я его буду читать, и что я скажу, почему именно я читаю? И еще: что ты собираешься продавать?

— Муж работал над докладом перед самой смертью. Он же внезапно умер — пошел на кухню за водой и упал, сердце отказало. А меня дома не было. Поэтому доклад я тебе дам, переведешь его на один из трех языков — русский, чешский или английский. Это официальные языки тамошнего общества. Мне все равно, я не понимаю ни одного. Перед докладом скажешь все, как есть: что Иосиф подготовил доклад, но скоропостижно скончался и что ты его референт, помогала ему в написании. Ну, соври сама что-нибудь по ходу дела, не мне тебя учить.

Мне не очень понравилось ее «соври что-нибудь».

— Нет, Карни, врать я не собираюсь, просто скажу, что я переводчица и по просьбе вдовы перевела доклад. И все.

— Ладно, пусть так, — она махнула рукой. — Теперь что я буду продавать? Вот это проблема, так как я не знаю, что.

— Ты можешь посмотреть в секретере. Вдруг там лежит пакет, а на нем написано: «На продажу в Прагу».

— Тоже верно, — обрадовалась она. — Только вот я не знаю, где ключ, а Иосиф никогда мне его не показывал. Придется попросить Ашера взломать замок. Кстати, где он?

— Понятия не имею.

— Сейчас я его позову, — Карни схватилась за сотовый телефон.

— Подожди, — остановила ее я, — мы не договорились о стоимости моих услуг.

— Хорошо, — согласилась она. — Тебя устроит …

И она назвала сумму, в три раза больше моих самых смелых ожиданий. Но я умею держать себя в руках.

— Это, разумеется, оплата моих услуг, помимо самолета, гостиницы и пансиона. Я тебя верно поняла?

— Конечно.

— У меня будет отдельный номер.

— Хорошо. Так ты согласна? — нетерпеливо спросила она. — Думаю, что за три-четыре дня это хорошая цена.

— Согласна, — кивнула я. — Только ради тебя, дорогая Карни. Когда летим?

— Послезавтра. Бьеннале начинается через три дня. Официант, счет, пожалуйста!

По дороге домой я купила большую дорожную сумку — давно было пора, вот и представился случай.

Дашка лежала на диване, грызла фисташки и не отводила взгляда от телевизора.

— Мам, посмотри! — закричала она вместо приветствия. — Израиль на третьем месте в мире по ожирению детей!

— А кто на первом-втором? — спросила я.

— США и Греция.

— Странно, а почему Греция? — удивилась я.

— Мама, я, наверное, толстая… — Дашка вскочила с дивана и принялась крутиться передо мной.

— Ах, оставьте ваших глупостей, — отмахнулась я. — Слушай, дочь, что я тебе скажу: я уезжаю в Прагу.

— Надолго?

— Дня на четыре. Это по работе. Меня наняли переводить.

— С чешского? А ты его знаешь?

— Немного.

— Молодец! Привези мне что-нибудь.

— Договорились. Но и ты чтобы суп ела. А то переместишь нашу страну на второе место, перед Грецией.

Денису я рассказала о поездке за ужином. Он неторопливо пережевывал кусочек филе рыбки под вычурным названием «Принцессы Нила», в то время, пока я пересказывала ему историю Карни.

— Что-то меня тут настораживает, — сказал он мне. — Пока не пойму что.

— Может, ее биография? — спросила я.

— Нет, не только, хотя с кем не бывает.

— Деньги, которые она мне пообещала?

— Тоже нормально, хотя попроси аванс.

— Тогда что?

— Вся эта история с непонятным обществом потомков бен-Бецалеля. Какой-то доклад, пакет, сделка… Ты уверена, что хочешь в этом участвовать?

— Мне предложили переводить, — насупилась я. — Я и буду переводить, а не заниматься куплей-продажей. Это пусть Карни сама суетится.