Геннадий Скубилин - Записки следователя

Но всему бывает конец, и я с тоской и досадой считал оставшиеся дни отпуска. Их оставалось чуть больше недели, когда я провожал Веронику в близлежащее село на свадьбу к подруге.

На дорожку я положил ей в сумку две горсти шоколадных конфет московской кондитерской фабрики «Мишка на севере». А на следующее утро я был поднят, что называется, по тревоге. Известие сразило меня.

В кабине мощного самосвала я продолжал начатый в гостинице разговор с шофером Сидорчуком. Слушал его рассказ.

В то утро он, шофер колхоза «Урожай», в последний раз отвез в хозяйство известковую муку и свернул к реке, чтобы выкупаться.

Самосвал затормозил у берега неширокой речушки, притока Днепра. Шофер хотел уже нырнуть в воду, как вдруг облился холодным потом. Он увидел зацепившееся за куст женское белье, оно словно полоскалось у берега.

— Кровь бросилась мне в голову, — возбужденно, в смятении говорил водитель. Не разбирая дороги, напрямик, устремился к самосвалу. Наткнулся на корягу и обнаружил новую поразительную находку. У его ног лежали скомканные, истоптанные кофта и юбка.

А я еще больше не мог прийти в себя. По описанию найденной водителем одежды я почти на все сто процентов догадался, что она принадлежит моей Веронике. С тупым недоумением задавал и задавал себе вопрос: «Как же это могло случиться?» Сидорчук приехал за мной в гостиницу, потому что присутствовал накануне на моей беседе на подобные темы. Он боялся, что его самого могут обвинить в чем-нибудь предосудительном, коль он оказался на том злосчастном месте.

И вот мы на берегу реки. Валялись опрокинутые лодки, обрывки бумаги, порванный резиновый круг… Я остался охранять место происшествия, а шофера направил за милицией и понятыми.

Вскоре собралась солидная оперативная группа. Следователь прокуратуры, сотрудники уголовного розыска, криминалист и самый обнадеживающий длинноногий проводник служебной розыскной собаки со своей рослой овчаркой начали работу.

Ищейка и точно оправдала надежду. Она вмиг привела к самой изувеченной потерпевшей. Это была Вероника. Предчувствие не подвело меня. Она комом лежала между кустов в траве. Трудно было поверить, что девчонка еще дышит. С окровавленной головой, исцарапанная, она была еще, к счастью, жива. Туго завязанный на шее чулок прикрывал ярко выраженные следы душения.

Веронику торопливо увозили в больницу, чтобы спасти ей жизнь. А мы намечали для расследования версии. Их выстраивалось многовато. И было от чего.

Здесь, в этих местах, стучали топорами лесорубы и плотники на соседней колхозной ферме. Вдоль реки полно расположилось рыболовов. В деревнях Кашино и Глоднево — отдыхающие горожане. Там, где обнаружили Веронику, тянулся глубокий след трактора.

Но и это еще не весь, как говорится, строительный материал для версий. В близлежащих населенных пунктах проживало порядочное число лиц, в прошлом судимых. В том числе и за изнасилование, другие тяжкие преступления.

В селах расположилось несколько строительных студенческих отрядов. Они строили дома колхозникам, всем желающим по заявкам. С членами студотрядов несложно было побеседовать. Они все находились там, где квартировали.

На третий день в опергруппу влился опытный работник управления внутренних дел майор Коровин. Он начал с того, что в каждом селе провел информацию среди колхозников, подростков, мобилизовал дружинников, всю общественность на участие в розыске опаснейших преступников.

Содружество милиции и населения всегда приносило отрадные результаты. Надеялись мы на это и сей раз.

Прослышала о нашумевшем происшествии и кондуктор рейсового автобуса Надежда Кисель.

— Я знаю Верину мать, а девушку везла из города в Кашино. Она мне рассказывала, что едет в деревню на свадьбу. После меня с Верой в салоне беседовали два паренька, по-видимому, ее знакомые. Все трое сошли на конечной остановке в селе Глоднево. В соседнюю деревню Кашино многие пошли пешком. Никого подозрительного не заметила. Но вот парней разыщите.

— Они пошли тоже в Кашино?

— Может быть. Да, скорее всего. Но точно не знаю.

Ах, как нужны нам были сию же минуту те ребята, что ехали вместе с Вероникой. Что они нам скажут? Какой прольют свет на загадочное нападение фактически в полдень, среди массы людей на Веронику? То, что подонков было не менее двоих, мы доподлинно определили по осмотру места происшествия и освидетельствованию потерпевшей.

Борис Лохнин и Николай Резник сами пришли к нам. Серьезные ребята. Им можно было полностью доверять. Первый вопрос им был задан такой:

— В каком месте расстались с Верой?

Отвечал Лохнин:

— У магазина в селе Глоднево. Мы зашли купить сигарет. Она не стала нас ждать. Торопилась. Минут через десять, не больше, мы пошли вслед за ней по той же тропинке, вдоль реки. Ни крика, ни шума не слышали. Считали, что она идет впереди нас. Договорились с ней встретиться на свадьбе. Мы тоже были приглашены. Удивились, когда ее там не встретили. Ума не могли приложить: неужели вернулась домой? Зачем тогда приезжала. А потом все узнали, к вам притопали. Готовы помочь, что в наших силах. Кстати, может пригодиться, видели двух рыбаков, тоже шли по тропинке, впереди нас.

Мы со своими энергичными и бескорыстными добровольными помощниками продолжали искать следы преступников. Пытались представить, как могла Вера оказаться в десятках метрах от тропинки в густых зарослях кустарника. Естественно, не по своей воле. Почему не звала на помощь, если неожиданно на нее напали насильники?

Лучше всех на эти и другие вопросы могла бы ответить сама Вероника, но она еще очень была нездорова, и врачи не разрешали беседовать пока с ней. Тяжелые и жуткие воспоминания были бы ее неокрепшим силам опасны, могли привести к непредсказуемым последствиям.

Но измятая во многих местах трава, перемешанная с землей, поломанные ветки, валявшееся окровавленное топорище, которым скорее всего и был нанесен первый роковой удар ей по голове, говорили о том, что Вероника первое мгновение сопротивлялась, а потом ее лишили этой возможности.

Зеленое село, где мы разместились для работы, продолжало оставаться спокойным и красивым, точно не здесь этими днями разыгралась нашумевшая в округе драма.

Но тишина и покой не касались нас. Никто не мог ни о чем думать, кроме как о раскрытии кровавого злодеяния. А между тем, мерзавцы оставались на свободе и кто знает, что вытворяли еще.

День за днем мы допрашивали свидетелей, подворно обходили села в надежде получить любую полезную информацию. Отыскали молодых рыбаков Сашку Долгих и Владимира Марченко. Оба приезжали рыбачить из Новой Каховки.

Когда мы ввели их в курс дела, то Саша Долгих, оказавшись более наблюдательным, отметил деталь: «Часов в двенадцать в том месте, где совершалось нападение по нашим предположениям на Веронику, появился парень в мокрой одежде». Долгих обрисовал его портрет. Нам показалось, что то был один из насильников, вышедший после преступления из кустов.