Геннадий Скубилин - Записки следователя

— Ну, вот видите, как неплохо закончилось, — стараясь изо всех сил казаться спокойным, сказал я натянутой, как струна, Зинаиде. А она плюх передо мной на колени.

— Расскажу, не срами перед деревней. Я ни в чем не виновата.

— Адрес брата.

— Приморский край. Был в тех местах вместе с Хабаровым. Срок новый получил. Зачем меня втягивает?

— Хабаров к Киселеву ездил?

— Не знаю.

— Лжете. Вы ему дали адрес Киселева. А знаете ли вы, что Иван Романович на… — я хотел сказать «на том свете», но вовремя остановился, вдруг это еще рано говорить, и я выпрямился, — настолько переменился, что вряд ли ваша затея привела бы к положительным результатам?

О, как я ждал сейчас кого-нибудь на подмогу. Один я выбился из сил физически и морально. На мои плечи легла дьявольская нагрузка: принимать важные для следствия самостоятельные решения. На следующий день я доставил Ваксину в управление внутренних дел.

Генерал ловко повертел, помял пальцами папироску, поднес к ней огонек, двумя глубокими затяжками раскурил ее.

— Подсаживайтесь ближе, угощайтесь. — Начальник управления легонько толкнул по столу коробку «Казбека», затем поправил очки, оглядел присутствующих начальников отделов и опергруппу во главе с прокурорским следователем Валерием Васильевичем Лаховым.

Я встал и начал, подавляя волнение, пересказывать показания Киселевой, бригадира, Зинаиды и других второстепенных свидетелей.

Лицо генерала было задумчивым, серьезным. Рубашка с золотыми погонами плотно облегала широкую грудь. Он стряхнул пепел с кончика папиросы и по ходу моего доклада задал вопрос:

— Вы все взвесили в смысле обоснованности ареста Зинаиды? Нужно, кстати, ей доказывать и поджог хозяйства Киселевых.

— План, который выполняет Свинцов, только на это и направлен, — ответил Кирилл Петрович, начальник следственного отдела.

— Ну, следует не только на это. — Генерал задумчиво поправил очки, потом услышал в углу шепот, легонько постучал ладонью по краю стола, напоминая о внимании.

Я окончил. Генерал еще раз затянулся, пустил кольцо дыма и взмахом руки разогнал его над собою, наклонился к пепельнице, придавил в ней остаток папиросы.

— Товарищи, час назад с прокурором области и начальником отдела уголовного розыска мы решали ребус. И, кажется, решили. Предстоит серьезная операция по проверке гражданина Рылина, вернувшегося несколько недель назад из заключения.

Вошла секретарь и, стеснительно улыбаясь, поставила на стол тарелочку с двумя бутербродами.

— Запасаюсь, — невесело улыбнулся краем губ генерал и, обернувшись к стене, всунул вилку электрического чайника в розетку. Затем включил свет. Зеленые шторы на окнах стали еще нежнее. Генерал закончил мысль: — В общих чертах операция намечена. Кому поручить отдельные участки ее выполнения, обдумают начальники отделов.

Заместитель генерала полковник Федор Леонтьевич Щелкунов только и знал, что ворошил свои густые с проседью волосы, волновался. Видно, его план претворялся в жизнь. А он мастак был придумывать комбинации.

От генерала я вышел, не зная, участвую ли в названной операции, или мне можно после пяти дней отсутствия вернуться в свою холостяцкую постель.

Зашел к себе в кабинет. После долгой разлуки он, как живое существо, встречал теплотой и уютом. Наверное, соскучился без хозяина. Зазвонил телефон. Я снял трубку.

— Это милиция? — раздался в ней женский голос.

— Управление внутренних дел.

— У меня повестка, я бы хотела узнать, зачем меня вызывают.

— Ничего не могу сказать, никого не вызывал. В повестке есть фамилия следователя, обратитесь к нему и узнаете.

Не успел я положить трубку и спросить у Кирилла Петровича, можно ли мне идти отдыхать, как раздался снова звонок. Он сам мне звонил:

— Зайди ко мне.

Спускаясь с третьего на второй этаж, я на лестнице встретил Людмилу Григорьевну Свинцову.

— Где Виктор?

— В командировке.

— Это я знаю, а где и когда приедет?

— Скоро, скоро, дорогая Людмила Григорьевна.

У меня поднялось настроение, стало приятно душе от того, что о моих товарищах так беспокоятся жены. Не мог сдержать улыбки. Может быть, и мне пора обзавестись милой женушкой, которая вот так же будет делить милицейские тревоги. Но Людмила Григорьевна сделала вид, что не замечает моей веселости. Она сердито бушевала:

— Подумать только, врач может семье говорить, куда едет, что делает, учитель может, инженер тоже может делиться с женой, а они не могут, попросту не хотят, дым на себя напускают.

«Нет, — решил я, еле-еле успокоив женщину, — рано мне еще думать о собственной «половине».

Чтобы ввести в курс дела читателя, которому надо понять так же, как в ту пору и мне, о какой «операции» говорил генерал и для чего меня вызывал следственный начальник, необходимо вернуться немного назад.

К участковому инспектору Смолякову, принимавшему в тот день на заводе граждан по личным вопросам, обратилась член заводского комитета Вера Васильевна Прохорцева:

— Соседка моя, Антонина Ивановна, «муженьком» подозрительного типа обзавелась, да и сама она озлобленная, недоброжелательная. При случае обратите внимание.

И вот теперь Вера Васильевна Прохорцева сидела в кабинете моего начальника и как ни храбрилась, не могла унять во всем теле дрожь от непривычного предложения. Я должен был немедленно на правах племянника переселиться в ее квартиру.

— Этого требует дело, — убеждал ее Кирилл Петрович. — Мы разыскиваем опасных преступников, очень опасных, — сделал ударение Кирилл Петрович на слове «очень». — Вы должны нам помочь. Вы, кажется, даже член месткома?

— Завкома, — поправила смущенно женщина.

— Вот видите… На кого же нам опираться, от кого ждать помощи?

— Да я не возражаю. Для дела…

Придвинувшись к столу, втроем мы обсудили детали комбинации: как убедительнее поселиться в квартире на правах родственника Прохорцевой.

Решили: Вера Васильевна сейчас же прибежит домой с заготовленной Кириллом Петровичем телеграммой и оповестит всех, что приезжает, мол, племянник. Благо у Веры Васильевны их на самом деле три, и игра должна быть как можно приближеннее к «боевой обстановке».

Вера Васильевна встала, покрыла свой высокий белесый начес косынкой, улыбаясь, смотрела на меня и, видно, на себя тоже, как на людей, задумавших играть в детскую, но опасную игру.

В первом часу ночи, сотни раз пройдя инструктаж и репетиции, я с чемоданом в руке громко в коридоре сообщил «тете» новости, переступив порог ее квартиры.

Утром Антонина Влажнова, женщина с зелеными и как будто пустыми глазами, в узеньких брючках, зашла к Вере Васильевне, и та представила ей меня. Влажнова сразу с предложением: