Оксана Обухова - Боже мой, какая прелесть!

– Антон, – тихо обратилась я, – а где твоя тетя прятала фотографии?

Не поворачиваясь, Антон ткнул пальцем в шкаф с раскрытыми книжными полками.

Дальнейшие комментарии мне не понадобились: распотрошенное книгохранилище говорило само за себя. Внизу под ногами россыпью валялись фотографии.

Я села на корточки, взяла один из снимков и сразу узнала на нем соседа. Довольный Коновалов (в шортах и с голым пузом) обнимал тщедушную рыжеволосую (скорее всего, подкрашенную) женщину. Довольно симпатичную, но неуверенную даже в улыбке. Тетя Антона щурила глаза от яркого южного солнца, сзади обнимающейся парочки стояли богатые пальмовые кусты.

– Это не он, да? – чуть слышно произнес Ан тон.

Я подняла голову от снимка:

– Ты о чем, Антон?

– Ну… не он тут все обшаривал? Фотографии-то остались…

– Ты хочешь сказать, что Анатолий Андреевич обязательно забрал бы с собой компрометирующие снимки?

– Да. Тетка говорила, он жену как черта боится…

Я опустила голову, поворошила снимки и, подумав какое-то время, сказала:

– Не уверена, Антон. Эти снимки – тоже алиби.

Если бы из квартиры исчезла не только аппаратура, но и они, на Коновалова пало бы подозрение. Эти снимки интересуют только его. Если бы они пропали, у следствия не осталось бы сомнений – налет на квартиру организован с его подачи. Понимаешь?

– Нет, – помотал головой мальчик.

А я вздохнула. Не видел он Раисы Коноваловой, фотографии ее затрушенного мужа в обнимку с любовницей лучше любого алиби.

– Понимаешь ли, Антон… Твоя тетя могла кому-то показывать эти фотографии. Ведь так?

– Да. Она их мамке и Маше показывала.

– Ну вот. А представь, что их потом тут бы не нашли? На кого бы тогда подумали? Кто виноват? Анатолий Андреевич не мог приказать забрать эти снимки с собой…

– А почему ты говоришь: приказал? Он что, не сам сюда приходил?

Мой бог. Как же этот мальчик ненавидит Коновалова. Он совершенно не может представить себе другого негодяя, кроме Анатолия Андреевича.

А ведь, казалось бы, должен. Ведь кто-то приходил сегодня в Ярославле к его маме.

– Антон, – терпеливо стала объяснять я, – Анатолий Андреевич весь вечер и ночь был рядом со мной. Он отходил куда-то пару раз и мог только позвонить кому-то по телефону, дать указания. Сам он в этой квартире не был.

– А потом?.. Сегодня днем!

– А сегодня днем уже кто-то приехал в Ярославль и разговаривал с твоей мамой. Значит, диск и письмо здесь не нашли и отправились в Ярославль.

– Вот блин! – огорчился мой центрфорвард. – Значит, его тут не привяжешь?

– Нет. Ограбление, Антон, можно свалить на кого угодно. На вороватого прохожего, стащившего с места ДТП сумку с ключами, на наркомана, на бомжа… Пропажа ноутбука и телевизора отлично вписываются в схему банального ограбления. А вот фотографии… Фотографии должны были остаться на месте. Все понял?

– Угу, – кивнул мой маленький приятель и посмотрел на меня с уважением.

Закрепляя первую победу на чужом поле и входя в роль доброй взрослой тети, я сказала:

– Так, Антоша. Быстро собирай вещи: белье, носки, шорты, обувь какую-нибудь летнюю не за будь… Искать что-либо в этой квартире уже бесполезно. Без нас все обшарили. Качественно. Или…

Может быть, ты еще какие тайники знаешь?

Антон помотал вихрами и послушно наклонился над горкой одежды, валяющейся рядом с распотрошенной спортивной сумкой.

Я оставила мальчика собирать вещи и прошла во вторую, маленькую комнату.

Это помещение явно готовили к ремонту. В почти пустой комнатушке с ободранными со стен обоями стояла перевернутая удобная раскладушка с клетчатым матрасом да пустой табурет с валяющимся под ним шнуром телевизионной антенны.

Маленького, судя по подставке, телевизора тоже, разумеется, не было.

В остальные помещения квартиры я только заглянула. Пол кухни устилала россыпь муки и круп, везде валялись опустошенные кульки и банки, все это безобразие венчало опрокинутое мусорное ведро. В совмещенном санузле царил такой же возмутительный бардак.

Вызывать милицию было бесполезно. Во-первых, вряд ли будет результат, а позвонить 02 и позже можно. А во-вторых, и это главное, Антона ищут. Нельзя светить мальчишку возле этого дома.

И потому, уже сидя за рулем «ягуара», терпеливо дождавшегося нас на магазинной парковке, я спросила:

– Ты можешь пропустить пару тренировок?

– Могу, – кивнул Антон.

– Не нагорит? – усмехнулась я и круто, с виража, ушла на обгон.

Мой маленький форвард только фыркнул и тем посчитал тему свернутой.

Я улыбнулась ему через зеркало и, лихо руля в потоке машин, приступила к обдумыванию главного на этот момент вопроса: а что мне, собственно, делать с этим гордым пацаном?

Отправить в Ярославль, пусть схоронится у родственников? С глаз долой, из сердца вон…

Или оставить в моем доме, где его уж точно искать никто не будет? Это казалось проще: Антон будет под моим надзором, пока я улаживаю проблему. Никуда не влезет, нигде не попадется…

Но выдержит ли моя нежная нервная система такую сверхперегрузку ответственности?

– Антон, ты сможешь уехать в Ярославль?

Глаза мальчика, отраженные в зеркале, распахнулись так обиженно и широко, что я неловко крякнула:

– Кхм, ладно. Считай, проехали. Поживешь у меня.

– А что мы делать будем?

Это слегка заискивающее «мы» порадовало. Мальчишка явно перевел меня во взрослый разряд и признал главенство.

– Ты, – нажимая голосом на местоимение, сказала я, – ничего… Я буду звонить.

– Кому? – налегая локтями на спинку переднего кресла, спросил Антон.

– Есть один человек, – многозначительно усмехнулась я. – Как раз на таких проблемах специализируется…

Сказала вроде бы легко, но вмиг почувствовала, как сжалось сердце. Обращаться за помощью к Рубпольскому – нож вострый! Когда я последний раз видела Сережу, он уже поморщился при моем появлении. Синонимом имени Саша для него становилось понятие – неприятность, вляпалась.

Но выбора не оставалось. В игре, где на одной доске разбитый мерин и куча темных личностей, выполняющих темнейшие поручения, а на другой – испуганный мальчик с больной мамой, требовалось введение фигур масштаба Рубля Польского. Сосед затеял опасную и дорогую интригу и просто так мальчишку не отпустит, на что бы там Антоша ни надеялся.

Все слишком серьезно, чтобы думать о неловкости. Даже если бы мы смогли найти и вернуть диск Коновалову, Анатолий Андреевич свидетеля не отпустит. А если еще и письмо с детальным описанием махинаций соседа существует… Антон покойник. Ставки слишком высоки. Я это вижу, я это чувствую, я это просчитала. Мальчика Коновалов так просто не отпустит. Не поверит, что любопытный мальчишка не сунул нос в письмо, не узнал каких-то секретов, и уберет свидетеля хотя бы из осторожности.