Филип Карраэр - Шерлок Холмс возвращается в Лондон

Холмс подозвал хозяина отеля и попросил его принести бокал бренди для нашего гостя. Тот выпил его залпом, и его бледные щёки моментально покрылись лёгким румянцем.

— М-меня зовут Уолтер Энгельс, — сказал он, переведя дыхание. — Уолтер Энгельс, сквайр, если быть точным. Меня только что назначили попечителем лечебницы в Линкольне и тюрьмы в Гримсби. Я случайно услышал, что вы здесь проездом, мистер Холмс, и сразу же примчался сюда.

Может быть, вы в курсе, что в больнице в Линкольне держат в основном нищих сумасшедших. Это замечательное заведение, и, должен сказать, там заботятся о… пациентах очень достойно. Пару десятков лет назад здесь лечили и буйных, но мы решили, что ради безопасности остальных их нужно держать отдельно, в особом учреждении. Тот большой дом в Гримсби нам пожертвовали. Мы превратили его в… э-э-э… место пребывания невменяемых преступников. Здесь может находиться максимум двадцать пациентов, но сейчас их пятнадцать. Все мужчины.

Мистер Холмс, я был там, в этой лечебнице по типу тюрьмы в Гримсби, сегодня… ведь часть моих обязанностей — следить за этими двумя заведениями… И вот я приехал туда и увидел, что большая часть служащих убита. Они сидят мёртвые в своих креслах или упали плашмя, когда шли куда-то. Мне кажется, их отравили или что-то в этом роде. Я не заметил следов насилия, так что, наверное, это был яд. Вероятно, его подсыпали им во время обеда. Я попросил отвезти меня назад в Линкольн и рассказал обо всём начальнику полицейского участка. Сейчас полицейские находятся в Гримсби. Через одного из них я узнал, что вы остановились неподалёку, в этом отеле, и сразу же приехал сюда.

— Вы сказали, что большая часть служащих убита? А кто выжил? — спросил Холмс.

— Врач Эдвард Перрет и старшая сестра Мэри Клейтон. Они находились в кабинете доктора. Работали над отчётами и обсуждали, что нужно купить для лечебницы, и поэтому не успели к обеду.

— Им очень повезло, — заметил Холмс. — А что с пациентами? Их постигла та же участь?

Энгельс побледнел.

— Н-нет… они едят другую еду, им готовят отдельно. Все пациенты в порядке, кроме одного… — Он провёл дрожащей рукой по подбородку. — Это ужасно… я никогда не забуду этого зрелища…

— Что с ним? Что вы увидели?

— Врач сказал мне, что, когда они с сестрой нашли мёртвые тела в столовой, они обошли камеру за камерой, чтобы проверить пациентов. И всё было хорошо, пока они не добрались до одиночки Джона Рекберри. Они позвали его, но он не откликнулся. Тогда они отперли дверь и увидели, что он мёртв… искалечен. Когда они рассказали мне об этом, я сразу же отправился в его камеру с офицером полиции, потому что мне казалось, раз я там работаю, то должен так сделать. Это зрелище было просто кошмарным. Никогда не видел ничего более отвратительного… никогда…

Сквайр впал в оцепенение и смотрел куда-то вдаль, часто моргая, как будто перед его глазами снова стояла та самая картинка из тюремной камеры.

— Пожалуйста, скажите, что вы там увидели, — осторожно попросил Холмс.

Энгельс снова часто заморгал и повернулся к нам лицом:

— Мы вошли, и там на полу лежало тело Рекберри, всё в крови и искалеченное. Вместо лица было месиво, уши оторваны, руки до локтя отсутствовали, торчали одни кровавые обрубки… — Он глубоко вдохнул и продолжил: — И ноги тоже были отрублены до колена… Кровь виднелась просто повсюду. Камера была похожа на скотобойню, так много крови…

— Боже правый! — воскликнул я. — Работа маньяка, не иначе.

— Да, вполне в духе тюрьмы для душевнобольных, — заметил Холмс. — Джон Рекберри. Я знаю это имя. Это не тот Джон Рекберри, которого прозвали мясником с улицы Эдгвейр?

— Д-да, мне говорили об этом, — кивнул Энгельс. — Он считался самым опасным пациентом в Гримсби.

Несколько лет назад Джон Рекберри был довольно известным и зажиточным адвокатом. Он женился на женщине знатного происхождения. У них родилось семеро детей, трое мальчиков и четыре девочки. Старшей дочери, Розе, исполнилось двенадцать, младшему сыну Франклину было чуть больше двух лет.

Судя по всему, мистер Рекберри был прекрасным мужем и отцом, который до безумия любил своих детей. Соседи считали их семью образцовой, никто о нём никогда слова дурного не сказал.

Но однажды миссис Рекберри и дети перестали показываться на улице, и Рекберри объяснял соседям, что они уехали за город, чтобы спастись от душного лондонского лета. Потом добавлял с улыбкой, что очень хотел бы находиться с ними, но работа не позволяет. Эти сентиментальные слова он говорил каждому, кто спрашивал о том, как поживают его жена и дети. Родственники жены всё больше беспокоились о ней и удивлялись, что уже давно не получают от неё писем.

Родители миссис Рекберри поделились своей тревогой с полицией. И к Джону Рекберри домой пришли два детектива. Случилось так, что одним из них был инспектор Лестрейд. Они допросили Рекберри, и он поведал им совсем другую историю, вовсе не ту, какую описывал соседям и близким. Он сказал, что у его супруги появился любовник и она сбежала с ним, прихватив с собой детей. Он понятия не имеет, где они находятся. Поскольку она жестоко предала его, у него нет ни малейшего желания выяснять детали её побега. А о том, что жена и дети отдыхают за городом, он рассказывал всем, чтобы якобы избежать неловкости и позора.

Он позволил детективам осмотреть дом. Они не нашли ничего подозрительного. Однако ситуация казалась людям всё более подозрительной. И некоторые начали присматриваться к Рекберри повнимательнее.

Шерлок Холмс повернулся ко мне:

Это случилось несколько лет тому назад, Уотсон. Я не занимался этим делом лично, но читал о нём в газетах. Несмотря на то что внезапное исчезновение семьи Рекберри казалось всем более чем загадочным, ему удавалось какое-то время избегать допросов полиции. Он планировал обратить в деньги всё своё имущество и сбежать в Америку. Однако совершил промашку, когда выставил дом на продажу. Потенциальные покупатели стали приходить осматривать дом. А Рекберри, как оказалось, очень неаккуратно спрятал тела жены и детей. Либо он тогда был слишком небрежен, либо излишне уверен в том, что их не найдут.

Один из покупателей оказался уж очень дотошным: спустился в подвал дома, чтобы детально осмотреть фундамент. В одном месте он заметил, что кирпичи неплотно прилегают друг к другу и скрепляющий их раствор осыпался. Это привлекло его внимание. Он ударил по стене, и один кирпич зашатался. Тогда он стал проталкивать его дальше, и кирпич провалился в тёмное пустое пространство за стеной. Возможно, человек попросту передумал бы покупать этот дом и ушёл, но в свете фонаря увидел, что из-за разваливающейся стены на него смотрит человеческий глаз. Позже обнаружилось, что это была дочь Рекберри Роза.