Владислав Куликов - Совсем другая жизнь

Усмон сказал об этом Толочко и добавил:

— А один вертолет сколько на борт возьмет? Слезы. Даже несерьезно говорить.

Но миротворец дал понять: все вопросы решаемые. Слово «война» никто не произнес вслух. Но они прекрасно поняли друг друга: Толочко дал Усмону карт-бланш на начало боевых действий. И даже вовремя проинформировал Усмона, когда пограничники хотели нанести упреждающий удар.

Ну а в свертке, который на видеокассете Толочко передал боевику, было… сало.

Самое обычное сало.

Со времен службы в армии Усмон пристрастился к этому запретному плоду. Он не мог признаться в этой маленькой слабости даже своим близким: его бы не поняли. Поэтому ел сало тайком, перевернув бутерброд лепешкой кверху (чтобы Аллах не видел). И боялся, чтобы кто-нибудь не узнал.

После того как военный бизнес-план был утвержден у Бен Ладена, деньги передали Усмону, а всю деловую переписку уничтожили.

— И еще одно, — предупредил шейх Мансур, — надо записывать все акции на видео. Для отчетности…

— Это еще зачем? — напрягся Усмон.

— У нас так принято…

Что касается видеокассеты, все объяснялось просто. Офицер-миротворец должен был сделать протокольную съемку встречи Толочко с боевиками. Но когда летел в вертолете, сел на сумку с чистой видеокассетой и раздавил ее. Поэтому пришлось просить кассету у боевиков, а те дали первую попавшуюся…

А насчет того, кто включил камеру потом и как запись оказалась у разведки погранвойск — об этом история умалчивает…

Ветров спустился к соседу — прапорщику с пограничной базы хранения (между собой ее называли «базой хищения»). Попросил видеомагнитофон, чтобы переписать классную порнушку.

— Порнушку? В шесть часов утра? — изумленно и недовольно воскликнул сосед.

— Приспичило, — спокойно ответил Андрей, удивившись: «Неужели уже шесть часов утра?»

Пока видеокассета переписывалась, он сфотографировал документы. Потом все спрятал — и пленки, и видеокассеты. Уже давно Ветров оборудовал в квартире два тайника, в которых прятал зарплату. Два — на тот случай, если какой-нибудь воры обнаружат. Исходя из того, что нельзя держать все яйца в одной корзине, он делил получку на две части.

«Можно будет продать информацию в какое-нибудь крутое издание», — подумал Ветров. Затем продиктовал в «Советский труд» репортаж из Хумраги.

За завтраком Андрей включил радиоприемник. По «Маяку» передавали последние известия. «В Душанбе минувшей ночью был убит офицер-пограничник», — сообщил диктор. «Опять, — подумал Ветров. — Интересно, из какого отдела?» Потом задался вопросом: «Откуда в Москве все знают?» — и так и не нашел ответа.

На работу он шел с чувством победителя. И день тоже был ярким и солнечным. Однако шеф не разделил восторгов Андрея.

— Кто тебе разрешил лететь на границу? — строго спросил он.

— Летчики… Они сами предложили, когда я брал интервью. — Оправдания звучали как-то неубедительно, Ветров понимал это, но придать голосу необходимую твердость никак не мог. — Всего на час летел, они обещали… но так получилось…

— Во-о-он отсюда, — редактор взревел так, что стекла задрожали в кабинете.

По опыту Андрей знал: достаточно отсидеться где-нибудь минут десять — буря пройдет. Так оно и случилось. Вскоре шеф вышел из кабинета и позвал Ветрова, слонявшегося без дела по типографии.

— Отдай это в набор. — Он протянул помятые листы с репортажем Андрея. — Когда будешь в управлении, зайди в отдел кадров, запиши выговор в свою служебную карточку. Формулировку придумай.

Ветров из вежливости опустил голову, чтобы выглядеть виноватым. Мол, осознаю, раскаиваюсь, переживаю. А душа ликовала: в его набросках редактор почти ничего не поправил…

«Ну что ж, я имею право на законный отдых, — мелькнула ленивая мыслишка. — А не сходить ли в бассейн?»

В закутке он переоделся в парадные плавки, вышел к воде. И замер, как вкопанный…

На бортике бассейна на махровом полотенце лежала… принцесса. Нет, богиня! Розовый купальник обтягивал прекрасную фигуру и был открыт настолько, чтобы увидеть, как прекрасно то, чего все равно не видно.

Густые черные волосы падали на плечи, бронзовый загар покрывал шею, грудь. В ее облике было что-то жаркое, испанское. Так и слышались ритмы фламенко. «Да, таких женщин надо клонировать!» — возбужденно подумал журналист.

Услышав шаги, она подняла голову и оценивающе посмотрела на Ветрова. Тонкие губы сжались и напряглись, будто готовились обороняться от навязчивых поцелуев.

Андрей чуть было не споткнулся, но сумел сохранить равнодушный вид. «Не очень-то и интересно», — старался продемонстрировать он своей походкой. Но отчего-то его движения сразу стали какими-то неуклюжими.

Чтобы скрыть неловкость, он прыгнул в воду. Обычно он проплывал полкилометра кролем, потом отдыхал — и столько же брассом. Теперь же — из-за волнения — главной задачей было не утонуть.

Вдруг оказалось, что в бассейне много зеленой невкусной воды. Она окружала Андрея, лезла в нос, в рот, в уши. А непослушные руки только зря поднимали брызги…

Помучившись, он вылез на берег.

«Что с нами делают женщины», — посетовал внутренний голос, когда Ветров сел на скамейку и принял как бы непринужденную позу.

Женщины…

Что в них такого?

Какая загадочная сила таится в этих инопланетных существах, живущих рядом с нами, мужчинами, порой даже под одной крышей?

Почему, даже прожив в семейной неволе много лет, мы не перестаем тянуться к ним всеми фибрами души? Какая магия полонит наши сердца?

Как они нас околдовали?

За что нам такое счастье?

Бывает, лежишь как мертвый на диване. Сил нет — кто-то высосал из тебя все жизненные соки. И кажется, ничто в мире уже не сдвинет тебя с дивана…

И тут звучит волшебное слово: девочки идут.

Откуда что берется!!!

Устал? О нет, нет! Что вы, что вы, мадам! Я готов танцевать с вами до утра! Со мной вы забудете про все: я маленький живой моторчик. Любовник от бога! Не верите? А вы проверьте. Проверьте.

Что стар, что млад с румянцем на щеках рвут подметки на ближайшую клумбу за цветами. Или в ларек за вином (кто как привык).

Женщины…

Сколько раз мы страдали, обжигались. Нас обманывали, выгоняли, ругали. Из-за них мы совершали великие открытия, сходили с ума и стрелялись.

Кажется, мы уже знаем про них абсолютно все и ничего хорошего…

А ведь все равно любим.

Парадокс…

Вот такие шальные мысли проносились в голове Ветрова, когда он, закрыв глаза, пытался сосредоточиться на вещах, исключавших стройные ножки и упругие груди. Он старательно направлял свои раздумья на проблемы развития человеческой цивилизации, исторической роли России в соединении Запада и Востока, на преимущества бочкового пива перед бутылочным… Один черт все возвращалось к женщинам.