Владислав Куликов - Совсем другая жизнь

— Я могу еще дать вам его, ребята, пострелять, — заметил Ветров, возвращая ПМ в кобуру. — Если хорошо попросите, только не как сейчас, а культурно.

Оба подручных Гранита хмуро посмотрели на журналиста — мол, еще не вечер и на узкой тропинке лучше не встречаться. А то он не знал!

— В холодильнике стоит коньяк. — Андрей потрогал челюсть, она болела, но двигалась. Зубы тоже вроде устояли, но во рту все распухло. — Мы можем выпить. За встречу. Ну и за здоровье. В моем положении это самый лучший тост.

Гранит посмотрел на мордоворота с рацией. Тот кивнул и пошел на кухню. Как верный дворецкий. Через пару минут помощник вернулся в комнату. Поставил на стол бутылку, коробку конфет (Андрей всегда держал сладкое на черный день) и несколько банок консервов (обычные шпроты).

— Подождите в машине, — сказал Гранит своим, когда стол был накрыт. Костоломы сделали недовольные лица, но удалились.

— Рассказывай, — произнес новый старый знакомый Ветрова, когда они остались одни.

— Да что рассказывать… Ты-то как выжил?

— Грустная история, — произнес Гранит после паузы, — мы занимались «проческой», искали схрон с боеприпасами. Нашли. Но он был заминирован. Саперы сразу не разобрались. Меня отбросило в сторону, и я потерял сознание. Многих ребят разорвало в клочья. Их потом не могли опознать. Нашли руку с моими часами. Положили в гроб. Написали похоронку. А часы эти я незадолго до того подарил товарищу…

Оба вздохнули.

— Но это детали, — сказал Гранит. — Я раскрою тебе карты. Наши боссы не так кровожадны, как тебе могло показаться…

— Я заметил. — Рука Андрея невольно потянулась к челюсти, подвигала ее туда-сюда…

— На самом деле они предложили спокойно поговорить с тобой и выкупить документы, которые передал тебе подорвавшийся на мине разведчик. Мы готовы заплатить тебе за них десятку.

— В смысле — червонец?

— Десять тысяч долларов.

У Ветрова сильно болела голова, и он не сразу осознал смысл сказанного. Лишь удивился тому, как много знают его гости.

— В случае, если ты станешь упрямиться, нам разрешили применить силу. Вплоть до крайних мер. Но мы почему-то решили, что ты сразу станешь упрямиться, и потому не стали тратить время на лишние разговоры.

— Лучше скажи, что решили забрать мои деньги себе, причем, что самое обидное, через мой труп, — беззлобно произнес Андрей. — Алчные скоты.

Гранит дипломатично промолчал.

— Ты понимаешь, что тебя такой подход к делу не красит? — на всякий случай поинтересовался Ветров.

— Разливай, — сказал Гранит, уходя от прямого ответа.

Андрей взял бутылку, занес горлышко над стаканом, и вот тут до него дошло: десять тысяч баксов!

Е-мое!

«Ему предлагали зарплату за шесть лет!»

— Да я бы на половину того согласился, причем, заметь, без мордобоя! — сказал он Граниту…

«Я — продажная сволочь, — подумал Неизвестный, — как все журналисты». Он вдруг поймал себя на мысли, что терпеть не может журналистов. И никогда не мог…

«Странно, если я Ветров, то почему ненавижу сам себя?»

«Не знаю, может, кто-нибудь меня и осудит за продажность, — впоследствии Ветров неоднократно думал на эту тему, — вполне возможно, что мне в тот момент должны были померещиться искалеченные наркоманы, наглотавшиеся «колес» дети и отдающиеся мужчинам за дозу блондинки-наркоманки. Может быть, я должен был прочувствовать всю ответственность момента и бодро шагнуть на смерть. Конечно, после того как мне настучали по голове, могло привидеться все, что угодно. Но, увы, ничего этого не произошло. А тем, кто будет сильно морализировать, я советую: сядьте на мое место (на это колченогое кресло), подставьте свои гладкие щеки под эти жесткие кулаки и отказывайтесь сколько угодно от сделок с наркомафией».

— Гони деньги, — миролюбиво прохрипел Ветров. Гранит извлек из кармана джинсовой рубашки две тугие пачки стодолларовых купюр. Андрей был немного разочарован, так как уже представлял себе «дипломат», забитый деньгами. Во всех фильмах бандиты передают деньги в «дипломатах». Новее равно две пачки долларов — это лучше, чем смерть (хотя, конечно, и хуже, чем полный «зеленью» кейс).

Получив валюту, журналист встал и рассекретил один из своих тайников. Гранит, увидев, как близко он был к разгадке, покачал головой и уважительно хмыкнул:

— Мозги у тебя работают, братишка…

Они выпили еще. Но дальше разговор как-то не заладился. Перекинувшись парой пустых фраз, мужчины встали из-за стола.

Но у Ветрова кроме денег остался еще и второй тайник…

В газете «Советский труд» шла утренняя летучка. Вдоль овального стола сидели редакторы всех отделов. Во главе — в кресле с высокой, как у трона, спинкой — восседал главный редактор.

Сначала обсудили текущий номер, что формировался сегодня. Потом прочитали план на следующий день.

— Какие будут вопросы, предложения? — спросил главный.

В ответ — тишина.

— Хорошо, тогда давайте обзор вышедшего номера.

Встал дежурный редактор. В руке он держал пачку газет.

— При просмотре остальных газет видно, что все вчера испытывали информационный голод, — начал он, — был недостаток значимых государственных событий. Темой номера для «Российской газеты» стал намечаемый полет наших космонавтов на американском «Шаттле». Для «Коммерсанта» — репортаж с парада Победы, который впервые проходил не на Красной площади, а на Поклонной горе. Газета пишет, что это первый и, судя по всему, последний парад здесь. Остальные будут проходить, как обычно, на Красной площади. Еще «Коммерсант» напоминает, как много было в свое время разговоров о том, приедет или нет в Россию на пятидесятилетие победы в войне президент США Клинтон. И дает очень хороший, по-моему, заголовок: «День победы Клинтоном пропах». «Комсомольская правда» открыла номер с материала о введении в обращение долларов нового образца…

— Это очень интересно, — заметил главный редактор, — а почему мы мало пишем об этом, экономический отдел?

— А что там писать? — ответил редактор «экономистов». — По телевизору вон реклама идет: сто баксов это всегда сто баксов. Все ясно, темы никакой нет.

— Для России обмен долларов — это очень важная тема, — заметил главный, — народ должен знать, что ему делать со своими чулками. Менять ли свои накопления на рубли…

Вдоль стола прошел смешок.

— …или еще что-нибудь делать, — закончил главный, — в общем, пишите, сразу дарю вам заголовок: «Россия будет жить с новым долларом». А вы продолжайте…

Дежурный пошуршал пачкой газет и вновь заговорил:

— Мы главной темой сделали то, что фильм «Утомленные солнцем» выдвинут на Оскар. Наши корреспонденты рассуждают, какие шансы у российского фильма получить награду американской киноакадемии. Неважные, в общем, шансы. Но все равно хорошо, что хоть выдвинули… Вечерний выпуск спасла… (из-за большой разницы часовых поясов в России многие уважающие себя центральные газеты подписываются два раза в сутки. Первый раз номер отправляется в печать ближе к вечеру (когда на Дальнем Востоке уже глубокая ночь). Эта газета отправляется за Урал. Второй раз — московской ночью. Этот номер дополняется самыми свежими новостями и печатается для средней полосы России…) авиакатастрофа самолета. Ужасно, конечно, — вздохнул для приличия дежурный, — по ее разыграли все газеты. Наш комментарий был самым достоверным, спасибо корреспонденту, связался со специалистами, работавшими на месте происшествия, и председателем государственной службы гражданской авиации. Сегодня мы будем следить за развитием событий. Напоминаю, что тема заявлена как «паровоз» (паровозом газетчики зовут статью, которая начинается на первой полосе, а окончание переносится в глубину номера).