Сергей Яковлев - Драйверы

Груза за спиной явно прибавилось — двигатель не так резво вытягивал в горки, да и по ровному приемистость похуже стала. Похоже, несколько тысяч бутылок «Зубровки» были более легким грузом, чем медный лом.

Да, лом… В одно ухо влетает, в другое вылетает.

Чугунь — чижолое железо, люминь — легкое. А медь? Получалось, что тоже — чижолое. Ну, да ладно — даст Бог, дотянем до Питера… Как Боб говорит — главное, топливный насос и давление? Это все пока, слава Богу, в наличии имеется. Если и дальше так пойдет, завтра к вечеру будем дома.

Но перед этим надо заскочить на огонек в одно заветное местечко. Обязательно. Борька, конечно, разобидится, а уж Ахмет… Прямо и не знаю, как ему все это преподнести. Боб-то ладно — он хоть и надуется, но виду не подаст, сыграет на моей стороне. Потом, правда, возбухать начнет, ругать меня разными нехорошими словами, но в нужный момент не подведет. Ну, а Ахмета придется на «авторитет» брать — морду ящиком, и вперед. Как тогда, когда из Питера выезжали. Съест, никуда не денется…

Борька спал сзади, Ахмет опять свил себе гнездо из тряпок в углу кабины и тоже посапывал… А темно-то как на улице! И холодно… Нет, все же полярная ночь — не очень здорово. Тоскливо…

В зеркало заднего вида я усмотрел какого-то шустрика, повисшего у меня на хвосте. На трассе многие так ездят — найдут себе лидера и пилят за ним. И от гаишников прикроет, и в случае чего спереди какие-нибудь мазурики не подрежут и не прижмут к обочине. Главное — ближе к лидеру держаться. Вот и этот прилип, как банный лист к заднице, — висит и висит, только фарами сверкает мне в зеркальце. Ну, виси, не жалко.

Хотя, лично я за дизелями не люблю тащиться. Не нравится мне их нюхать. На них-то хорошо ехать, а вот сзади… Коптят они, как паровозы. Особенно наши. Да, впрочем, и импортные на наших дорогах тоже не шибко за экологией следят. Иной на «вольво» такого чаду, такого гарева дает по трассе — только держись! Дым, как из печки.

Но этому, сзади, видно, мой чад нипочем. Висит и нюхает. Не разобрать вот только — что там за машинка? Слепит в зеркало фарами… Ничего не видно. Ладно, надоест нюхать мой выхлоп — обгонит. Но пока я тебе, парень, фору давать не буду. Дизелек у меня вроде бы раскочегарился. Потащил резвее. Вот и восемьдесят на спидометре уже… Догоняй и обгоняй, если сможешь.

Скоро — отворот на Кандалакшу, потом сразу — Полярный Круг, а дальше… А дальше мы в одно местечко на огонек заскочим. Чайку попить, покалякать о делах наших.

Блин! Блин, блин, блин… Ну что у меня с Геной за дела, а?

А тот, сзади, так и висит. А за ним и еще кто-то появился. Тоже фарами издалека светит. Ну, так и пойдем втроем. Колонной. Конвоем. А я пока в лидерах кочегарить буду.

Вечером, в половине девятого, начальника одной из групп Отдела внутренних расследований майора Симакова неожиданно вызвали в главк. Позвонила секретарша шефа и сообщила, что через полчаса майора ждут. Симаков на своем сорок первом «Москвиче» уже через двадцать минут прибыл на Литейный, предъявил в вестибюле первого этажа пропуск, поднялся на нужный этаж, еще раз предъявил пропуск и вошел через приемную в кабинет шефа…

Ни слова не говоря, тот веером бросил на стол несколько крупноформатных цветных фотографий и жестом указал: смотри. Сам полковник достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся и, выйдя из-за стола, принялся расхаживать по кабинету.

Симаков, не один год проработавший в Уголовном розыске, по формату фотографий сразу понял — экспертная съемка на месте преступления… Это не было «расчлененкой» в обычном смысле, это был труп садистски замученного человека.

— Сейчас еще кассету покажу. Ролик. Сегодня днем на проходную подкинули. Старуха какая-то. Посредник, само-собой… — полковник несколько раз глубоко затянулся и ожесточенно растер в большой фарфоровой пепельнице окурок. — А труп этот какие-то работяги в гараже на Обводном еще утром обнаружили.

Он вставил в видеомагнитофон кассету и нажал кнопку «Play». На черном семидесятидвухсантиметровом экране телевизора «Sony» мгновенно появилось изображение…

Немало в жизни повидал майор милиции Симаков, но такого… Самое страшное заключалось в том, что он на экране сразу узнал этого зверски истязаемого человека. Это был один из обэповцев, которых Симаков разрабатывал по «водочному» делу и которого арестовал три дня назад.

— Узнаешь? — спросил полковник.

— Но он же сидит! — воскликнул Симаков, но тут же поправился: — Должен сидеть. Ничего не понимаю. Это ведь Радзевич?

— Точно, — сказал шеф. — Радзевич. Ты его арестовал утром, а вечером его уже выпустили. И в тот же день замучили. Вернее — в ту же ночь. И засняли на пленку. А пленка — вот она, — он кивком головы указал на телевизор. Что скажешь? Симаков пожал плечами — что тут скажешь? Жуть. Разбираться надо…

— Вот ведь говно какое, — раздумчиво сказал шеф. — Они запугать нас хотят. Чувствуешь, что делается? В общем, комиссар, — он по старой укоренившейся привычке называл начальника ГУВД комиссаром, — приказал создать специальную группу и раскрутить все. Все! От и до… Понял? Ты — старший.

— Почему я, а не «убойный» отдел? — удивился Симаков.

— Видишь ли, Коля… — шеф сделал глубокую затяжку, прищурился от дыма. — В нашей системе, как впрочем и везде, есть формальные лучшие, а есть… Ну, не хочу, чтобы ты зазнавался, но ты у нас лучший. Математически выверенный лучший. Машина выдала твою кандидатуру. Вот так. Ты при минимуме фактического материала и времени быстрее и лучше всех раскручиваешь самые запутанные дела. Сдай на время всё своему заму и немедленно включайся в это. Надо их, — кивок в сторону телевизора, — найти и…

Они оба, опытные сыскари, понимали, что найти — можно. И арестовать — тоже, но поскольку в судах и в прокуратуре в последние годы происходили довольно странные, на их милицейский взгляд, вещи — гарантий, что преступники, совершившие даже такое кровавое преступление, будут наказаны по всей строгости закона, да и вообще наказаны — не было. Ведь даже кассета с видеозаписью до сих пор в наших судах не является вещдоком.

Поэтому Симаков прекрасно понял своего шефа — найти и… Ни одна полиция или милиция не прощает преступному миру убийства своих сотрудников. Даже если эти сотрудники оказались нечистыми на руку. А уж за такой кровавый садизм, за такую мучительную смерть…

— Есть, — сказал шефу майор Симаков. — Я найду их.

— Найди их, Николай… Обязательно найди. Комиссар дает тебе карт-бланш по отношению к этим выродкам, — кивок в сторону телевизора. — Сейчас поднимемся к нему в кабинет. Он лично хочет с тобой поговорить. Да-и еще… Впрямую касается этого, но каким-то другим боком. По этому делу с конфискованной «Зубровкой». Надо отменить розыск машины с конфискатом. Знаешь, кто приказал?