Стив Берри - Язык небес

Стефани почувствовала то же самое, что и мореплаватель древности, открывший новую неизведанную землю.

— Пакгауз нужно опечатать, — заявил Дэвис.

— Не очень хорошая идея. Это может насторожить Рэмси.

Дэвис, кажется, в первый раз за долгое время их совместной работы прислушался к ее словам.

— Мы сделаем это через Гросса. Если кто-нибудь приедет на этот тайный склад, тот даст нам знать, и мы сможем остановить чужака.

Эта идея была явно лучше.

Стефани подумала о Малоуне. Сейчас его самолет должен приближаться к Антарктиде. Был ли он на правильном пути?

Но здесь у нее все еще оставалось одно незаконченное дело.

Найти убийцу.

Она услышала, как хлопнула дверь склада. Полковник Гросс нес дежурство в вестибюле, чтобы обеспечить им спокойную работу, поэтому Стефани решила, что ему просто стало скучно и он решил их навестить. Но затем поняла, что слышит, как в темноте гулко раздаются шаги двух человек. Стефани и Дэвис сидели за столом, располагавшимся сразу за морозильной камерой; верхний свет был выключен, и в комнате царил полумрак. Стефани медленно подняла глаза и увидела, как из тьмы материализовался Гросс, а за ним следовал еще один человек — высокий, с густой шевелюрой, одетый в голубую ветровку военно-морского флота и обычные брюки. На левой стороне груди была приколота эмблема президента Соединенных Штатов Америки.

Дэнни Дэниелс.

Мэриленд

22.20

Рэмси свернул с темного шоссе, въехал в лес и оказался прямо напротив небольшого особняка. Он уже был здесь, когда встречался с Чарли Смитом несколько дней назад.

Тот называл эти остатки былого величия «Бэйли Милл».

Ему не понравился тон Смита. Умная задница, дразнящий, раздражающий — таким всегда был Чарли Смит. Но рассерженным, требовательным, воинственным? Ни в коем случае.

Что-то было не так.

Рэмси, кажется, заключил новый союз с Дианой Маккой. Это решение обошлось ему всего в двадцать миллионов долларов. К счастью, он скопил сумму гораздо большую, на разных счетах в банках по всему миру. Это было довольно легко провернуть, ведь очень часто от операций оставались неизрасходованные суммы. Как только на досье ложился штамп «Засекречено», мало кому приходило в голову проверять счета. Безусловно, политика организации требовала строгой финансовой отчетности, но у аудиторов всегда было так много работы… А если кто-то все-таки залезал в его дела, всегда существовал Чарли Смит. Но сейчас нужда в нем становилась все меньше и меньше. И Рэмси не хотел больше так рисковать.

Как в этом случае.

Фары его машины осветили дом, амбар и еще один автомобиль. Нигде не горел свет. Лэнгфорд припарковался, залез в бардачок и достал свой автоматический «вальтер», а затем вышел на холод.

— Чарли, — позвал он. — У меня нет времени на твою чепуху. Вытаскивай свой зад наружу.

Его глаза, привыкшие к темноте, отметили движение слева от него. Он прицелился и дважды нажал на спуск. Две пули вонзились в стволы старых деревьев. Еще одно мимолетное движение, но Рэмси понял, что это не Смит.

Собаки.

Они целеустремленно бежали к дому из темного леса. Все как в прошлый раз.

Адмирал выдохнул.

Смит любил всяческие постановки; из него получился бы неплохой режиссер третьеразрядных фильмов. И Рэмси решил ему подыграть.

— Скажу тебе вот что, Чарли. Я собираюсь пробить все четыре шины на твоей машине, и ты можешь морозить свою задницу здесь всю ночь. Позвони мне завтра, когда будешь готов разговаривать.

— Вы нисколько не умеете веселиться, адмирал, — сказал чей-то голос. — Совсем не умеете.

Смит вышел из тени.

— Тебе повезло, что я тебя не убил, — проговорил Рэмси.

Смит сошел с крыльца.

— Почему вы должны были это делать? Я хороший мальчик. Сделал все, что вы хотели. Все четверо мертвы, аккуратно и чисто. Затем я услышал по радио, что вас взяли в Объединенный комитет начальников штабов. Вы двигаетесь вверх, на Восточное побережье. В те люксовые апартаменты в небе. Вы и Джордж Джефферсон.

— Это неважно, — решил прояснить ситуацию адмирал. — Это не твое дело.

— Я знаю. Я просто был нанят для помощи. Что важно, так это то, чтобы мне заплатили.

— Так и есть. Два часа назад. Полный расчет.

— Это хорошо. Я подумывал о небольшом отпуске. Где-нибудь в теплом местечке.

— Пока не выполнишь свое последнее задание, никакого отпуска.

— Вы высоко метите, адмирал. Ваше последнее задание ведет прямо в Белый дом.

— Метить высоко — это единственный способ чего-нибудь достичь.

— Я повышаю цену ровно в два раза за выполнение этого задания. Половина вперед, полный расчет по завершении задания.

— Идет, — согласился Рэмси.

Для него уже давно не имел значения размер гонораров.

— И есть еще кое-что, — произнес Смит нараспев.

Адмирал почувствовал, как что-то твердое уперлось ему сзади в ребра.

— Аккуратно и без паники, Лэнгфорд, — произнес сзади него женский голос. — Или я застрелю тебя прежде, чем ты успеешь сделать хотя бы один шаг.

Диана Маккой.

Малоун проверил хронометр самолета — 07.40 — и глянул из кабины пилота на расстилавшуюся внизу панораму. Антарктида напоминала ему огромную чашу с зазубренными краями. Обширное ледяное плато в две мили толщиной было ограничено примерно на две трети своей окружности черными зубчатыми горами, вдоль которых располагались ледники, испещренные расщелинами и плывущие в море. Пилот объявил, что они приближаются к базе Хальворсена. Время приготовиться к посадке.

— Такое бывает нечасто, — сказал пилот Малоуну. — Великолепная погода. Вы счастливчики. И ветра тоже хорошие. — Он проверил контрольные показатели и схватился за ручку штурвала. — Хотите посадить нас?

Малоун отмахнулся от предложения:

— Нет, спасибо. Давайте без меня.

Коттон уже сажал боевые самолеты на авианосцы, но посадить махину весом в сто тысяч фунтов на опасный лед не было его заветной мечтой, от этого аттракциона он мог спокойно отказаться.

Ссора между Доротеей и Кристл все еще беспокоила его. Они сидели тихо последние несколько часов, но скандал, разгоревшийся между ними в мгновение ока, вызывал определенное беспокойство у Малоуна.

Самолет начал снижение.

Драка между сестрами, конечно, удивила Малоуна, но то, что он наблюдал сейчас, еще больше озадачило его. Ульрих Хенн заснул на посту. Коттон заметил легкую волну замешательства, пробежавшую по лицу немца, как только он открыл глаза; но уже спустя секунду оно опять превратилось в безжизненную маску. Малоун понял: подобная драка была далеко не первой, и Хенн уже привык к таким бурным проявлениям эмоций с их стороны.

Самолет выровнялся, и турбины двигателя стали работать на меньших оборотах.