Стив Берри - Язык небес

Открытие потрясло Берда. Он был знаком с информацией, добытой немецкой экспедицией 1938 года, в которой говорилось о похожих наблюдениях. Летчик остерегался делать какие-либо громкие заявления, поскольку фактов для этого было слишком мало. Тем более что Антарктида совсем не была приспособлена для жизни людей. Поэтому он лишь послал на этот участок еще одну полевую команду…

— Я не знал, что Берд вел личный дневник, — сказал Дэвис.

— Я видел его, — сообщил Роуленд. — Операция «Высокий прыжок» была засекречена, но мы работали над многими материалами, и, когда вернулись, я встретился с ним. В последние двадцать лет была обнародована лишь малая часть материалов об операции «Высокий прыжок». Кстати, многое из этой информации — ложь.

— Что делали вы, Сайерс и Рэмси, когда вернулись? — спросила Стефани.

— Мы забрали все материалы, что привез домой Берд в 1947 году.

— Они все еще существуют?

Роуленд кивнул.

— Каждая бумажка. Каждый ящик. Правительство ничего не швыряет на ветер.

— Что было внутри?

— Понятия не имею. Мы просто перевезли их, так и не открыв ни одного ящика… Кстати, я беспокоюсь о своей жене. Она у своей сестры и до сих пор ничего не знает.

— Дайте мне адрес, — попросил Дэвис, — и я прикажу спецслужбам проверить эту информацию. Но Рэмси охотится только за вами. И вы до сих пор не сказали нам, почему он считает, что вы представляете для него угрозу.

Роуленд лежал спокойно, обе его руки были подсоединены к капельницам.

— Не могу поверить, что чуть не умер.

— Парень, которого мы спугнули, вломился в ваш дом вчера днем, пока вас не было, — сказал Дэвис. — Думаю, что он подменил инсулин.

— Моя голова гудит, я устал, — прошептал старик.

Стефани хотела нажать на него посильнее, но знала, что он продолжит говорить только тогда, когда сам будет готов.

— Мы убедимся, что вы будете в полной безопасности — и сейчас, и когда вернетесь домой. Нам просто нужно знать, почему вы представляете интерес для Рэмси.

Лицо Роуленда исказилось — целый калейдоскоп сменяющихся эмоций. Он с чем-то боролся. Его дыхание стало хриплым, а глаза заметались по комнате.

— Эта чертова вещица была сухой, как кость. Ни одного мокрого пятна, ни на одной странице.

Стефани поняла, что он имел в виду, но все же решила уточнить:

— Бортовой журнал?

Он кивнул и продолжил:

— Рэмси принес его из океана в сумке. Это значит, что он где-то вылезал из воды.

— Матерь Божья, — пробормотал Дэвис.

Стефани наконец все поняла и медленно произнесла:

— Подводная лодка «НР-1А» не затонула?

— Это известно только Рэмси.

— Вот почему он хочет, чтобы они все умерли, — сказал Дэвис. — Когда ты передала тот отчет Малоуну, Рэмси запаниковал. Он не мог позволить, чтобы тайна раскрылась. Ты можешь представить себе, какой бы разразился скандал?

Но Стефани не была так уверена. В этой истории должно быть что-то еще.

Дэвис пристально посмотрел на Роуленда.

— Кто еще знает об этом?

— Кроме меня… Сайерс уже умер. Адмирал Дайлз… Он знал. Он руководил всей операцией и приказал нам молчать.

Зимний Ястреб. Так пресса называла Дайлза, имея в виду и его возраст, и его политические предпочтения. Его долгое время сравнивали с другим стареющим надменным офицером военно-морского флота, имеющим не меньший вес в политических кругах. Хаймен Риковер.

— Рэмси стал любимчиком Дайлза, — продолжил Роуленд. — Получил назначение в личный штат адмирала. Он преклонялся перед этим человеком.

— Достаточно, чтобы даже сейчас защищать его репутацию? — спросила Стефани.

— Трудно сказать. Но Рэмси не типичный вояка. Думает не так, как все остальные. Я был рад избавиться от него, когда мы вернулись.

— Итак, Дайлз — единственный, кто остался? — спросил Дэвис.

Роуленд отрицательно покачал головой:

— Нет, был еще один.

Она не ослышалась?

— Всегда есть исключения из правил. Он был безумным ученым, работавшим на военно-морской флот. Странный парень. Мы называли его «Волшебник из страны Оз». Его мало кто видел, он всегда торчал в лаборатории. Дайлз лично нанял его, и он докладывал только адмиралу и Рэмси. Он и был тем человеком, проверявшим все эти коробки; все делал только он один.

— Нам нужно имя, — сказал Дэвис.

— Доктор Дуглас Скофилд. Хотя мы были мало знакомы, я знаю, что он любил называть себя доктором. Не произвел впечатления ни на одного из нас. Его голова была так далеко от задницы Дайлза, что нам он был просто неинтересен.

— Что с ним случилось? — спросила Стефани.

— Черт, если б я знал…

Им нужно было уходить, но сначала надо было прояснить еще один момент.

— А что стало с теми ящиками из Антарктиды? — спросила Стефани.

— Мы перевезли их все до единого в форт Ли. В Виргинии. И оставили у Скофилда. Что было после этого, я не имею никакого понятия.

Оссэ, Франция

Малоун посмотрел на лежавшую в снегу железную цепь. Думай. Будь осторожен. До тебя здесь кто-то был. Кто-то разрезал цепь и снял замок.

Он достал пистолет из куртки и резко толкнул ворота. Замерзшие ржавые петли заскрипели.

Коттон вошел во внутренний дворик бывшего монастыря и подошел к арочным дверям. Пройдя несколько шагов вниз по разрушенным ступеням, вошел внутрь. Через проемы окон лился тусклый свет, ветер лениво ворошил мусор и снег, скопившиеся на полу. Толщина стен, проемы дверей, железные ворота у входа — все это указывало на то, что монастырь был построен очень давно. Малоун пристально оглядел то, что раньше было алтарем. Когда-то давно это место было оплотом христианства и неприступной цитаделью.

Коттон продолжал осматриваться, но не увидел никаких следов присутствия кого-либо еще. Он двинулся дальше, в лабиринт колонн, поддерживавших крышу. Чувство простора исчезло. Солнце почти не проникало сюда. Колонны напоминали древний окаменевший лес. Никого. Никаких следов. Малоун не знал точно, что именно ищет здесь. Разгадка должна быть где-то рядом, но ничто не указывало на это. Опять ошибка? Однако надежда все еще оставалась.

Из Интернета Коттон узнал, что Бертран, первый епископ, был знаменит и почитаем. Легенды приписывали ему всяческие чудеса. Испанские разбойники обычно оставляли за собой след из огня и крови, и местные жители их боялись. Но, встретив Бертрана, они оставили все награбленное, освободили узников, ушли и больше никогда не возвращались в Оссэ.

И это было чудом.

Женщина принесла ребенка и пожаловалась, что муж отказался от них. Когда мужчина начал отрицать свою вину, Бертран приказал поставить перед ними сосуд с холодной водой и, положив туда камень, приказал ему достать его из воды; если мужчина лжет, Господь даст им знак. Мужчина достал камень, но его руки покраснели, как если бы он опустил их в кипяток. Тогда мужчине ничего не оставалось, как признать отцовство и обвенчаться с женщиной. За свое смирение и набожность Бертрана назвали Великолепием Господа. Малоун подозревал, что он хранил некие документы, переданные Эйнхардом. Именно поэтому советник Карла Великого припомнил его в своем завещании, написанном десятилетия спустя.