Семен Данилюк - Законник

– Неужто соскучилась? – неловко съязвил он.

– Илюша! Я хочу, чтоб ты подъехал ко мне.

– А уж как я хочу! – не удержался он.

– Ты не понял, Илья, – в голосе Беаты появилась озабоченная интонация. – В интернете вывешены фото отравителей. Ты слышишь?

– Слышу, – Гулевский разочарованно выдохнул, – он ждал от неё совсем других слов.

– Илюша! Моя Аришка опознала одного из них. Она видела этого человека у входа в Товарищество вместе с нашим жильцом… Мне кажется, это важно.

– Да конечно! Немедленно выезжаем, – опамятовал Гулевский. Жестом поднял попивающего коньяк Стремянного.

– Звонила управляющая из «Товарищества достойных». Появилась срочная информация. Кого-то опознали. Чем чёрт не шутит. Может, как раз последний узелок и развяжется.

– Я на всякий случай своего Симку туда же подтяну, – засуетился Стремянный.

Торопясь, выудил мобильник, нажал кнопку вызова.

– Серафим?.. Да какая еще Валерия?!.. Мало ли что просит позвонить. Не до баб! – рявкнул он, краем глаза скосившись на реакцию друга. – Всё бросай, и – встречаемся у проходной Товарищества достойных.

– Распустил молодежь, – пожаловался он Гулевскому, притворно конфузясь. – Так и норовят ввергнуть в искушение… Но я в убеждениях тверд.

Едва Гулевский, Стремянный и Матусёнок миновали проходную, как увидели Серебрянскую. Возле подсобного помещения, в распахнутой «венгерке», в полусапожках поверх джинсиков, позванивающим на морозце голоском она весело распекала столпившихся вокруг ширококостных женщин в сатиновых халатах под распахнутыми пальто. Подле стоял рослый мужчина с застывшей улыбкой на лице. Гулевский узнал главного инженера Вадима Аркадьевича.

Завидев Гулевского с друзьями, Беата сделала отпускающий жест. Женщины побрели, расходясь по подъездам.

– Наши лебёдушки поплыли, – со снисходительной улыбкой показала она Гулевскому на мерно колышущиеся спины. – Уборщицы. Приспособились чаепития среди рабочего дня устраивать. Клуб по интересам организовали. Я тут прикинула, – больше чай пьют, чем убираются. А главный инженер ворон считает, – со строгостью оборотилась она к Вадиму Аркадьевичу. – Завтра же чайную эту закрыть под замок.

Беата вопросительно глянула на спутников Гулевского.

– Уголовный розыск, – лаконично представился Матусёнок.

– А это Евгений Стремянный, мой старый товарищ, – представил Гулевский Женю.

– Старый – не в смысле возраста, – поспешил уточнить Стремянный. Галантно заиграл плечами. – Польщён знакомством. Выше всяких похвал… Вы, простите, не замужем? Может, персональная охрана требуется?…

Одним королевским кивком Серебрянская благосклонно приняла комплимент и отказалась от охраны.

Благосклонность Серебрянской расстроила главного инженера, он огорченно засопел.

– А вы что до сих пор здесь? – будто только что заметила Серебрянская. – Все указания получены. Выполняйте.

Угрюмо кивнув, Вадим Аркадьевич отошел.

– По-прежнему ревнует? – подметил Гулевский.

– Как бы опять увольняться не начал… О, засада-то! – Беата заметила у проходной группку людей, которым охранник издалека показывал в её сторону. – Похоже, очередная комиссия. Ребята, делай как я, – она ловко завернула под арку. – Смываемся ко мне на квартиру! Тем более доча опять разболелась. Пришлось перевести на постельный режим.

Они шли по территории. Попадавшиеся навстречу жильцы издалека кивали Серебрянской или приветливо махали рукой. Многие специально останавливались, чтобы переброситься словом. Дворники при её приближении принимались яростно скрести лопатами. Сидевший внутри одного из подъездов пожилой охранник, разглядев через застекленную дверь руководительницу, вскочил и с видимым удовольствием распахнул перед ней дверь. Поймав благосклонный взгляд Серебрянской, расцвел.

– Похоже, от неё загораются, как от аккумулятора, – подметил Стремянный.

Стометровая трёхкомнатная квартира, по меркам «Товарищества достойных», считалась крохотулей. Но Стремянный, оказавшись в обширном полупустом холле, невольно приоткрыл рот.

– Сколько места пропадает. Это ж можно две-три семьи беженцев разместить, – прикинул он. – Каток не пробовали заливать?

– Ух, ты! – перебил его Симка.

Выходящие в холл двери были покрыты в верхней, застекленной части наборной мозаикой с изображением дельфинов, плещущихся в морской волне.

– Супер! – с искренним восхищением оценил Матусёнок.

– Доча развлекается, – благодарно пояснила Серебрянская. – В своё время хотела поступать в Строгановское… Доча! Мы пришли!

– крикнула она вглубь квартиры, заглянула в одну из комнат. Отодвинулась, пропуская гостей:

– Прошу…Приболели мы.

Арина сидела в кровати, опершись на высокую подушку, с чашкой дымящегося молока в левой, прижатой к телу руке. Правой манипулировала на мониторе лежащего поверх одеяла ноутбука. Она без интереса кивнула Гулевскому и Стремянному. Но, завидев за ними озирающегося Матусёнка, вспыхнула, непроизвольно оправила волосы и подтянула одеяло.

Отвечая на озабоченный взгляд матери, достала из-под мышки градусник, глянула и тут же стряхнула:

– Нормально.

Заметила, как нахмурилась мать:

– Ну, почти нормально.

По приглашению хозяек, гости придвинули стулья к кровати, поставили поверх распростертой на паркете шкуры белого медведя.

Стремянный выудил окаймленный металлическим ободочком блокнот, с важностью раскрыл.

При виде допотопного приспособления Арина сомневающеся глянула на мать:

– Может, всё-таки не стоит, ма? Подставим человека.

– Аринушка! Ну что ж опять заново? – Беата укоризненно покачала головой. – Разве рассказать о том, что видела, – значит, кого-то подставить? Если там ничего нет, так ничего и не будет… У нас ведь элитный комплекс, – объяснилась она. – Вип на випе: вице-мэр; пара министров, несколько олигархов. Малейшая тень и…

– Даже не сомневайтесь, – успокоил мать и дочь Матусёнок.

– Прежде чем вашу информацию пустить дальше, тщательно перепроверим. Так что ничьё имя зря трепать не станут.

Он всё не отводил глаз от лица Арины. Гулевский присмотрелся внимательней, – искорки в глазах девочки, что обнаружил он при первой встрече, ожили.

– Да мне-то, в общем… – Арина независимо поджала губки. – Видела я одного из этих ваших отравителей, – она чуть развернула ноутбук, ткнула в фото Опёнкина. – Собиралась вечером к подруге, как раз подошла к проходной. Они стояли вдвоем метрах в пяти от входа, возле «Мерседеса». Это было как раз на другой день после убийства.

– Откуда такая точность? – тут же встрял Матусёнок. – Я к тому, что об убийстве стало известно позже. Мало ли кто с кем разговаривает у входа. А тут! Чтоб даже дату запомнить!