Фридрих Незнанский - Инкубатор для шпионов

— Я это читал в дневнике, — заметил Турецкий.

— Ну так я же и подтверждаю эти сведения.

— Ясно. А что с папой?

— Ничего интересного. Сидит день-деньской в своей лавке на Старом Арбате. Видимо, благодаря чему семейство и существует довольно сносно. Кроме книжек семнадцатого века и старинных монет, его ни черта не колышет.

— Женщина у него есть? С Бондаревой роман не крутит?

— Пока ничего такого не засекли. С братом Жениным — тоже все вполне заурядно, нормальный такой ботаник… Сан Борисыч, пойдемте к нам, выпьем по рюмочке коньяку?

— Ты же не пьешь, — удивился Турецкий.

— Надо расслабиться, — признался Денис. — Пора уже. Достало все.

Но тут у Турецкого зазвонил телефон, и коньяк пришлось отложить.

Очередная встреча со Стасовым была назначена в метро.

Стасов позвонил Турецкому на мобильный телефон. И хотя служба перехвата была наготове, снова отследить телефон Стасова не удалось, не говоря уже о местонахождении. По этому поводу у Турецкого с Грязновым-старшим даже вышла небольшая ссора, поскольку Вячеслав Иванович уверял, что уж в этот-то раз «субчика непременно возьмут за жабры». Договорились, что «хвост» за Турецким и Стасовым будет, но если Турецкому покажется, что это рискованно, он подаст сигнал (вытрет лоб платком), и наблюдение будет снято. Конечно, тут имел место щекотливый момент, связанный с УПК. Дело в отношении Стасова не возбуждалось, так что обращаться в суд за разрешением на проведение тайных оперативных действий было нельзя. Грязнов-старший действовал не совсем законно, но имел на то санкцию своего министра.

Встреча была назначена на станции метро «Текстильщики».

Нельзя сказать, что Турецкий давно не спускался в метро, но уже больше десяти лет прошло с того времени, как он перестал ездить на нем регулярно. С автомобилем Турецкий не расставался, и проблем со служебным, а затем и личным автотранспортом не испытывал с начала девяностых годов. Так что представление о гордости столицы было у него достаточно эфемерным — примерно как у иностранных туристов. При слове «метрополитен» помощник генпрокурора представлял себе высокие потолки с росписью, огромные безлюдные станции с мраморными и гранитными колоннами, на которых когда-то выступали генеральные секретари, витражи знаменитых советских художников. Поэтому то, что он увидел в половине девятого утра на станции метро «Текстильщики», произвело сильное впечатление.

Со стороны Выхина подходил поезд, с трудом раскрывая двери с издевательской в такой ситуации надписью «не прислоняться», и из дверей вываливались неудачники, не сумевшие удержаться в чудовищно переполненном вагоне. Народ, толпившийся на станции, с боем запрессовывался вовнутрь, при этом три четверти «бойцов» все равно неизбежно оставались на платформе ждать следующего объекта для штурма.

Количество пассажиров вызвало у Турецкого шок. Он представил себе, как каждый из них покупает себе автомобиль и с утра выезжает на улицы Москвы. Для характеристики такой ситуации приходили на ум только нецензурные слова, и даже не слова, а выражения. Все кольцевые магистрали, от МКАДадо Бульварного, просто в один момент встанут — и движение автомобилей в городе прекратится. В метро будет мертвая тишина. А на поверхности, наоборот, заложит уши от воя клаксонов. Картина получилась апокалипсическая, и Турецкий отогнал ее усилием воли.

Он посмотрел на часы. Еще пять минут надо было прогуливаться в центре зала в ожидании времени «Ч». Ранние подъемы были для Турецкого неизбежным злом, но вот почему Стасов выбрал такое неудобное время для встречи? Хотя, конечно, не такое уж и неудобное… Такая толпа, такая жестокая давка, что установить слежку затруднительно даже за бабушкой-пенсионеркой. Оторваться от любого преследования не составляет труда, тем более что Стасов, видимо, умеет это делать. Впрочем, нужно надеяться на лучшее — на то, что грязновские «топтуны» тоже не лыком шиты…

— Привет.

Турецкий вздрогнул. На этот раз Стасов обнаружился прямо под боком у него, все в том же пиджаке с карманами, полными гаек.

Турецкий подумал, что Стасов, возможно, стоял в двух метрах уже несколько минут, слившись с окружающими, и только сейчас решил обнаружить свое присутствие. Уж очень странно появляется этот человек — неожиданно и вместе с тем очень естественно.

— Доброе утро, Валентин. Расскажите про Клементьева, как вы смогли предвосхитить смерть министра?

— Едем на ближайшем поезде в центр. — Все тот же бесстрастный голос и немного надменное выражение лица.

Турецкий подумал, что он, как и прежде, ожидает трепетного внимания к своей особе, правда, при этом никаких признаков хороших манер сам не демонстрирует.

Турецкий, конечно, пытался опеределить свою тактику заранее, и снова ему не удалось воплотить ее в реальность.

С одной стороны, надо было всячески подстраиваться под Стасова, изображать заинтересованность и, может быть, даже «зеркалить», то есть вести себя так же, повторять жесты и копировать мимику. Этот способ из арсенала прикладных психологов позволяет и себя поставить на место собеседника, и его максимально расположить к себе.

С другой стороны, Стасов крайне подозрителен. Вполне вероятно, что психологическую подготовку он имеет очень даже неплохую. Что, конечно, отнюдь не мешает ему быть не в себе. Если такой параноик решит, что к нему Подобрались слишком близко, он может выкинуть что-нибудь совсем уж непредсказуемое.

— Заходим в разные двери. — Стасов источал ледяную неприступность и на неформальный контакт не шел.

В некоторый момент, когда Стасов оказался у него за спиной, Турецкому захотелось оглянуться, чтоб хотя бы теоретически предположить, кто здесь может быть агентом Грязнова.

В поезде было душновато, не хватало кислорода. Турецкий поразился тому, что кое-кто в такой тесноте умудряется читать книги и даже газеты. За несколько разгрузок вагона на станциях он пробился в относительно комфортное место, сбоку от дверей, и теперь мог наблюдать за Стасовым, заглядывать сверху в книгу блондинки на крайнем сиденье и слушать разговор двух подруг.

— Купила я микроволновку, притащила домой, — рассказывала одна, — распаковала, включила в розетку — она не работает! А в магазине проверяли — работает!!! Я и так и этак — не работает. Все выключила, прочла инструкцию два раза, снова включила — ни черта не получается. Пошла к соседу. Он вошел, посмотрел на микроволновку ровно три секунды, вынул из розетки шнур от стоящего рядом электрочайника, сунул в розетку шнур от печки и так же молча ушел.

— Мужчина, — оценила подруга.

Молча, подумал Турецкий. Все молча. Что-то мне это напоминает. Точнее, кого-то. Он посмотрел на Стасова. Стасов стоял и в ус не дул.