Фридрих Незнанский - Меморандум киллеров

— В киллеры? — живо переспросил Турецкий. И воскликнул: — Славка, ты гений! Именно в киллеры! Но только стрелять нам придется не в том, а в обратном направлении. В смысле, по своим. Правильно! Благородный киллер убирает нечисть в своих рядах. Значит, и документ будет называться «Меморандум киллеров»! Кто против? Я — за!

— Я знаю, почему Вячеславу сейчас все противно, — сказал Меркулов, не забыв, однако, поднять руку и демонстрируя, что он тоже «за». — Ступай, Саня, возьми в кармане фляжку и долей ему. Ну не умеет человек пить такими дозами. Пора бы и понять…

Вадим Лыков собственной шкурой чувствовал теперь время от времени, как что-то определенно стало сгущаться в атмосфере. Так кошки стараются перед землетрясением покинуть дом, к которому привыкли. Овцы гуртуются и прячутся в скалах перед сильной грозой. Да каждое животное чувствует приближение опасности. Один человек беспечен, думая, что сосулька с крыши его не достанет, а она уже тут — по макушке стук, и ты — покойник.

Но если ты всю жизнь сохраняешь в себе это ощущение преследующей тебя опасности, то и твоя реакция на происходящие вокруг события может быть очень даже неоднозначной.

Вот и дикий разнос, который учинил шеф своему заму, продемонстрировал то, что, оказывается, далеко не все благополучно именно там, где всегда были четкий порядок и полное взаимопонимание. Нет, в том, что Сережка опростоволосился, спору нет, виноват он сам. Недосмотр, недогляд — и вот результат. Виноват, конечно, кто ж допускает до того, что на стол шефу ложится компромат на его ближайших сотрудников? Головой думать надо было. Ну ладно, прокололся, в следующий раз не будет таким беспечным. Важнее другое: как теперь отзовется этот громкий — пока, к счастью, только в муровских кулуарах — инцидент? Не выйдет ли он за стены Петровки? Впрочем, и ГУВД, расположенному в этом же здании, меньше всего нужна такая «слава». Иными словами, если МУР решит сам покончить с собственными служебными проколами и недочетами, это будет только приветствоваться на всех уровнях. А вот как это вбить в башку шефа, который иногда становится упрямым козлом?

И еще одна опасность тут подстерегала. Как бы Вячеслав Иванович, что называется — с больной головы на здоровую, не ринулся вдруг проводить тотальную чистку рядов! Валера Коныгин, замначальника Главного управления собственной безопасности, уже предупреждал как-то, что у его шефа в последнее время наблюдаются весьма неприятные перепады настроения, которые могут предвещать лишь одно: он ожидает чьей-то команды, чтобы кинуть всю свору своих псов на выбранный им объект. И что это за объект, можно только догадываться. Именно поэтому так несвоевременно и разразился скандал здесь, на Петровке, 38. Словно нарочно…

И еще одна неприятность возникла. Пока, правда, не слишком серьезная, но кто знает, во что она может вдруг вылиться. Исчезла Анька, сучка эта, будь она проклята!

Вадим с неделю продержал ее у себя на Среднем Каретном — не буквально на цепи, конечно, но вроде того. Он устроил ей хороший кайф, на который она как-то даже на удивление слишком быстро подсела. И под воздействием наркотика могла вытворять невероятное, пока не наступала апатия, а затем и ломка. Еще не сильная, но все уже, видел полковник, к тому шло. А тем временем они со Швидко успели составить по всем юридическим правилам дарственную, которую и подписала Анька, опять же под диктовку Арона — Захаровича. Так что с этой частью проблемы, можно считать, было покончено. Но потом ей потребовалось съездить домой, поменять белье, взять необходимую одежду. Зная уже, что теперь Анька никуда не слиняет, не сбежит от очередной порции дармового кайфа, Вадим рискнул отпустить ее. На всякий случай предупредил Тимофея об этом и попросил приглядеть. Тот, как всегда, сказал «ага» и — лопухнулся. Помчался за Анькой на Арбат, а ее там нет. О чем немедленно доложил. Вадим сперва не поверил, решил было, что Тимофей, воспользовавшись случаем, захотел отодрать девку уже по полной, умыкнув и спрятав где-нибудь у себя. Ну ладно, так уж и быть, оторвался, сделал свое гнусное дело, но ведь надо и порядок знать. За Анькой кое-что еще числится, не закончена работа с нею. Не собирался Лыков оставлять ей большой дом на Истре. Просто выглядело бы слишком уж подозрительным, если бы она вдруг подарила чужому, по сути, человеку все свое нынешнее состояние. Всему есть своя очередность, и пока вполне достаточно. Но Тимофей поклялся, что после той утехи, которую он получил в квартире фонда, он и в глаза Аньку больше не видел. Хотя честно признался, что не раз собирался навестить ее, уж больно она подходила ему по всем своим женским параметрам. А вот подходил ли он ей — этот вопрос его вообще не волновал. Слоник же, одно слово.

Но Анька тем не менее пропала. Вскрывать немедленно ее квартиру Лыков, разумеется, не стал. Просто послал человечка понаблюдать — и в Москве, и на Истре — никакого движения. Молчал и телефон. Может, уехала куда? Ну, в конце концов, если и уехала, все равно вернется, с ее жадностью такую, как ей досталась, жилплощадь не бросают. Смотрел и сводки происшествий — ничего похожего на нее там не было. Пытался забыть, отодвинуть мысли в сторону, но скоро возвращался к одному и тому же вопросу: куда эта стерва могла деться?! Ну не жаловаться же отправилась! Да и кто ей поверит, будто в милиции ее накачали наркотиками? Абсурд! Но неизвестность раздражала, злила, портала настроение. Что на фоне происходящих в конторе событий было лишней нагрузкой на нервы.

За всеми этими актуальными проблемами Вадим Михайлович как-то упустил один из важных для него вопросов, касавшихся покойного уже, слава богу, ныне господина Юркина, но в гораздо большей степени — его несостоявшегося адвоката. Особенно заботил совершенно непредвиденный прокол с «загрузкой». Ну надо же было так беспечно отнестись к серьезному заданию! По этому поводу Лыков высказал все, что думал, Борьке Ряхину, провалившему, по сути, элементарную операцию. Всего и требовалось-то — продержать полдня того дурака адвоката в каком-нибудь «обезьяннике», а тем временем пошарить в его жилье, посмотреть, какой материал привез он из Котласа. Ну и забрать его. И все дела. А если адвокату еще и пару фингалов поставили бы, так тоже не беда. Лыков сам бы его из-за решетки и вытащил. Еще бы и «спасибо» заработал. А то и сами засветились, и его насторожили. Прокол, короче.

И он особенно может стать опасным, поскольку, как было известно Лыкову, ныне официальному уже владельцу торгового дома «Земфира», в центральный офис, на «Войковскую», неожиданно явилась новая бригада «проверялыциков» — уже из Экстра-банка. А из-за такой подозрительной расторопности банкира оказались замороженными очень большие деньги, которые, оказывается, Юркин у него держал. И вытащить их оттуда нет пока никакой возможности. Зато в двух других банках Вадим Михайлович успел-таки уже счета «Земфиры» почистить. И теперь совсем скоро, если какие-нибудь неожиданные обстоятельства, как нарочно, не помешают, торговый дом можно будет аккуратно подвести к банкротству и выгодно перепродать. И лишний груз с плеч, и очень приличные деньги — в карман!