Джоанна Элм - Одержимость

— Значит, все было так: он ушел, поссорившись с Эммой, потом, как и говорил, заехал в бар, выпил там и решил, что негоже возвращаться в Нью-Йорк с пустыми руками. Это не в его характере. Джек Кэйн не производит впечатления человека, позволяющего женщинам распоряжаться в доме.

Трейвис замолчал, пережидая, пока официантка поставит на стол три тарелки. Кейт с вожделением посмотрела на лежащий перед ней огромный гамбургер. По дороге в кафетерий она сомневалась, сможет ли съесть хоть кусочек, невзирая на волчий голод. Однако после первого глотка «Шардоне» почувствовала буквально зверский аппетит и решила поесть как стопроцентная американка — заказала гамбургер со всей возможной начинкой. Единственное, что теперь оставалось сделать — полить кетчупом картошку.

Майк ошарашенно уставился на нее, когда она поднесла ко рту это гигантское сооружение, но справился с изумлением и продолжил:

— Итак, он возвращается домой, поднимается по лестнице и видит, по какой причине Эмма упрямо не желает переезжать в Нью-Йорк и продавать дом. Это сильно задевает его самолюбие — он понимает: Эмма не хочет никуда ехать с ним, потому что теперь у нее — другой мужчина. Все усугубляется тем, что парень в хозяйском халате. Вот тут-то обманутый муженек и потерял способность трезво соображать.

Кейт вытерла рот салфеткой и положила гамбургер на тарелку, пытаясь под маской внешнего спокойствия скрыть внезапное раздражение. Она сомневалась, что Майк и Гарри отнеслись к показаниям Кэйна так же прямо и честно, как он отвечал на их вопросы. Кейт не могла припомнить, чтобы Джек хоть раз сбился или замешкался с ответом… Кроме того, он ни разу не выглядел виноватым. Но ничего не было истолковано детективами в его пользу, словно Майк и Гарри стремились только к тому, чтобы побыстрее накропать сценарий, позволяющий обвинить Кэйна в убийстве.

Кейт глубоко вздохнула.

— Итак, вы говорите, что он поднялся наверх, застал их в постели, потерял самообладание, полез во внутренний карман, где специально для такого случая лежал револьвер, и начал стрелять. Потом, когда до него дошло, что он натворил, Кэйн в панике бросился бежать. Он так сильно растерялся, что забыл о ручках всех дверей, на которых могли остаться отпечатки пальцев человека, проникшего в дом, коим, согласно вашей версии, был именно он. Однако в кухне паника вдруг сразу куда-то испарилась, и он тщательно вытер ручку двери, ведущей в гараж.

В наступившей тишине Майк прищурил глаза. Но его растерянность длилась недолго. Демонстративно не обращая больше внимания на Кейт, он снова заговорил с Гарри:

— Как я уже сказал, Кэйн вернулся с целью окончательно все решить с продажей дома — во всяком случае, он не собирался уезжать в Нью-Йорк, пока не будет подписан контракт. Тут-то и произошла трагедия. Разгоряченный упрямством Эммы и виски, он застает жену с…

Гарри отхлебнул пива и смачно рыгнул.

— Никого он не застал. Спермы не нашли и нет признаков того, что половой акт вообще имел место.

Майк округлил глаза.

— А наполненное водой джакузи? А то, что Эмма и Тони были в халатах? Они явно приготовились к серьезной любовной игре.

Гарри откусил кусок чизбургера.

— Тут сам собой напрашивается вопрос: зачем Тони вышел из спальни?

Кейт заметила, что чизбургер Майка остался нетронутым. Молодой детектив напрягся, ему было не до еды.

— Может, он услышал, как открылись ворота гаража. Может, что-то услышала Эмма и послала Тони узнать, в чем дело, и он наткнулся на Кэйна.

— Отлично, — произнес Гарри и полез в карман за ручкой. Положив на стол салфетку, он нарисовал в ее центре квадрат. — Вот лестничная площадка, а это — дверь в спальню… — Гарри сделал пометку на одной из сторон квадрата. — Расстояние равно приблизительно шести футам. Здесь мы нашли Салерно — возле домофона. — Он обозначил место буквой «X». — Так каким образом Салерно попал к домофону, если Кэйн должен был вот-вот войти в спальню? — Гарри подвинул салфетку к Майку. — Не правда ли, это озадачивает? — заключил он.

— Сдаюсь! — Майк поднял руки вверх. — Но какова альтернатива? Салерно оказался у домофона, потому что кто-то позвонил в дверь? В таком случае он, вероятно, хорошо знал звонившего, раз позволил ему подойти к себе вплотную. Более того, он не видел револьвера до тех пор, пока ствол не уперся ему в голову… — Майк рассмеялся. — И это, конечно, исключает Кэйна из списка подозреваемых, так?

— Пожалуй, да. — Гарри утвердительно кивнул. — Никакой любовник не подпустит к себе ополоумевшего мужа — не важно, с оружием или без.

— Особенно если любовник щеголяет в банном халате мужа, — с улыбкой добавила Кейт, чувствуя, что ход мыслей детективов немного изменился. — И каким образом версия о Кэйне-убийце согласуется со следами машины во дворе? По-моему, он не тот человек, который станет прыгать из окна собственного дома.

Гарри пожал плечами.

— Отпечатки протекторов, возможно, вообще не имеют отношения к делу. На тяжелой машине мог, например, приезжать садовник, чтобы подрезать кроны деревьев… То, что Салерно пустил в дом убийцу, предполагает массу вариантов потенциального преступника — от замыслившего злодейство разносчика пиццы до ревнивой девчонки.

— Однако главной мишенью все же была Эмма Кэйн, — спокойно напомнил Майк.

— Ну да… — Гарри фыркнул. — Поэтому я и не отбрасываю полностью версию о причастности Кэйна. Он ушлый фрукт и тоже прекрасно все понимает. Давайте порассуждаем: допустим, мы сегодня ночью его арестуем, а завтра представим суду. Он поведает присяжным ту же самую историю и, скорее всего, будет оправдан. Все улики, которые связывают Кэйна с этим преступлением, вполне объясняются его рассказом. Любой волос, волокно, даже кровь могли остаться на месте преступления во время первого визита Кэйна. Это заставляет нас искать единственную улику позволяющую доказать, что именно Кэйн убил в ванной Эмму.

Майк кивнул.

— Да, нужно найти револьвер. Иначе нам точно скажут: «Без оружия — это проигранный случай». — Он взглянул на часы. — Придется завтра рано утром отправиться в Нью-Йорк и хорошенько осмотреть его тамошнюю квартиру.

Кейт допила «Шардоне».

— Вы же не настолько глупы, чтобы допустить, что он не избавился от орудия убийства. Если, конечно, он убийца, — огрызнулась Кейт.

Майк вроде бы снова собирался проигнорировать ее слова, но внезапно передумал и холодно улыбнулся:

— У таких хитрецов, как Кэйн, есть одно замечательное свойство — иногда они умудряются перехитрить самих себя. Вы же слышали, что он сказал: «Вам не понадобится ордер на обыск, даю добровольное согласие…» А почему? Чтобы убедить нас, будто ему нечего скрывать. И теперь он думает, что знает нашу реакцию: мы не поедем в Нью-Йорк — зачем, раз он сам дал нам «зеленый свет»? Правильно?