Джоанна Элм - Одержимость

— Какова была ее реакция на ваше требование?

Уокер коротко рассмеялся.

— Связалась с адвокатами, затем начала тянуть время, особенно с тех пор, как узнала про Вив и малышку. Она не собирается отпускать меня с крючка да еще платить за это.

— То есть она не очень стремится получить развод?

— Не стремилась…

Майк ощутил легкую дрожь предвкушения.

— А сейчас?

Кевин кивнул.

— А сейчас как будто начала сдаваться. Говорит, что надо обсудить новые условия — она, мол, согласна заплатить двести тысяч долларов с рассрочкой на четыре года.

«Двести тысяч — тоже большие деньги, — подумал Майк. — Очень большие. Но все становится проще, если на кону миллионы». Он подался вперед.

— Когда объявилась Габриэлла?

Уокер наморщил лоб.

— Совсем недавно.

— Вы можете назвать срок более конкретно?

— Сейчас прикину… — Морщины на лбу стали глубже. — С ней сначала разговаривала Вив. Она была этим очень недовольна — я имею в виду Габриэллу. Сказала, что теперь у Вив есть шанс узаконить своего ублюдка…

— Не отвлекайтесь, мистер Уокер. Когда она звонила?

— В субботу. Да, в субботу, я в тот день вернулся домой рано, а она потом перезвонила, чтобы сообщить, что все улажено.

— Вы говорите про последнюю субботу? Которая была три дня назад?

Уокер посмотрел на Майка удивленным взглядом, словно детектив невнимательно его слушал.

— Да, в последнюю субботу, а что, разве я неясно выразился?

Майк с трудом сдерживал нетерпение.

— То есть она не спешила до прошлой субботы? Вы не заметили волнения или нервозности в ее голосе, когда она звонила?

— Черт ее поймет, детектив. Заметил ли я? Она может говорить любым голосом, если ей надо. Все замужество она морочила мне голову. Не знаю, волновалась она или нет, да и наплевать мне на это. Полагаю, вы уже выяснили все, что хотели… — Кевин Уокер протянул Майку руку.

Трейвис попрощался с Уокером, поблагодарил его за помощь и, обогнув дом, направился к мотоциклу. Все это время его не покидало двойственное чувство. Сегодня он узнал больше, чем рассчитывал. Продинамив мужа два года, Габриэлла внезапно согласилась на его грабительские условия, причем спустя менее двух суток после того, как Эмма Кэйн приказала долго жить. Вряд ли это просто совпадение. С другой стороны, такая очевидность вызывала невольный протест. Неужели Грант не понимала, как это может быть воспринято, не боялась попасть под подозрение? Или понадеялась, что ее семейные дела не привлекут внимания следствия?

Миновав вращающиеся двери «Уорлд медиа», Габриэлла поежилась и поплотнее запахнула кашемировый жакет. День выдался чудесный и теплый, однако к вечеру, с заходом солнца, похолодало. Габриэлла подняла воротник, вышла на улицу и ускорила шаг.

У нее не было определенной цели, но она взяла себе за правило ежедневно делать перерыв и выходить из душного помещения на воздух. Сегодня же ей особенно требовалось освежить голову.

Днем Джек Кэйн появился в студии вместе с высокой блондинкой. Габриэлла Грант моментально узнала спутницу Джека — именно эта женщина приходила к ней в субботу с детективом из Филадельфии. Через открытую дверь Грант слышала, как, представляя блондинку режиссеру, Кэйн назвал ее имя — Кейт Маккаскер. Габриэлла хотела было предупредить босса, что эта самая Маккаскер не далее как в субботу побывала в его квартире и участвовала в обыске, но Джек опередил ее, перепоручив Кейт Джиму со словами: «Покажите нашей гостье студию, Джим. Она писательница, и ей очень интересно, чем мы занимаемся здесь, в “Уорлд медиа”».

Габриэлла облегченно вздохнула и осталась сидеть. Ну конечно же, Кэйн слишком умен, чтобы ни с того ни с сего пускаться в разговоры с полицейской ищейкой. Или с самими копами. Чего они, черт бы их побрал, добивались, когда явились с обыском в его нью-йоркскую квартиру?

По-прежнему продолжая думать о Джеке, Габриэлла обескураженно покачала головой и направилась в дорогой бутик на Семьдесят первой, в двух кварталах от «Уорлд медиа».

Несколько мгновений она праздно рассматривала полки, прошлась вдоль рядов вешалок, пока ее взор не остановился на кружевном розовом поясе и короткой шелковой ночной рубашке вызывающего зеленого цвета. Она взяла и то и другое и, подойдя к зеркалу, приложила к себе. Трудно сказать, насколько сексуально будут выглядеть эти вещицы на обнаженном теле.

Внезапно Габриэлла заметила, что сзади ее внимательно разглядывает какой-то мужчина. Похоже, она уже видела его раньше, подумала Габриэлла, но тут же вновь переключила внимание на свое отражение в зеркале. Незнакомец, не скрываясь, смотрел прямо на нее. Когда она прикинула на себя рубашку, он утвердительно кивнул, словно желая сказать: «Да, это то, что надо».

Габриэлла улыбнулась и направилась к кассе платить за покупки. Через мгновение она была уже на улице.

— Удачный выбор, — раздался рядом мужской голос.

Габриэлла поняла, что это незнакомец из бутика, и ускорила шаг. Мужчина и не думал отставать. Он снова поравнялся с ней на углу.

— Вы — Габриэлла Грант, не так ли?

Габриэлла обернулась и одарила настырного поклонника очаровательной улыбкой.

— Вы не ошиблись, — проворковала она. — Кстати, спасибо, что помогли мне сделать выбор. А теперь разрешите…

Мужчина не дал ей договорить:

— Должен признаться, я иду за вами уже давно, мисс Грант. — Незнакомец преградил ей путь, и Габриэлла тяжело вздохнула. Она испытывала не столько страх — на улице полно людей, — сколько раздражение. Но следующие его слова заставили ее содрогнуться. — Меня зовут Лестер Фрэнкс, я работаю в «Инквайрер».

Габриэлла быстро пришла в себя.

— От души вас поздравляю, мистер Фрэнкс, вы заполучили настоящую сенсацию: Габриэлла Грант покупает ночные рубашки в бутике на Семьдесят первой улице. Надеюсь, ваш редактор…

Фрэнкс перебил ее на полуслове:

— Я недавно прочитал статью в «Пипл», и мне интересно…

— Прошу прощения, Лестер… — Габриэлла не осталась в долгу и не позволила Фрэнксу закончить фразу. — Мне нечего добавить к тому, что там написано.

Она шагнула в сторону, давая понять, что разговор окончен.

— Нет, нет, подождите, мисс Грант. Я не прошу вас что-то добавлять. Нас больше интересует история вашей матери. Это действительно так, поверьте мне. Я имею в виду ее отношения с Беном Грантом.

Габриэлла насторожилась. Неужели с тех пор, как она покинула Филадельфию, с «Инквайрер» произошла такая метаморфоза, что там начали интересоваться любовными романами четвертьвековой давности.

— Вы, кажется, сказали, что работаете в «Филадельфия инквайрер»?

Лестер Фрэнкс откашлялся.

— Нет, что вы, я вовсе не из «Филадельфия инквайрер».