Джоанна Элм - Одержимость

Тон Габриэллы стал ледяным:

— Тогда откуда?

— «Нэшнл инквайрер».

Габриэлла от души рассмеялась.

— Всего хорошего, Лестер.

— Подождите, ну постойте, выслушайте меня! — Фрэнкс, не отставая, шел следом. — Единственное, чего я хочу — это сделать вашей матери интересное предложение, касающееся ее отношений с Грантом.

— Моя мать не станет с вами разговаривать.

— Даже за десять тысяч долларов?

— Она не нуждается в деньгах, — отрезала Габриэлла.

— Но почему бы ей самой не принять решение? Может быть, вы доведете до ее сведения мое предложение?

«По-видимому, Лестер не смог найти Глорию самостоятельно, вот и устроил эту охоту», — подумала Габриэлла и мысленно улыбнулась.

— Мне очень жаль, мистер Фрэнкс, — сказала она вслух, — но нам с вами не о чем разговаривать.

Лестер стремительно выбросил руку вперед и схватил Габриэллу за плечо.

— Вы же понимаете, мисс Грант, что все равно не остановите меня — только замедлите мое движение. Я найду вашу матушку и без вас, но, так или иначе, сделаю ей это предложение.

«Ну-ну, попробуй… Можешь подтереться своим предложением!» — выругалась про себя Габриэлла. Ее мать не числилась ни в каких налоговых декларациях — домом владела сама Грант, а у Глории не было даже машины. Да, ее не так-то легко отыскать. Но Лестер Фрэнкс — прожженная гиена, и ответ не должен прозвучать слишком вызывающе.

Она освободилась от хватки Лестера.

— Хорошо, мистер Фрэнкс, я передам матери ваше предложение, а потом перезвоню вам.

Лестер подозрительно посмотрел на нее.

— У вас не больше двух дней, — сказал он и протянул Габриэлле свою визитную карточку. — Здесь мои телефоны. Буду ждать вашего звонка.

Габриэлла выхватила карточку из руки Фрэнкса и чуть ли не бегом бросилась обратно на работу, вытирая вспотевшие ладони о жакет. Мысль о Лестере Фрэнксе вызывала почти физическую тошноту. Еще хуже будет, если он разыщет мать. Такой змей, как он, сумеет выпотрошить женщину и выпытать у нее все, что ему нужно. Скорее всего, Глория даже обрадуется возможности исправить «маленькие неточности», которые вкрались в статью «Пипл».

Например, в той части, где репортер спросил Габриэллу, почему ее мать никогда не пыталась связаться с Беном Грантом, чтобы сообщить ему о дочери. Габриэлла говорила что-то о гордости, о вере матери в то, что, если Бен действительно любит ее, он обязательно вернется или хотя бы изыщет возможность встретиться с ней.

Глория была в бешенстве, прочитав это место.

— Ты делаешь из меня лгунью, — кричала она в телефонную трубку. — Уж кому-кому, а тебе хорошо известно, почему я никогда не пыталась найти Бена Гранта.

Тогда Габриэлла попросту отмахнулась.

— Если ты сохранишь это в тайне, — сказала она, — всем будет только лучше.

При воспоминании о том разговоре Габриэлла поморщилась. Она живо представила себе, как Глория сидит на кухне напротив Лестера Фрэнкса и мирно с ним беседует, а на столе стоит бутылка «Катти Сарк» и лежит чек на десять тысяч долларов.

По спине Габриэллы пробежал холодок. Надо выждать день или два, а потом она позвонит Фрэнксу и скажет, что ее мать отказалась от его предложения. Нет, пусть лучше Лестеру напишет об этом сама Глория. Если интервью состоится, призрак катастрофы обретет зримую плоть.

Вечер вторника, Нью-Йорк

Ее встречали как звезду. Это несомненно. Когда Джек Кэйн предложил ей отобедать «в маленьком заведении за углом», Кейт подумала, что речь идет о какой-то богемной журналистской забегаловке, однако «Le Ciel de Paris» [17] «Небо Парижа» (фр.). вовсе не был таковым. Ресторан оказался изысканным, интимным и, по всей видимости, очень дорогим, о чем, впрочем, Кейт могла лишь догадываться, поскольку в меню, которое подал ей мэтр, отсутствовали цены. Без лишних вопросов официант сразу принес им напитки — «Чивас» для Кэйна и бутылку белого вина, извлеченную из ведерка со льдом, для нее.

Кейт ждала, когда Кэйн поинтересуется ходом расследования, подозревая, что именно в расчете на получение информации он был столь любезен, встречая ее в холле «Уорлд медиа» и разрешив показать ей святая святых империи новостей. Однако он не проявил никакого любопытства ни в офисе, ни по дороге в ресторан. Да и теперь вел себя абсолютно естественно, как человек, который пришел в уютное заведение расслабиться после напряженного трудового дня.

Кейт надеялась, что сможет разговорить Кэйна, побольше узнать о нем. Каковы бы ни были мотивы приглашения на обед, она, не колеблясь, согласилась. Возможность провести какое-то время с центральной фигурой расследования была слишком соблазнительной, чтобы ее упустить.

Кейт отложила меню.

— Целиком и полностью полагаюсь на ваш выбор, без сомнения, безупречный. — Она подняла бокал. — За прекрасное завершение впустую потраченного дня.

— Вы имеете в виду бесполезный визит в «Большое Яблоко»? [18] «Большое Яблоко» — разговорное название Нью-Йорка. — Кэйн покачал головой. — Очень жаль это слышать. Расскажите мне, что произошло.

Неприятности начались еще до отъезда в Нью-Йорк, правда, о них Кейт умолчала, полагая, что Кэйну совсем необязательно знать о ее визите к сестре Кэтлин и о том, что Белинда запросила копии ведомостей успеваемости Томми, потребовав права участвовать в родительских собраниях.

Сестра Кэтлин проявила лояльность и была весьма доброжелательна: «Вы же понимаете, что мы обязаны выдать только одну копию, и ее получите вы как законный опекун мальчика».

Кейт постаралась осмыслить возникшую проблему. Конечно, Белинда должна была сначала поставить ее в известность о своих намерениях. Это был самый серьезный шаг Белинды в попытке влиять на жизнь мальчика. Дамоклов меч судебного разбирательства снова замаячил перед мысленным взором Кейт, но она решила, что не станет сама напрашиваться на неприятности, раздувая конфликт. «Каким же надо быть чудовищем, чтобы лишить родную мать сведений об успеваемости ее сына», — подумала Кейт. «Пусть Белинда тоже получит копию, сестра, если это не слишком вас затруднит», — сказала она в заключение беседы с директором.

Кейт заметила, что Кэйн смотрит на нее в ожидании ответа.

— Итак… — произнес он. — Что привело вас в Нью-Йорк?

— Я приехала на ланч с агентом и издателем, — улыбнулась Кейт, — чтобы обсудить мою новую книгу.

— Ту, в которой вы описываете преступление в Мэйн-Лайне?

Кейт решила быть честной, но не жестокой.

— Нет, это дело еще очень свежо и продолжает обрастать подробностями… — Ей не пришлось что-то придумывать — Кэйн кивком дал понять, что ему и без слов все ясно.

— Уверен, по вашим стопам пойдут многие, и это естественно, — сказал он.