Неле Нойхаус - Друзья до смерти

Но и там их не было. Не было и в «Грюнцойге». И в садоводстве Захариаса в Шмибахтале. Пии вообще было непонятно, как Лукас и девушка могли куда-то уехать, ведь у Лукаса не было машины. Во всяком случае, она никогда не видела его машины. Она снова набрала его номер, и он наконец ответил.

— Ты не знаешь, где Свения? — спросила Пия, прислонившись к крылу «БМВ» Боденштайна. Ее шеф ушел к домику внизу, где был убит Йонас.

— Нет, — ответил Лукас. — Мы вместе были на погребении, потом она захотела домой.

— Сейчас ее там нет. Как вы вообще ушли с кладбища? Я не видела, как вы выходили.

— Я уехал с Тареком, а Свения — на своем мокике.

— А где ты сейчас?

— А вам зачем? Хотите меня видеть?

— Нет, я должна работать. — Пия посмотрела, где ее шеф.

— А позже? — Он понизил голос. — Мы увидимся позже? Вчера вечером было так хорошо. Правда.

Боже! Во что она втягивается?

— Опять играешь в «обольстителя»? — мимоходом спросила Пия.

Пару секунд Лукас молчал.

— Зачем вы это сказали? — Он был уязвлен. — Прошлой ночью я вел себя абсолютно прилично.

Пия пожалела о своих словах. Он прав. И она сама была рада, что Лукас с ней. Несправедливо сваливать все на парня.

— Я ничего такого и не думала, — быстро сказала она. — Но нам действительно надо серьезно поговорить со Свенией. Где она может быть?

— Может быть, у Тони, — предположил Лукас.

— Действительно, я об этом не подумала. Спасибо!

— Пожалуйста. — Лукас тихо рассмеялся. — Между прочим, наша домработница на две недели уехала к себе на Урал, и у меня теперь есть машина. Я могу сегодня вечером приехать к вам, если вы не против. Вдруг у вас опять вылетят предохранители и вам станет слишком неуютно в одиночестве.

Пия оторопела. Как он догадался? Разве она ему говорила, что ей не нравится оставаться дома одной? Пия увидела, что Боденштайн поднимается по лугу, и не стала отвечать на замечание Лукаса.

— Я позвоню тебе, ладно? — быстро сказала она.

— Обещаете?

— Да, обещаю. До связи!

Боденштайн и Пия уже садились в машину, потому что у Зандера никто не открыл дверь, но тут подъехал зеленый пикап из гаража «Опель-Цоо», и из него вышел Зандер. Боденштайн заметил радостную улыбку, которой осветилось лицо доктора при виде Пии Кирххоф.

— Здравствуйте, — крикнул он и подошел ближе. — Вы ко мне?

— Здравствуйте, доктор Зандер, — ответил Боденштайн. — Собственно, мы разыскиваем Свению Зиверс. И надеялись, что она у вашей дочери.

— И что, ее здесь нет?

— В доме вообще никого нет, — сообщил Боденштайн.

— Я могу позвонить Тони, — предложил Зандер. Он выглядел так, будто работал на стройке. На его ботинках, джинсах и рубашке засохла грязь. — Я выгляжу несколько непрезентабельно, — извинился он за свой внешний вид, будто прочитав мысли Боденштайна. — Сейчас в зоопарке все вверх дном. Сегодня сбежала антилопа импала и свалилась в пруд, который используется как источник питьевой воды.

— И поэтому вам пришлось купаться вместе с ней, — заметила Пия.

— Кто-то ведь должен был достать животное. — Он рассмеялся. — Но освежиться было даже приятно.

— Приятнее, чем мороженым? — спросила Пия слегка кокетливым тоном, который заставил Боденштайна насторожиться.

— Эффект охлаждения наступает значительно быстрее, — со смешком ответил Зандер.

Боденштайн переводил взгляд с директора зоопарка на свою коллегу, а потом вдруг посмотрел на зеленый пикап и среди прочего хлама заметил в нем старый деревянный поддон.

— Вы всегда ездите на этой машине? — спросил он ни с того ни с сего.

— Что? — Зандер посмотрел на него недоуменно. — Вы имеете в виду пикап?

Боденштайн кивнул.

— Время от времени, — Зандер, казалось, слегка смутился. — У нас три таких пикапа. Когда они в зоопарке не нужны, то иногда езжу на одном домой.

Боденштайн заметил вопрошающий взгляд, который Зандер адресовал Пии, а также ее недоуменное пожатие плечами, которое означало, что она понятия не имеет, чего хочет шеф.

— Я бы отправил эту машину на криминалистическую экспертизу, — сказал Боденштайн директору зоопарка.

— Что касается меня, я не против, — ответил тот. — А что вы хотите выяснить таким образом?

— Тело Паули лежало на деревянном поддоне, прежде чем оказалось на лугу, — пояснил Боденштайн, наблюдая, как вытягивается лицо Зандера.

— Минуточку, — произнес директор зоопарка. — Вы хотите сказать, что я как-то причастен к смерти этого парня?

Боденштайн задумчиво посмотрел на него.

— Я совершенно не представляю, — спокойно ответил он, — чем вы занимались во вторник вечером на прошлой неделе.

Лицо Зандера стало злым.

— Я был в Лондоне, — ответил он. — Мой самолет приземлился в половине десятого, потом я приехал на такси домой, распаковал чемодан, принял душ и приблизительно в двенадцать ночи лег спать. У меня сохранилась квитанция таксиста и авиабилет. Если мои дочери устраивают вас в качестве свидетелей, можете спросить у них.

Последнее предложение прозвучало саркастически.

— Кто еще может пользоваться машиной? — спросил Боденштайн.

— В принципе любой из моих сотрудников, — ответил Зандер. — Насколько я знаю, у всех есть водительские права.

— Сколько человек работает у вас?

— Кроме меня, сорок три.

— Вы можете выяснить, кто пользовался машиной?

Зандер мрачно посмотрел на Боденштайна.

— Может, сначала ваши люди выяснят, лежало ли вообще в этом фургоне тело, прежде чем я стану тратить свое время?

— Хорошая мысль, — холодно ответил Боденштайн. — Тогда мы заберем машину.

Зандер пожал плечами, потом достал ключ от автомобиля и протянул его Пии.

— Я сообщу, если моя дочь знает, где Свения, — сказал он. — Хорошо?

— Само собой разумеется. — Боденштайн кивнул. — И не принимайте мои подозрения близко к сердцу. Ничего личного. Просто мы должны отрабатывать каждый след.

— Уже понял, — Зандер отвернулся. — Приятного вечера!

Сидя за рулем зеленого пикапа, Пия как раз проезжала табличку с указанием границы города, когда ей позвонил Зандер и сообщил, что Антония с обеими сестрами в Фрайбаде. Она понятия не имеет, где Свения, и три дня уже ее не слышала.

— Мне жаль, что мой шеф с вами так разговаривал, — сказала Пия.

— Он прав. — В голосе Зандера не было обиды. — Если выяснится, что в машине побывало тело Паули, то у меня возникнет проблема. Я не знаю, кто именно мог кататься на этой машине, и не думаю, что мне об этом добровольно расскажут. Мои сотрудники знают, что я не люблю, когда машины используют для личных нужд.

— Тогда я поговорю с людьми. Совершенно официально, — ответила Пия.

— Против этого я ничего не имею. И вы получите мороженое, если разгорячитесь.

Пия почувствовала, как он улыбается, и тоже улыбнулась.