Джорджо де Кирико - Гебдомерос

Эфебы – в Афинах и других греческих городах юноши старше восемнадцати лет, служившие в воинских частях и находившиеся на государственном обеспечении.

Речь, разумеется, идет Кб 0 групах, а о гипсовых слепках жертв катастрофы, останки которых исчезли с течением времен. Во время раскопок в Помпеях, в городе, разрушенном в результате извержения Везувия в 79 году, археологи в верхнем слое затвердевшего пепла обнаружили пустоты. Заполнив пустоты гипсом, они получили точные слепки тел погибших. Ныне эти гипсовые слепки являются экспонатами города-музея.

Метемпсихоз – учение о переселении душ – суть религиозной доктрины Пифагора, который, согласно легенде, уверял, что мог вспомнить, кем он был в прежних жизнях.

Проплывающие в небе облака еще один образ, неоднократно возникающий на страницах романа; и в буквальном, и в метафорическом смысле он связан с темой «странствий». Г. Башляр, тончайший интерпретатор поэтических грез, замечает: «В конечном счете ничто не может противостоять приглашению к путешествию, которое мы получаем от облаков, непрерывно проплывающих на большой высоте в голубом небе. Грезовидцу кажется, что облако может все унести с собой: и горе, и металл, и крик» (Башляр Г. Указ. соч. С. 251).

Живописную аналогию образу бескрылого гения можно найти в композиции Кирико «Римская вилла» (1922. Нью-Йорк. Частное собрание). Изображенная в левом верхнем углу картины женская фигура на облаке идентифицируется М. Ф. дель Арко как «Богиня Истории» (см.: De Chirico. L'opéra compléta. Presentazione e apparati critici e fïlologici di Maurizio Faggiolo dell'Arco. Milano, 1984. P. 109).

Бескрылые гении, таким образом, обнаруживают свое родство со спутницами Аполлона – музами. Их трансформацию в воображении «исследователя» в полярных медведей можно истолковать, лишь следуя склонной к мифотворчеству фантазии Кирико. В энциклопедии мифов, в главе, посвященной многозначной трактовке образа медведя, в частности, написано следующее: «В эпоху Возрождения получила распространение восходящая к т. н. Иероглифике Гораполлона трактовка легенды о медведице, вылизывающей новорожденного медвежонка и тем самым якобы придающей ему окончательную форму, как символа искусства, которое формирует и гармонизирует косную природу» (Мифы народов мира. М., 1992. Т. II. С. 130). В романе Кирико образная инверсия имеет скрытый смысл и указывает на исконное назначение Творческого Интеллекта гармонизировать и придавать художественную форму образам Памяти, Истории, Фантазии. Подобное толкование трансформации муз в медведей на первый взгляд может показаться излишне произвольным. Однако правомерность его подкрепляется примером из живописной практики Кирико. В композиции «Тревожные музы» (1917. Милан. Частное собрание) художник изображает муз в виде фантастических фигур, напоминающих детские игрушки с взаимозаменяемыми элементами. Спутницы Аполлона, чья задача гармонизировать мир, питать и услаждать человеческий дух, предстают здесь в образе будоражащих воображение фантомов. Гетероморфоз муз кажется одновременно и забавным, и устрашающим. Для зрителя остается загадкой, видит ли он самих муз, преображенных волей прихотливой фантазии создателя полотна, или же музы, оставшись «за кадром», руководят разыгрываемым «призраками» спектаклем.

Хронос – наименование времени, которое народная этимология сближала с именем титана Кроноса, сына Урана и Геи. В римской мифологии Кронос известен под именем Сатурна и символизирует собой неумолимое время.

Андре Брюйе (1857–1914), ученик Жерома, дебютировал в Париже в Салоне 1879 года. Его живописные композиции «Ренан перед афинским Акрополем» и «Мишле и Кине, приветствуемые студентами» (1901) украсили один из залов Сорбонны.

Трипод – треножник, бронзовая подставка на трех ножках, чаще всего складная, на которую в античные времена ставилась жертвенная утварь.

Ящерица в трудах средневековых авторов – наиболее общая форма саламандры (см. комментарий 30). В этой ипостаси она бессмертна (см.: Мэнли П. Холл. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск, 1992. С. 390).

Пример достойного поведения военачальника, готового наряду с рядовыми воинами терпеть, любые трудности и противостоять опасностям, мы находим у Плутарха в жизнеописании Цезаря: «Любовь его к опасностям не вызывала удивления у тех, кто знал его честолюбие, но тех поражало, как он переносил лишения, которые, казалось, превосходили его физические силы… Однако он не использовал свою болезненность как предлог для изнеженной жизни, но, сделав средством исцеления военную службу, старался беспрестанными переходами, скудным питанием, постоянным пребыванием под открытым небом и лишениями победить свою слабость и укреп свое тело, Спал он большей частью на повозке или па носилках, чтобы использовать для дела и часы отдыха» (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М., 1994. Т. II. С. 173–174). Кирико, прекрасному знатоку античной философии и истории, безусловно, этот текст был известен. Возможно, фантастическая картина передвижения войск, в роли участников (или всего лишь наблюдателей?) которого предстают и языческие цари, и кондотьеры – предводители наемных отрядов в Италии эпохи Возрождения, – одна из тех, что возникали в его воображении во время чтения Плутарха.

Литературным образам Кирико – городским пейзажам и пейзажным ландшафтам, метафизическим интерьерам и обыденным, но одновременно играющим непривычную для них роль объектам – можно найти пластические аналоги в иконографическом ряде полотен художника. Так, в частности, живописной аналогией геометрическому ангелу в известном смысле может служить композиция «Еврейский ангел» (1916. Мехико. Частное собрание), где графически ясную, жесткую конструкцию из реек, рейсшин, угломеров (читай: «подобно дереву осенью лишенную покрова») венчает угольник, упирающийся острым углом в верхнюю планку рамы картины («подобно брошенному в пустоту острым углом пинцету»).

В оригинале:

Dolci pecorelle, sorelle d'Isacco,

Non dir quattro se non l'hai nel sacco.

Смысл последней строки соответствует русской поговорке «Не говори «гоп», пока не перескочишь».

Воображение Гебдомероса рисует сцену, воспроизведенную в картине Джованни Сегантини «Две матери» (1889. Милан. Галерея современного искусства), где соседство молодой крестьянки, держащей на руках ребенка, предельно прозрачно выражало идею общности первозданных сущностных основ бытия человеческого и животного мира. С творчеством автора «Двух матерей» Кирико был хорошо знаком. Еще в 1906 году, приняв решение переехать в Мюнхен, семья художника по дороге в баварскую столицу останавливается в Милане, где в это время проходит выставка, организованная по случаю юбилея Симплонского туннеля, один из павильонов которой посвящен был работам Сегантини и Превьяти. Пронизанные духом символизма образы итальянских дивизионистов произвели на молодого Кирико неизгладимое впечатление, в чем художник признается в своих воспоминаниях (см.: The Memoirs of Giorgio de Chirico. New York, 1994. P. 52).