Михаил Петров - Гончаров и женщина-убийца

- Чего тебе надо, мать твою? - приветливо спросил я.

- Я Иванов, - доверительно сообщил он.

- А я Гончаров, что из этого следует?

- Я племянник того самого Иванова, свидетелем чьей смерти вы были.

- Очень приятно, только свидетелем его смерти я не был, просто видел неподвижно лежащего мужчину, а это разные вещи. Что из этого следует? Мне принести вам свои искренние соболезнования?

- Нет, не нужно, но завтра похороны, а до этого я бы хотел с вами переговорить. Вы разрешите?

- Не вижу в том никакой необходимости, но заходите, если вам от этого будет легче. Проходите в мой кабинет, на кухню. Откуда вы узнали мой адрес? спросил я, когда кроха пугливо присел на диванчик, не выпуская из рук своего неподражаемого чемодана.

- Мне про вас рассказал Олег Иванович, он же и адрес дал. Может быть, вы поможете мне найти ту женщину, что убила дядю?

- Да кто вам сказал, что его убили? Лично я просто видел неподвижное тело. Это уже фантазии Олега Ивановича и ваши собственные домыслы. Далее, если и в самом деле вашему дядюшке кто-то немного помог, ускорил его переход к праотцам, то почему вы считаете, что это была женщина?

- Но вы же сами видели, как женщина упаковывала вещи, и Василий Степанович показывает то же самое. Чего же тут непонятного?

- Милый мой, я действительно видел, как она собирала большую спортивную сумку, но это не значит, что она убила твоего дядю. Во-первых, мародерство еще не убийство, а во-вторых, твой дядька мог помереть по собственной инициативе.

- Согласен, но дело даже не в этом. Похищена коллекция антикварных вещей, которые мне завещал дядя. Смерть его состоялась, а вот коллекция исчезла. Мне бы очень хотелось ее вернуть.

- Исключительно в память о незабвенном дядюшке?

- Не издевайтесь, пожалуйста. Коллекция стоит очень больших денег. Он говорил, что в ней есть несколько вещиц работы самого Фаберже. Врал, конечно, но если это и подделки, то высококлассные, тоже стоящие больших денег. Если бы вы мне помогли разыскать ту женщину, я бы вас отблагодарил.

- Фабержевскими яйцами? Благодарю, но мне сейчас некогда. Как-нибудь в другой раз. Тем более, что вашим делом занимаются официально. Кстати, коллекция была застрахована?

- В том-то и дело, что нет, хотя я не единожды предупреждал старого дурака, а он все отнекивался. Доигрался, болван. Половину уперли. Говорил, прекрати домой девок водить. Куда там, самый умный. Натащит шлюх полный дом и кобенится: "Это табакерка Марии Стюарт, это шкатулка Екатерины Второй, а это ночная ваза Людовика Четырнадцатого..." Тьфу! Не дядька, а дитя малое. Завтра похороны, может быть, подойдете? Я слышал, что убийцы частенько приходят на похороны своих жертв. Не исключено, что завтра эта баба явится на кладбище и вы ее узнаете. Василий Степанович согласился, но он находился подальше вас, и зрение у него плоховатое, в долгу я не останусь. Я прошу...

- Хорошо, я приду, но не думаю, что она там появится, не тот расклад. Где обычно ваш родственник цеплял девочек?

- Где угодно, но предпочитал знакомиться в недорогих ресторанчиках Старого города. Особенно любил "Салют", ныне переименованный в "Лесной трактир". Там у него знакомый официант, или, по-новому, половой. Зовут его Яша, или Яков Семенович. Я там несколько раз бывал, в обществе дяди.

- Как величали твоего дядю?

- Павлом Андреевичем звали, а я Андрей Петрович.

- Хорошо, Андрей Петрович, ступай домой, дел у тебя предостаточно, ведь, кроме тебя, у него родственников не было?

- Никак нет, не было, - почему-то по-солдатски ответил он.

- Ну и отлично, значит, его квартира тебе достанется. До завтра.

Наконец-то я остался наедине с собой и мог выполнить задуманное мероприятие. Выдохнув мешающий в таких случаях воздух, я поднял рюмку, но...

- Из-за твоих дурных гостей я не могу выпить чашку несчастного кофе! Полчаса хожу под дверью в надежде, что ты догадаешься поскорее выпроводить этого мурашика. Ну и друзья у тебя, что ни друг, то алкаш или дефективный.

- То же самое можно сказать о моих любовницах, одной из которых ты, к несчастью, являешься. Дайте мне наконец спокойно выпить мою водку. Я уже, как бешеная собака, весь истек слюной.

- Сначала свари мне кофе, образина неумытая. Как перед людьми не стыдно! Видела бы моя покойная мама, с кем живет ее очаровательная козочка...

- С дурным козлом, что по собственной глупости впустил ее в дом.

- Но сначала объел все ее бутоны.

- Их сожрали другие козлы, более предприимчивые. Лопай свой кофе и иди в койку, сейчас я расскажу тебе иную сказку.

- Неужели? Ты заинтриговал меня, я полна ожидания. А может, ты смеешься над несчастной нетоптаной женщиной? Горе тебе тогда. Я уже в кроватке. Только не вздумай, как прошлый раз, смыться из дому. Я твою трусливую породу уже изучила.

В двенадцать часов я наконец-то отправил ее в бюро обмена, а сам отбыл в ресторан "Лесной трактир".

Посетителей еще не было, их роль выполняла сама прислуга. В нерешительности я топтался у входа, ожидая, когда на меня обратят внимание. Они были настолько поглощены жратвой, что казалось, не ели целую вечность. Мне пришлось негромко покашлять. Только тогда упитанная русская красавица в расписном кокошнике соизволила поднять на меня томный взор уставшей от доения коровы.

- Извините, молодой человек, ресторан еще не работает.

- Замолчи, Люська, - одернула ее товарка качеством чуть похуже. Мужчинка кушать хочет, а ты клиента отпугиваешь. Мужчинка, иди ко мне, тетя Галка тебя накормит, напоит и спать с собой положит. Ты хочешь переспать с тетей Галей?

- Не очень, - честно признался я, подходя к их столику. - Мне, девушки, нужен один хрен, он у вас работает.

- У нас, дядя, много хренов работает, а ты что, голубой?

- Нет, фиолетовый. Мне нужен официант Яша.

- Тогда тем более садись, его еще нет, придется подождать. Кушай, не стесняйся, Люська, налей ему коньяку.

- Чего ради? Он нас не хочет, а мы его коньяком поить должны.

- Это он меня не хочет, про тебя разговора не было.

- И не надо, он, наверное, ничего уже не может, так только, носит для декорации, вроде галстука. Тебя как зовут?

- Лука.

- Во, слыхала, Галка, и имя у него какое-то ветхое, как он сам. Лука, а как твое фамилие?

- Мудищев я, бабоньки, и имею большую беду, "величины неимоверной, осьмивершковую елду". А прадед мой, "Порфирий, еще при Грозном службу нес, и подымая ... гири, порой смешил царя до слез".

Официантки немного опешили от такого нескромного заявления, а потом залились счастливым смехом аттестованных идиоток:

- Ой! Не могу, Галка, держи меня, я сейчас описаюсь. Ой, восьмивершковый! Галка, не могу.

- Вот это мужчинка! Ой, Люська, а вершок - это сколько?

- Не знаю, наверное, много, не могу.

- Да врет он все, девки, наговаривает на себя, - вмешалась третья, до сих пор молчавшая очкастая вобла.