Лин Гамильтон - Оркнейский свиток

Новость о Блэре должна была бесконечно меня обрадовать. Но этого не произошло. Частично причиной тому был Перси, а еще — ожерелье, но было и другое не слишком приятное обстоятельство. В собственных глазах я оправдывала свою поездку тем, что я ищу подробности сделок, касающихся мебели работы Макинтоша, чтобы доказать свою правоту, но это обстоятельство, если пользоваться терминологией Перси, было вторичным. До поры мне удавалось убедить себя в том, что я не слишком верю в невиновность Блэра, и обнаружение источника мебели должно было убедить меня в его невиновности, хотя я даже не представляла каким образом. Если мой истинный мотив в том, чтобы убедиться в торжестве справедливости, тогда, раз Блэра выпустили, то справедливость восторжествовала, несмотря на то, что основание для освобождения оказалось не слишком пристойным обстоятельством. Если все так, то я должна быть довольна результатом, и до определенной степени так и было. Только теперь мне придется выяснить все о секретере Макинтоша: у меня на руках умер Перси, и мое отношение ко всей этой истории в корне изменилось.

Как только Кьюзитер покинул дом, Майя, без сомнения, подавленная случившимся, отправилась спать. Откровенно говоря, я тоже была подавлена. Я поднялась в свою маленькую гостиную и достала бинокль. Было уже далеко за полдень, фургон был на месте, хотя вокруг я никого увидела. Теперь, после неприятной разборки с собой по поводу своих истинных мотивов, я была вынуждена спросить себя, чего ради я подглядываю за соседями, если в моем распоряжении лишь упоминание покойного Перси о некой Пустоши. Я решила, что настало время покончить с этим. Я понятия не имела, что скажу соседям, но взяла бутылку виски, купленную для нас с Робом, сказала Лестеру и Саймону, что отравляюсь прогуляться, и, проехав небольшое расстояние, оказалась перед старым домом.

Мне было не по себе. Маневрируя между строительным мусором, я подошла к двери. Мне потребовалась пара секунд, чтобы собраться с духом и позвонить. Когда я наконец позвонила, в доме громко залаяли собаки, видимо, те самые, которых так боялась Майя. Прошло еще несколько секунд, и в переговорном устройстве раздался чей-то грубовато-уверенный голос:

— Говорите!

Я сказала:

— Здравствуйте. Могу ли я с вами поговорить?

— О чем?

— Гм, о том человеке, что умер в бункере тут неподалеку.

— Убирайтесь! — произнес голос. Затем раздался щелчок. Я решила, что меня отключили.

Я снова позвонила. Ответа не последовало. Я нажала на звонок и не отпускала кнопку. Я слышала, как он звенит внутри дома. Собаки зашлись лаем. Лично меня собачий лай страшно раздражал, поэтому я надеялась, что человека или людей в доме — тоже.

— Чего надо? — наконец произнес голос.

— Прежде чем обезуметь, Бьярни Скиталец спрятал котелок в оркнейскую гробницу, — довольно громко произнесла я прямо в переговорное устройство. Я даже слышала звук собственного голоса за дверью. Последовала долгая пауза. Я было собралась снова нажать на звонок, как вдруг послышался сигнал, затем щелчок, и дверь медленно распахнулась. Я вошла в темную прихожую.

Постояв с минуту и привыкнув к темноте, я увидела пристально смотревшего на меня пожилого человека в инвалидном кресле. Рядом с ним стоял мужчина лет пятидесяти или шестидесяти, тот самый, который помогал пожилому катить инвалидное кресло. Я предположила, что это был «тот самый человек», странный тип, которому Майя относилась с таким недоверием. Он удерживал на поводках двух собак, которые продолжали лаять.

— Кто вы? — громко спросил человек в инвалидном кресле, перекрикивая лай собак. Собаки начали успокаиваться.

Я сообщила ему свое имя.

— Можно мне узнать ваше имя?

— Меня зовут Сигурд Харальдссон, — ответил он. — Это Тор, он тоже Харальдссон. Если вы не знаете, кто я, тогда зачем пришли?

Тор хихикнул.

— Возможно, вы решите, что я сошла с ума, но прошу вас, выслушайте меня. Я здесь, потому что один человек, которого я знала совсем недолго, но он мне был симпатичен, умер, и его последние слова я только что вам процитировала, ту фразу о Бьярни Скитальце. Я сообщила об этом полиции, но они не обратили на его слова внимания. Он был жестоко убит, и мне кажется, если я пойму, что означают его последние слова, то узнаю, что с ним произошло.

— Человек в бункере?

— Да.

— И вы пришли ко мне, потому что…

Мне не хотелось говорить, что его дом ассоциировался в моем воображении с Пустошью, а он сам с раненым королем. Это могло показаться не просто абсурдным, а и оскорбительным.

— Тот человек, который умер в бункере, думал, что это место было ключевым в его поисках.

Харальдссон хмыкнул.

— Полагаю, он был прав. — Человек, стоявший рядом с пожилым, снова хихикнул. Я присмотрелась повнимательней и поняла, что Тор был из тех, кого называют умственно неполноценными. — Тор, не волнуйся, — сказал ему Харальдссон. — Эта молодая женщина не причинит мне вреда. Отвези меня в гостиную, а потом можешь пойти в свою мастерскую или посмотреть телевизор, пока я буду разговаривать с нашей гостьей. Сейчас по телевизору показывают мультфильмы, тебе они понравятся.

Тор улыбнулся и сделал, как его и просили: отвез пожилого человека в комнату, где было довольно мало мебели, и жестом пригласил меня пройти в комнату. Одна из собак осталась с Тором, а другая легла у ног Сигурда, и вскоре я услышала звуки мультфильма, доносящиеся из комнаты в глубине дома. Когда собаки прекратили свой неистовый лай, они казались довольно безобидными. Псы были очень похожи, только у одной морда была белая, но определить их породу было довольно трудно.

— Я была бы вам очень признательна, если бы вы рассказали мне об этом Бьярни, — сказала я. — Я в растерянности и не знаю, к кому обратиться.

Сесть мне так и не предложили, поэтому я решила, что нахожусь на некоем испытательном сроке, по крайней мере, мне удалось пройти дальше передней. В комнате было только одно кресло, и довольно неудобный на вид диван. Похоже, гости здесь бывают нечасто.

— Прийти сюда — смелый поступок. Большинство людей меня боится, — сказал Сигурд.

— Дело в том, что я в отчаянии. Полиция внесла меня в список подозреваемых в убийстве.

Он медленно кивнул.

— Должно быть, это неприятно.

— Еще как. К тому же я в списке подозреваемых в хищении драгоценностей миссис Александер. Этого я тоже не совершала.

— Полагаю, я также в списке подозреваемых в этом ограблении, или скорее Тор. Надеюсь, вы уже поняли, что ни я, ни он не способны на подобное. Или скорее, если бы Тор и взял драгоценности, то он бы не осознавал своих действий. Но Тор был со мной, что бы ни говорили наши соседи, живущие через дорогу. А от меня вам чего нужно? — Его тон был агрессивным и довольно недружелюбным.