Марина Серова - Криминальный кураж

Выудив из ушей горошинки наушников, я надавила на педаль газа и помчалась к даче Перцевого, собираясь ее хорошенько обшарить. Потайная комната, или подвал, или что там еще, должны быть очень хорошо запрятаны, раз их не обнаружили менты. А следовательно, мне придется постараться со страшной силой. И замечательно. Более того — просто великолепно.

Все в моей душе осторожно ликовало. Несмотря на то что сама же себя я убеждала в нелепой фантастичности моей гипотезы, более приемлемой для детективного романа, нежели для реальной жизни, я была почти уверена, что предположения мои верны. Мне даже показалось, что солнце засветило ярче и птицы громче зачирикали, как только я до этого додумалась.

Я неслась по трассе, залитой желто-сливочным светом, и улыбалась сама себе, одновременно бурча сквозь зубы:

— Не радуйся раньше времени, Танечка. Может быть, ты ошибаешься.

Говорят, беседы с самой собой — признак шизофрении, но, с другой стороны, с умным человеком и пообщаться приятно. Просто при расследованиях очень редко удается обсудить с кем-либо результаты, поневоле приучаешься общаться с собой, любимой.

Наконец впереди показалась грунтовая дорога, заросшая по обе стороны вишневыми деревьями в цвету. И моя «девятка», жалостливо крякнув, спрыгнула с асфальта на тряскую, как стиральная доска, грунтовку. Я распахнула боковое окно, наслаждаясь тонким ароматом вишневого цвета. В машину тут же влетел пушистый черно-желтый шмель, толстый и хрипловато жужжащий. Природа!

А здесь безумно красиво в солнечную погоду. В прошлый раз шел дождь, делая окружающее серым и размытым, поэтому я и не заметила всей привлекательности дачного массива. Дачки здесь были далеко не самые новые, в большинстве своем деревянные развалюшки. Зато какие деревья!

Я свернула у огромного темно-коричневого бака, достигавшего высоты трехэтажного дома и испещренного всевозможными надписями, и доехала до конца еще более узкой дорожки. Дачники, обживая это местечко, определенно были обуреваемы жадностью: даже с внешней стороны забора кустились вишни и колючие заросли малины, росли длинные худосочные мальвы с пестрыми цветами-чашечками. Из-за этого дорога превратилась в какую-то тропку среди зарослей, и по ней с превеликим трудом могла проехать лишь одна машина. Если бы мне навстречу попался еще кто-то, одному из нас пришлось бы на заднем ходу возвращаться к начальной точке поездки, потому как два автомобиля тут не разъедутся даже при всем желании.

Но, на мое счастье, встречного транспорта не наблюдалось, и я с легкостью доехала до домика Перцевого, выглядевшего на фоне остальных княжеским теремком. Только тут подумала, что менты не только нас достают — наверное, они и соседям Андрея, обитавшим на родимых дачных участках в тот вечер, немало крови попортили. Ведь те «могли что-то видеть или слышать», по формулировке трудяг из милиции.

Оглядевшись, я загнала машину на маленький пятачок, вдававшийся в чей-то покореженный забор, чтобы меня не отвлекали от важного дела проезжавшие тачки, и лихо перемахнула через забор.

Дом встретил меня тоскливо закрытыми дверями и поникшими кустиками помидоров, которые никем, бедняги, не поливались. Я поднялась на крыльцо и подергала дверь дачки. Та не поддалась, но это для меня не проблема. Выудив из кармана отмычки, я быстро вскрыла примитивный замок. «Граждане, покупайте замки в фирме „Тайзер“», прозвучала в моем сознании ехидная реплика с интонациями ворюги из комедии Гайдая. И я вошла в тихий, мрачный, словно бы печальный холл деревянного домика.

На полу и столе в комнате еще валялись никем не убранные остатки пиршества. Засохшие шашлыки, лужицы водки и кетчупа… Грустно, черт побери, а ведь было так мило здесь сидеть, когда за окнами бушевала непогода, ковырять вилкой салатики и вести неспешные беседы.

Ну да ладно, не время предаваться ностальгии.

И я вышла на задний двор, собираясь сориентироваться в обстановке и понять, куда же мог направить свои стопы Перцевой.

У меня появилась злость по отношению к нему. Так всегда бывает, когда человек, которого считаешь жалкой жертвой, достойной сочувствия, оказывается хладнокровным мерзавцем. И я твердо намеревалась вывести его на чистую воду. В конце концов, если бы его убили — было бы значительно честнее. А тут люди головы ломают, как отыскать негодяя, зарубившего гостеприимного хозяина дачи, а он, хозяин, где-то мирно отсиживается или уже выехал куда-нибудь в теплые края. Дурдом, одним словом.

Оглядевшись, я подумала и поднялась на второй этаж дачи. Огляделась изнутри, выискивая какую-нибудь слишком толстую стену. Но ничего не обнаружила — значит, ошиблась.

Я снова спустилась вниз. Подошла к выходу на задний дворик, к которому вел коридор из комнаты, где сидели мы. В коридоре этом обнаружились две почти незаметные двери — обе они были закрыты на ключ. Я без особых проблем справилась и с этими замками и осмотрела содержимое комнатушек. В одной из них стояла узкая кровать с пружинным ложем, без матраса и прочих удобств, во второй же находился склад всевозможного инвентаря. Двери открывались внутрь, что удобно — заранее отщелкнул замок, потом, когда надо стало, вошел и захлопнул за собой дверь.

Я задумалась. Конечно, я могу обстучать обе эти комнаты. Но лучше уж проверить…

Сделав несколько шагов, я присмотрелась, пытаясь понять, в какую дверь можно войти и остаться при этом незамеченным оттуда, где сидели мы, гости. Больше всего подходила комнатушка с кроватью — вход в нее не просматривался вообще, да и часть коридора оставалась невидимой. И я вошла в нее, небрежно захлопнув вход в инструментарий.

И, разумеется, приступила к обыску, хотя не сказала бы, что это очень интересное дело.

Пришлось даже отодвинуть кровать, что потребовало жестокого напряжения мускулов — железяка была чрезвычайно тяжелой и далеко не мобильной. Зато и вознаградилась моя старательность на все сто — под кроватью при простукивании обнаружилась пустота.

Потом я долго мучилась над раскрытием обнаруженного подпола. Но все же, подцепив захваченным со стола ножом, смогла справиться с этой непростой задачей.

Внизу имелось углубление метра в два с небольшим, обитое широкими, гладко отшлифованными досками. В этот импровизированный подвал вела легкая деревянная лестница. Без лишних раздумий спустившись, я чуть не носом зарылась в дощатый пол и нашла-таки то, что хотела, — в дальнем углу подвальчика была кровь. Небольшое такое пятнышко, совсем еще свежее. Если бы Перцевого убили и положили сюда труп, крови бы оказалось значительно больше.

Сколько я ни рыскала, более ничего не обнаружила. Но и таких результатов на данном этапе вполне достаточно.