Феликс Меркулов - Хроника отложенного взрыва

Работать в этом институте надо было осторожно. Тут любое открытие могло превратить своего создателя в бесформенный кусок мяса. Здесь изучали все, что взрывается.

Порой доставалось от «научных щедрот» и зданию. Однажды целый этаж выбило. Сотрудники оставили на столе сверхсекретную массу, взрывавшуюся от попадания солнечных лучей. Совсем маленький кусочек… Ушли на обед. А по столу полз маленький и злой солнечный зайчик. Пять минут полз, десять, двадцать. И вот желтая лапка накрыла дремавший на тарелочке комочек. Сначала был тихий ш-ш-ш. И сразу…

Ба-бах.

Полный ба-бах.

А так работа была ничего. Интересная.

Числился НИИ в каком-то заштатном министерстве. Но реальная крыша — Главное разведывательное управление Генерального штаба. И не только научные сотрудники и лаборанты, но даже сантехники в этом учреждении носили погоны.

У Александра Вощевоза в шкафу висела форма полковника воздушно-десантных войск. В отличие от коллег, он нередко надевал ее: когда выезжал в войска. Чаще всего приходилось выезжать в Чучковскую бригаду спецназа ГРУ, которая испытывала в деле штучки, придуманные этим очень спокойным полковником.

В любом гарнизоне он ничем не отличался от толпы командированных столичных штабистов. Никто там даже не подозревал, кем являлся этот высокий полковник-альбинос на самом деле. Он был настолько секретным, что человека, назвавшего его по имени, можно было при желании посадить в тюрьму за разглашение государственной тайны.

За обедом к Александру подсел Федотыч, подполковник из соседней лаборатории. Он переставил на стол с подноса пахнущие хлоркой тарелки. В них лежали слипшаяся каша с резиновой курицей, салат, приправленный неизвестно чем, и бутерброды с салом, которые могут нагулять только беговые свиньи.

— Привет. — Федотыч покрутил тараканьими усиками. — Кушаешь? Хорошо.

Он отнес поднос и вернулся, придерживая рукой пивное пузо.

— Александр, дело есть, — Федотыч подался вперед, тыкая вилкой в курицу. — Хочешь заработать?

— Что нужно делать? — равнодушно спросил Вощевоз.

В последние годы в кабинетах НИИ стали привычными разговоры, сделавшие бы честь любой брокерской конторе. Сотрудники выясняли по телефону, где можно купить или продать крупную партию товара. С интересом следили за курсом доллара и конъюнктурой на рынке.

Научные работы велись без былого энтузиазма. «Родина делает вид, что платит нам, а мы делаем вид, что работаем», — говорили сотрудники. Лишь немногие фанаты, среди которых был и Вощевоз, по-прежнему пахали как проклятые над своими темами и верили, что лучшее, конечно, впереди. «Будет и на нашей улице зарплата-праздник», — считали они.

— Нужны материалы, с которыми ты работаешь, — прошептал Федотыч, хотя рядом никого не было. — Есть люди, готовые заплатить. Хорошо заплатить.

Вощевоз давно был знаком с Федотычем, видимо поэтому тот сделал свое предложение без всяких предисловий и экивоков. Но это все равно ничего бы не изменило.

— Нет, Федотыч, — ответил Вощевоз.

— Подумай, предложение хорошее, — с жаром заговорил подполковник. — Что тебе стоит? Поедешь в Чучковскую бригаду, возьмешь, спишешь на учения.

— Федотыч, это пустой разговор. — В голосе Александра не было никаких эмоций.

— Ты все-таки подумай, я еще подойду.

И он стал доставать Вощевоза. Каждый день в туалете ли, в столовой, просто в коридоре Федотыч вился как комар вокруг Александра.

Любому терпению приходит конец.

Вощевоз сделал то, что противоречило его принципам. Он пошел в особый отдел.

Учитывая особую важность учреждения, на страже государственной тайны в этом отдельно взятом НИИ стоял целый легион особистов. Сколько именно — было таким же секретом, как и состав новейшей взрывчатки. Контрразведка занимала блок на одном из этажей. Вход был закрыт железной дверью с кодовым замком. Кроме того, отдельные кабинеты, разбросанные по всему институту, играли роль конспиративных квартир.

Отдел, в котором работал Вощевоз, опекал пухлый подполковник с полными губами и прической-ежиком. Он шастал по лабораториям, пил чай и отвлекал ученых анекдотами и байками. Звали подполковника Петр Самойлов. Он давно подбивал клинья к Вощевозу. И все напрасно. Александр мягко и ненавязчиво давал понять, что знает назубок все гэбистские уловки. И поддаваться на них не намерен.

И вот случилось чудо. Видимо, поэтому в тот день шел сильный дождь. Сверкали, как фотовспышки, молнии. Громыхало. Крупные капли барабанили по окнам.

Самойлов забежал в лабораторию Вощевоза и, смеясь, предложил купить у него зонтик.

— Я вчера прогноз слышал и потому сегодня прихватил их десяток, — сообщил, естественно шутя, особист. — Гляжу, утром все на работу без зонтов шпарят. Ну, думаю, бизнес удался. Угадал… эту… как вы все говорите… конь… кон…

— Конъюнктуру, — с улыбкой ответил Вощевоз. — А плащ продать не хочешь?

Голос и улыбка Вощевоза всегда были сдержанными и по-доброму снисходительными по отношению к собеседнику.

— Это идея! — воскликнул Петр. — Как ты думаешь, много за него выручу?

— Мне с тобой надо поговорить, — в ответ сказал Александр.

От неожиданности особист даже на секунду растерялся. Когда такой человек, как полковник Вощевоз, говорит офицеру военной контрразведки «надо поговорить», это не просто так. Все равно что соблазнительная и все понимающая девушка, до того момента неприступная, вдруг говорит старому развратнику: «Я хочу подняться к вам в номер, выпить шампанского и послушать музыку». Поневоле оторопеешь от свалившегося счастья.

— Какие проблемы, — произнес Петр. — Пойдем ко мне, посидим, чаю попьем, поговорим.

Конспиративный кабинет Самойлова располагался в другом конце коридора. Особист сначала убедился, что по пути никого не было, потом прошел вместе с Вощевозом к себе.

В узком пенале было по казенному скупо: школьная парта, пара стульев, несгораемый шкаф. На окне в пыли — кладбище дохлых мух.

— Садись. Чай, кофе? — Самойлов налил воды из графина в граненый стакан и, сунув в него маленький кипятильник, воткнул вилку в тройник, торчавший из розетки. Нажал на клавишу разбитого магнитофона «Романтика». В динамиках захрипел Высоцкий.

— Спасибо, не надо, — отказался от особистского угощения Вощевоз. И начал рассказ. Выложил все как на духу.

Контрразведчик обрадовался и потер руки:

— Отлично. Соглашайся. Мы возьмем его.

Стали обсуждать детали, что положить в чемодан, настоящую взрывчатку или муляжи, куда повесить микрофоны, как надо разрабатывать Федотыча, дабы набрать побольше улик.

— Я проработаю план, утвержу у начальства, постараюсь сделать все быстро, где-то за неделю, а ты… — Петр достал из тумбочки под партой тетрадный лист бумаги и положил перед Вощевозом. — Пиши.