Марина Серова - Хорошее время, чтобы умереть

– Сергей Валерьевич? – осведомилась я.

– Да.

– Вас беспокоит частный детектив Татьяна Иванова…

Я коротко изложила ему суть дела, объяснила, зачем нам надо увидеться и о чем пойдет разговор. Узнав, что дело касается его сына, архитектор сразу согласился встретиться со мной, даже как-то, я бы сказала, чересчур поспешно, но при этом потребовал, чтобы наше рандеву состоялось на нейтральной территории, не иначе.

– Кафе на набережной вас устроит? – спросила я.

– Какое именно? – уточнил Сергей Валерьевич.

– Любое. Можно хоть в «Ветерке»…

– Да, да, именно в «Ветерке», и можно через час?

– Прекрасно. До встречи!

– До встречи!

В трубке раздались гудки. Я допила кофе и пошла собираться.

Ровно в шесть вечера я зашла в зал кафе, практически полный посетителей, и набрала его номер. У мужчины, одиноко сидевшего за столиком в углу, тут же заиграла веселая мелодия на мобильном, и он поднес его к уху.

– Да, – раздалось в моем телефоне.

– Все, я вижу вас, Сергей Валерьевич, я иду к вам, – сказала я, убирая мобильник в сумку.

Архитектор оказался симпатичным мужчиной, для его возраста, разумеется. Волосы его – темные и густые – еще не тронула седина, они были ухожены и аккуратно подстрижены. Глаза – большие и карие – были выразительными. Нос имел горбинку, но не такую большую, как у его покойной тетки, и эта горбинка его совсем не портила, напротив, придавала лицу выражение мужественности. А вот губы его, надо признать, были тонкими, хотя и не настолько, как у Ахолии Ивановны на фото. Зато подбородок точно был копией подбородка нашей погибшей. Одним словом, я так и не решила для себя, настолько ли он похож на свою родственницу, чтобы его можно было принять за ее сына. Понятным было только одно: сходство у них, несомненно, есть, во всяком случае, я, если бы не знала степень их родства, не рискнула бы с уверенностью утверждать, что он – не ее сын.

– Вы Татьяна? А-а… Простите, что это вы на меня так уставились?!

Хм, кажется, я действительно вперилась в архитектора каким-то уж совершенно бесцеремонным взглядом.

– Извините, Сергей Валерьевич, это я задумалась… Не обращайте внимания.

Архитектор галантно – совсем как его отец – кивнул и пригласил меня присесть за его столик.

– Заказать вам что-нибудь?

– Кофе и, если можно, тирамису.

Вскоре мы пили обжигающий капучино с пирожными и беседовали. К моему немалому удивлению, архитектор очень даже охотно отвечал на мои вопросы.

– Сергей Валерьевич, в каких отношениях вы были со своей тетей? – решила я сразу взять быка за рога.

– В каких отношениях? – горько усмехнулся мой собеседник, помешивая ложечкой свой кофе. – В самых плохих. Да, я не скрываю этого. Зачем, вы ведь и так наверняка все знаете… Родители рассказали мне, что вы пытаетесь оправдать моего Ромку и посему трясете всю нашу семью.

– Ну, уж так и трясу! Задаю вопросы, выясняю кое-что для себя… У меня такой метод работы.

– Это не Ромка ее… нет! Она – я имею в виду покойную – так досадила всем, что я просто удивляюсь, как это никто не пришил ее раньше?!

Я внимательно посмотрела на Сергея Валерьевича.

– Я серьезно. Она отравила жизнь всем, с кем только была хоть мало-мальски знакома…

– А вы?

– Что я?

– Вы не могли ее?.. Все-таки она так досаждала вам! Я знаю это со слов ваших родителей.

Он поморщился, как-то сразу погрустнел и даже отодвинул от себя тарелочку с недоеденным пирожным.

– Я тоже не делал этого…

– И вы можете это доказать?

– Доказать? М-м… Понимаете, Татьяна, у меня дома такие сложные отношения…

– С кем?

– С женой, разумеется.

– А при чем тут ваша жена? – удивилась я. – Я вас спрашиваю про ваше алиби.

– Да понимаете… Как бы вам сказать?.. Есть некоторые обстоятельства…

Ну, точно, юлит! А Мельников был прав: темный субъект. И вроде даже нервничает.

– …Она у меня как бормашина. Кстати, она – зубной врач. Так вот она все сверлит и сверлит…

– Простите, Сергей Валерьевич, кто как бормашина? Что-то я не очень понимаю, о ком речь.

– Да о моей жене!

– Ваша жена, как бормашина? Это очень оригинально!

– Нет, вы не подумайте, она – хорошая жена, и мать, и хозяйка… И вообще у нас все хорошо…

– Но не совсем, правда?

– Правда. Понимаете, мы живем давно, много лет, чувства наши как-то поутихли, любовь, наверное, прошла… Осталась привычка, привязанность, чувство долга… Грустно, правда? А хочется чего-нибудь такого… такого… романтического, что ли?

– У вас есть дама сердца? – догадалась я.

Сергей Валерьевич посмотрел на меня печально, почти с тоской.

– Но я не виноват в этом, – выдал он тут же пылко, – если бы моя супруга не была такой ревнивой, если бы не ее скверный характер… если бы она не пилила меня постоянно…

– Я так понимаю, – заключила я, – что в момент убийства вашей тетушки вы были у… своей любимой женщины? Кстати, она может это подтвердить? Насколько я знаю, вы так и не дали следователю вразумительного ответа, где находились в момент убийства.

– Вот, я так и знал, что вы это спросите! – мой собеседник метнул в меня недовольный взгляд.

– А как вы хотели, Сергей Валерьевич? Убита пожилая женщина… да еще таким изуверским способом! Вы думали, что достаточно будет дать честное пионерское, и от вас тут же отстанут?

– Ничего я не думал… Хм, честное пионерское!.. Но неужели мне придется назвать ее имя?

– Увы! – притворно вздохнула я. – И адрес тоже. Или телефон.

– Будете проверять? – усмехнулся архитектор.

– А как вы думали? Я же говорю, дело очень серьезное… Статья, под которую подпадает это дело, еще не так давно была расстрельной, а сейчас за это могут дать лет пятнадцать.

Он помялся. Отпил пару раз из своей чашки, проводил грустным взглядом пробегавшую мимо официантку. Я его прекрасно понимала: боится, что жена узнает о его связи на стороне, устроит «разбор полетов». Эх, мужики! Как гулять – герои, а как отвечать за свои кобелиные подвиги, так и хвост поджимают, и лапы у них трясутся.

– Но ведь это может скомпрометировать девушку! – Сергей Валерьевич все еще делал слабые попытки оставить свою возлюбленную инкогнито.

– А вам не кажется, что она уже скомпрометировала себя связью с женатым человеком?

– Татьяна, а давайте сделаем так: я не буду называть вам имя моей… дамы, но зато расскажу кое-что важное для дела.

Я посмотрела на архитектора удивленно. Он еще со мной торгуется?! У него сын сидит в ИВС, а он мне какие-то условия пытается диктовать?! Я деликатно покашляла.

– Сергей Валерьевич, боюсь, вам придется сделать и то, и другое. И назвать мне имя, и рассказать «кое-что важное для дела».

Он сник еще больше. Потыкал ложечкой в пирожное и бросил ее на стол.