Николай Зорин - Человек, которого я убил

– Вы здесь уже были? – спросила Анастасия, запыхавшись.

– Нет, – абсолютно честно ответила Полина, но не стала пояснять, что у слепых совсем другие способы знать и видеть.

– Вы так уверенно здесь ориентируетесь, – с сомнением в голосе проговорила Анастасия.

Нащупав в кармане ключи (не забыть отдать их Максиму!), Полина позвонила в дверь. Неожиданно громко и злобно совсем рядом залаяла собака. Анастасия в ужасе закричала, но, к счастью, Максим уже открывал – Полина услышала, как щелкнул замок. До смерти перепуганная дама первой влетела в квартиру, довольно чувствительно толкнув Максима и оттеснив Полину.

– Закройте дверь! – истерически прокричала она вместо приветствия.

Полина улыбнулась совершенно ошарашенному Максиму и попыталась сгладить неудачное начало визита:

– Некоторые люди боятся собак, а у вас здесь бродят прямо какие-то волкодавы.

– Это Шериф, соседей сверху, – объяснил Максим. – Вообще-то пес спокойный, не знаю, что на него нашло.

Максим выглядел так, словно его внезапно разбудили. Интересно, какие сны ему снились, подумала Полина.

– Познакомьтесь. Это Анастасия, – представила она свою пугливую спутницу. Та ничего не сказала в ответ, только издала какой-то возмущенный звук – кажется, Максим ей не понравился. Ну, понять ее можно – все-таки он был возлюбленным ее погибшей дочери и возможным виновником ее смерти.

– Максим, – тихо проговорил он, рассеянно всматриваясь в ее лицо. – Мы с вами раньше не встречались?

Анастасия опять ничего не ответила. Недовольно и как-то брезгливо она озиралась по сторонам, временами останавливая на Полине тревожный взгляд.

– Не пройти ли нам в комнату? – предложила Полина.

– Конечно-конечно! – смутившись, спохватился Максим, толкнул двухстворчатую застекленную дверь, и они оказались в довольно большой, хорошо, но несколько своеобразно обставленной комнате. – Присаживайтесь. – Он кивнул на диван.

Женщины сели: Анастасия, неуверенно устроившись на самом краешке сбоку, Полина – вполне свободно и непринужденно, даже откинулась на спинку и положила руку на подлокотник. Максим остался стоять в дверном проеме, робко переминаясь, не зная, как себя вести.

Надо бы ему хоть что-нибудь объяснить, подумала Полина, пока Анастасия не начала свой сеанс, а то явились нежданно-негаданно.

– Давайте я помогу вам приготовить кофе, – предложила она. И, не дав Максиму опомниться, увела его из комнаты.

– Кто она? – спросил он, когда они пришли на кухню. – Мне кажется, я ее где-то видел раньше. Давно.

– Да, давно, – подтвердила Полина. – Это мать Кати.

– Мать Кати? – Он слегка от нее отстранился. – Но я никогда с ней не встречался. Хотя… Ну да, я мог ее видеть на похоронах.

– Вы были на похоронах Кати?

– Конечно, я ведь ее хорошо знал одно время. И эта ее внезапная смерть, этот несчастный случай…

– Несчастный случай? – жестко проговорила Полина. – Вы в этом уверены?

– Зачем вы ее привели ко мне?

– Она… может помочь. Если моя теория верна…

– Катя совершенно ни при чем! – резко выкрикнул Максим. – И не нужно ворошить прошлое. Все это не имеет к настоящему никакого отношения!

– Катя при чем. Но Анастасия здесь не поэтому. Она поможет вам, лично вам. Где у вас кофе?

– В шкафу, прямо перед вами, – сердито буркнул Максим и не сдвинулся с места, чтобы помочь ей. Полина сама нашла банку с кофе, турку и чашки, сама все приготовила, поставила чашки на поднос и понесла в комнату. Но тут Анастасия выхватила у нее из рук поднос – ни Максим, ни Полина не слышали, когда она появилась на кухне.

– Вы же ошпаритесь! – возмутилась она. – Давайте лучше я отнесу.

Женщины снова уселись на диван, взяв в руки по чашке, Максим от кофе отказался и устроился в кресле напротив. Вид у него был измученный и больной. Все молчали. Полина ждала, что Анастасия поведет разговор, направляя его в нужное для их целей русло, но пауза все затягивалась и затягивалась. Обстановка становилась все более напряженной.

– Греческая атрибутика, – сказала Полина первое, что пришло ей в голову, не выдержав гнетущей тишины. – Какую роль она сыграла в жизни вашей мамы?

Максим вздрогнул и посмотрел на нее таким взглядом, словно она сказала какую-то бестактность.

– Вы имеете в виду колье с изображением похищения Елены? – наконец спросил он.

– Да… наверное, – неуверенно согласилась Полина.

– Я привез его из Греции маме в подарок, а потом… Из-за него она чуть не погибла.

– Из-за колье?

– Из-за колье. И из-за… из-за того, который… – Максим покосился на Анастасию и тихо добавил: – Из-за одного человека.

– Которого вы убили? – громко уточнила Полина – получилось грубо и зло. – Расскажите, как это произошло, – попросила она, смягчая голос.

– Он стоял в подворотне, – начал Максим и надолго замолчал, то ли не зная, продолжать или нет, то ли вспоминая. Анастасия допила кофе и со стуком поставила чашку на блюдце. – Но напал на нее не он, – снова заговорил Максим. – Не этот человек, а какой-то наркоман, парень лет двадцати. Все было представлено так, будто нападение случайно, будто ее хотели просто ограбить, сорвать с шеи колье.

– Тогда какую роль сыграл тот человек?

– Я не помню. Но знаю, что роль его была главной. Точно такой же, как во всех остальных случаях. – Он опять покосился на Анастасию, ее присутствие явно его нервировало. Она все так же молчала – может, готовилась к сеансу раскодировки, а может, еще не решила, нужно ли что-то делать. В любом случае ее молчание на всех действовало угнетающе. Полина уже начинала жалеть, что привела ее сюда, и стала сомневаться в своей новой версии о гипнозе. Но все же решила продолжить их общий план.

– В каких случаях? – спросила она – для Анастасии: сама о них в общих чертах уже знала. Суть сводилась к тому, что человек, которого он убил – или считал, что убил, – представлял собой постоянную угрозу его близким.

Максим опять надолго задумался. Анастасия продолжала молчать. Полина сердилась на нее все больше и больше.

– Отец, – шепотом произнес Максим. – Врач, к которому отец обратился, поставил неверный диагноз. Из-за этого он чуть не умер.

– Врач поставил неверный диагноз, – повторила Полина. – Значит, этот человек был врачом?

– Нет, не врачом. – Максим покачал головой. – Но он… он был виноват. Главным образом он и был виноват, а врач… это только способ. Способ достижения цели. Точно так же, как наркоман в случае с мамой. А потом мы с Татьяной поехали в Грецию… Нет, Греция была раньше. Но все равно. В том, что произошло там, тоже был виноват только он. И с Сашкой, с моим лучшим и единственным другом… Мы поссорились из-за него, потому что Сашка… – Максим вдруг ужасно занервничал, кинул тоскливый взгляд на Анастасию и еле слышно закончил: