Дей Кин - Моя плоть сладка

Коннорс ощутил, что на лбу у него выступил холодный пот.

— Да, ждать…

Он отправил рукописи в четверг, Шад Шейфер получит их в Нью-Йорке утром в понедельник… А в пять часов их служанка-индианка постучала в дверь и сообщила, что для сеньора Гомеса пришел телеграфный перевод. Идя за деньгами, Коннорс взял с собой Элеану. Она спросила его, чем они поедут дальше — автобусом или поездом.

— Я еще не решил, — ответил Коннорс, — но так или иначе мы обязательно уедем сегодня.

За последние три дня их нервы издергались окончательно. Эд понимал, что это — месть Эстебана за сцену во «Фламинго». Генерал считал делом своей чести разыскать их. Выйдя из здания почты, Коннорс с Элеаной прогуливались возле своего отеля, как вдруг заметили суету в холле отеля, находящегося напротив. Сперва Коннорс подумал, что там кого-то встречают, но, присмотревшись внимательнее, он заметил знакомое лицо. Это был служащий отеля в Урапане. Офицер полиции заставил его пройти вдоль ряда выстроенных мужчин и женщин, и служащий внимательно вглядывался в каждого.

— Что происходит? — Элеана схватила Коннорса за руку.

— Полиция знает или подозревает, что мы находимся в Гвадалахаре. Они собираются прочесать все отели, и служащий из отеля «Моралес» в Урапане привезен полицией сюда, чтобы опознать нас.

В конце стоянки два автобуса готовились к отправлению. Табличка на одном из них гласила: «Мехико», на другом — «Сан-Луис-Потоси». .Был момент, когда Коннорс хотел просто побежать, но он взял себя в руки. Он пойдет и купит в кассе билеты. Кассир и водитель смогут описать их приметы и назовут место, до которого они взяли билеты. Таким образом, беглецы окажутся в еще более сложном положении. Но если им удастся выбраться из Гвадалахары и сесть на какой-нибудь местный автобус, направляющийся по сельским дорогам на восток через маленькие селения, то им, может быть, и удастся избежать западни.

Между отелем «Прогрессе» и их отелем «Навидад» полиции предстояло осмотреть еще два отеля. На это необходимо время. Полиция доберется до «Навидада», индианка все расскажет полиции и проводит в их номер… Индианка не будет знать, что они уехали, и полиция, уверенная в их возвращении, станет сидеть в засаде в их номере и на время прекратит поиски.

С мокрыми от пота руками, Коннорс повернулся к Элеане и бросил ей:

— Подожди меня!

Он вошел в здание автостанции, попросил два билета на Мехико и, чтобы кассир получше запомнил его, расплатился бумажкой в сто песо. Пока кассир отсчитывал ему сдачу, Коннорс изучал схему автодорог, прикрепленную к стене напротив него. Потом, вернувшись к Элеане, он отвел ее на сто метров дальше по улице и нанял там такси, попросив отвезти их в Папотинаего, находящееся в тридцати километрах восточнее Гвадалахары. Выбравшись без помех из города, Эд протянул Элеане автобусные билеты.

— Вот, возьми их, порви и выброси в окно.

Элеана вопросительно посмотрела на него.

— Что это?

— Ложный след, — объяснил Коннорс.

В Папотинаего они подождали автобус, идущий на Сан-Луис-Потоси и доехали на нем до Лагос де Морено. Далее они добирались, часто пересаживаясь и не соблюдая никаких правил. Днем они пересаживались из автобуса в автобус, а вечерами останавливались в маленьких отелях у дороги. По сравнению с этими гостиничками «Навидад» казался им пятизвездочным отелем международного класса. Но зато их никто не пытался остановить, пассажиров нигде не проверяли. Когда беглецы приехали в Монтеррей, Коннорс сомневался, что теперь сам генерал Эстебан смог бы их узнать.

Они были очень грязными. Его борода стала черной и густой. Он купил Элеане шерстяную шаль, чтобы заменить шелковую. В одну из кос девушка воткнула цветок, а ее белый корсаж позволял всем любоваться бронзовой грудью. Учительница исчезла. С ввалившимися от напряжения и усталости щеками и с глазами, окруженными синими кругами, Элеана походила на маленькую метиску, которая решила жить по-мексикански, забыв про свою белую кровь. Они ели то, что могли добыть во время остановок автобуса и что удавалось купить в лавчонках. Время от времени Эд и Элеана пили ром, чисто в профилактических целях.

Достаточно было тени, чтобы заставить их дрожать, когда они прибыли в Нуэво-Лоредо и вылезли из автобуса. Но никто не обратил на них внимания. Элеана расплакалась. Сколько всего произошло! Они совершили такое тяжелое путешествие! И освобождение было так близко — по ту сторону моста. Но оставался еще этот мост, который необходимо было перейти. Мост — последняя преграда.

За полчаса Коннорс нашел такой отель, какой был ему нужен, то есть настоящий мексиканский отель, который служил лишь местом свидания парочек в конце недели. Эд решил перейти границу в субботу вечером. Была пятница, и в ближайшие двадцать четыре часа они с Элеаной обязаны были снова преобразиться в американцев. Они записались как сеньор и сеньора Сегурос и попросили дать им номер с ванной. Первое, что сделала Элеана, когда вошла в номер, это напустила воды в ванну.

Коннорс спустился вниз купить газеты и разобраться в ситуации. Газеты Нуэво-Лоредо ничего не писали ни о них, ни о смерти Санчеса. Когда Эд дошел до таможни у южного конца моста, таможенники проверяли багаж. Стало темно. По тротуарам прошло несколько прохожих. Машина, которую обследовали таможенники, оказалась из Калифорнии, и проверка выглядела чистой формальностью. Посреди моста виднелась американская таможня, а перед ней сидели люди в обычной форме. Было бы глупостью пройти по мосту сейчас, чтобы разведать смогут ли они завтра смело ступить на этот мост и добраться до Штатов или их задержат и отправят обратно в Урапан.

Эд купил ром, кока-колу, несколько сандвичей и вернулся в отель. Элеана все еще находилась в ванной.

— Знаешь, Эд, — серьезно проговорила она, — кажется я открыла разницу между жителями Штатов и доброй частью остального мира.

Коннорс снял рубашку.

— Кроме шуток?

Элеана еще немного поплескалась в ванне, потом вытащила пробку и взяла полотенце.

— Разница вот в чем — мы очень любим мыться и быть чистыми.

— Кстати, о чистоте, — прервал ее Коннорс. — Я хочу зайти в магазин и купить тебе новый комплект белья. Что ты на это скажешь?

Когда Элеана вылезала из ванны, глаза ее начали зеленеть.

— К чему такая спешка? Ты устал от меня? — Она брызнула на него водой. — Тебе не нравится, что я ношу?

— О, наоборот! Я считаю, что все это чертовски привлекательно!

Он сорвал с Элеаны полотенце, и это действие повлекло за собой другие.

Была уже полночь, когда Эд позвонил и попросил принести в номер бутылку рома и сандвичи. Правда, они еще не вылезли из этой истории, самое трудное препятствие еще предстояло преодолеть. Беглецы старались забыть это, убеждая себя, как ловко они обвели всех вокруг пальца, и представляя, что могли сделать с телом Санчеса генерал Эстебан и полиция Урапана. Опираясь на локоть, Элеана щекотала грудь Коннорса, в то время, как он декламировал фривольные стишки.