Дей Кин - Моя плоть сладка

Не оглядываясь, Коннорс зашагал назад. Ему показалось, что Элеана начала плакать, но он сомневался в этом. Сейчас он предпочел бы оказаться на два метра под землей.

Коридорный открыл окно и, несмотря на высокий этаж, на котором находилась его комната, до Коннорса донесся уличный шум Нью-Йорка. Слышалось глухое ворчание моторов, звуки клаксонов и свистки полицейских. В соседнем помещении какой-то рабочий орудовал пневматическим молотком. Гармонии в этом шуме не чувствовалось, каждый звук в общем гаме имел свой источник, свое название и право на существование в этом гигантском городе.

Когда коридорный вышел, Коннорс позвонил в контору Шада Шейфера.

— Алло, Шад! Говорит Эд, — начал он. — Я благополучно вернулся. С Мексикой покончено.

Шад казался больше удивленным, чем обрадованным.

— Эд, откуда ты звонишь?

— Я в номере тысяча пятьсот двенадцать в «Клермане». И послушай, Шад, я решил окончательно отказаться от пробы своих сил в настоящей литературе. Чтобы покончить с этим, сознаюсь — я очнулся и понял, что я — стукач на машинке. Ну, так вот, стукачом я и останусь. Убили человека — это моя тема, и я думаю, что никогда не сменю ее.

Коннорс ждал, что Шад начнет смеяться, но вместо этого тот спросил:

— Ты серьезно? Я бы на твоем месте так не говорил!

— Что ты хочешь сказать этим «на твоем месте»?

— Я хочу сказать, что продал твой роман. Тот, от которого отказалась «Ивнинг Пост».

— Кому?

— «Таннер Пресс». Они хотят издать его отдельной книгой.

Коннорс переваривал новость. Случившееся было столь же прекрасным, как и продажа вещи в большой популярный журнал. В течение последних пяти лет «Таннер Пресс» не издал ни одной книги, которая не разошлась бы огромными тиражами по библиотекам и по Голливуду раньше, чем высохла краска на последнем экземпляре.

— Ты — мой брат, Шад, — тихо произнес Эд.

Тот, казалось, не был очень уж воодушевлен.

— Так ты в номере тысяча пятьсот двенадцать?

— Да.

— Тогда жди, я сейчас приеду.

Положив трубку, Коннорс прошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало. В течение многих лет он уверял себя, что может писать не только детективные романы или ковбойские истории.

Теперь он получил вещественное доказательство своего таланта — «Таннер Пресс» издает его книгу. Он сразу попал в число избранных; теперь Эд Коннорс настоящий писатель. А вместе с тем, с того времени, как он последний раз звонил Шаду, в нем ничего не изменилось. Его волосы были по-прежнему с проседью, лицо в морщинах, которые образовались за часы глубокого внутреннего напряжения работы за машинкой с четырьмя пачками сигарет в сутки и невероятным количеством кофе. Путешествие под солнцем Мексики сделало его кожу на лице загорелой. Но в глазах все еще стояла Элеана.

Что ж, теперь всегда будет она? Да, у него произошло приключение с нимфой с зелеными глазами или с любвеобильной вакханкой, не все ли равно, как ее называть? Как называют таких женщин? Он обойдется без нее. Когда его книгу продадут в Голливуде, где королевы красоты встречаются также часто, как и пальмы, он позабудет Элеану. Но позабудет ли? Не прячет ли он от себя правду? А правда заключается в том, что он влюблен в девушку с большими глазами.

Обычно Шад не имел обыкновения извергать проклятия, но теперь это желание у него неожиданно появилось.

— Черт возьми, Эд! Как тебя угораздило попасть в эту проклятую историю?

С портфелем под мышкой его литературный агент стоял, прислонившись спиной к двери, и дышал так, будто бегом взбежал по лестнице на пятнадцатый этаж.

— Какая муха тебя укусила? — поинтересовался Коннорс.

— Этот тип, которого убили… Сезар А. Санчес… И этот мексиканский генерал, которого ты застрелил… — Швырнув на кровать портфель, Шад налил себе холодной воды. — Я потратил десять лет жизни, чтобы создать тебе имя. Я пасу тебя, как родная мать, во время твоих неудач и приступов отвращения к работе. И теперь, когда наконец наступило время, когда можно получить настоящие деньги, как раз в тот момент, когда я прекрасно устроил твою первую большую книгу, когда мы наконец приблизились к стране сокровищ, тебя угораздило попасть в это осиное гнездо. — Он проглотил ледяную воду. — Что произошло с тобой в Мексике?

Коннорс почувствовал ледяной комок внизу живота. Время его не вылечило. Шад уселся рядом с ним на кровати и положил руку Эду на колено.

— Ну, старина, расскажи, как все это произошло как раз в тот момент, когда я так доволен нами обоими! Именно сейчас, когда я похвалил себя за то, что верил в тебя все эти годы, этот тип вошел в мою комнату…

— Какой тип?

— Какой-то инспектор из прокуратуры. Он спросил меня, знаю ли я, где ты находишься. Сначала я подумал, что это налоговый инспектор, собирающийся освежевать тебя. Я стал объяснять ему, что в прошлом у тебя были маленькие заработки и что ты отправился в Мексику писать серьезный роман. Тогда он представился и объяснил, почему он хочет тебя видеть.

— Вспомни поточнее, что он сказал? — забеспокоился Коннорс. — И что хочет от меня прокуратура?

Шад закурил сигарету и протянул пачку Коннорсу.

— Полиция Урапана, это, кажется, один из городов Мексики, обвиняет тебя в убийстве Санчеса. Кроме того, ты еще обвиняешься в нанесении побоев, в ранении и в покушении на жизнь генеральской персоны Эстебана.

Значит, выскочить из этой истории Коннорсу не удалось.

— Это еще не все, — продолжал Шейфер. — Он просил полицию Нью-Йорка арестовать тебя, и, как только ты окажешься в камере, мексиканская полиция пришлет своего специального прокурора со всеми необходимыми документами для выдачи тебя как преступника.

Ледяной комок в желудке все больше беспокоил Коннорса. Вероятность такого исхода приходила ему в голову, но он гнал ту мысль от себя. Эд старался уверить себя, что, как только он с Элеаной пересечет границу, дальше все пойдет хорошо, а генерал Эстебан не предпримет демарша, который поставит его в неловкое положение.

— А что, этот тип из прокуратуры не упоминал больше никого в связи с этой историей? Он не называл имени Элеаны Хайс?

— Нет, не называл, — покачал головой Шад. — Ну, давай, рассказывай мне всю эту историю. Это ты убил Санчеса?

— Нет.

— Эд, ты не врешь?

— Я тебя не обманываю.

— Тогда почему мексиканская полиция вешает на тебя это убийство?

Коннорс рассказал Шаду все. Это заняло у него больше часа. Когда он закончил свой рассказ, Шейфер вскочил на ноги.

— Вот, черт возьми! И ты использовал эту историю для своего романа? Это дядя Элеаны убил Санчеса?

— Так только в моем романе, — покачал головой Коннорс. — Вспомни, ведь я сказал тебе, что все изменил. Так интрига выглядит гораздо лучше.