Светлана Гончаренко - Частная коллекция ошибок

– Кот у вас хорошенький, – сказала Вероника, глядя на Стаса снизу вверх. – У него уши как у эльфа.

– Вообще-то вы осторожней, – предупредил Стас. – Он и укусить может – мама не горюй! Уже четверым швы накладывали.

– Меня он не тронет. Мы с ним родственные души.

Стас прикинул: точно! Они чем-то похожи.

– Рыжий, ты прелесть, прелесть!

Говоря так, Вероника ничуть не кривила душой. В Стасе ей нравилось все – походка, голос, взгляд исподлобья, собачьи ямки на щеках. И все, что Стаса окружало и принадлежало ему, тоже было прекрасно. Рыжий оказался верхом кошачьей красоты. В восторге была Вероника от бутербродов с венгерским шпиком, которыми Стас ее все-таки угостил. В его гостиной она любовалась разномастной (подарки друзей) мебелью со следами кошачьих когтей и холодильником «Юрюзань». На холодильнике красовался магнитик «Наша служба и опасна, и трудна». Ей на Новый год подарили точно такой же!

Какие-то вещи Стас держал не только в шкафах, но и в больших картонных коробках, которые стояли по углам уже лет восемь, с переезда. Это тоже было чудесно.

Вероника подошла к окну, за которым чернели потемки. Она попыталась хоть что-то разглядеть.

– Скверный видок, – заметил Стас. – Гаражи до горизонта.

Неужели пейзаж, на который о н смотрит каждый день, может быть скверным?

А Стас вспомнил о деле:

– Кстати, о гаражах. Пора заняться нашими угонами! Сейчас позвоню Шипунову.

Пока Вероника разглядывала выгоревшие и оттого похожие на плевки цветочки на Стасовых обоях, пока читала надписи на корешках книг в его шкафу (вместе с этим шкафом Стасу достались собрания сочинений Серафимовича в четырех томах и какого-то Мурата Буранбердыева в одиннадцати), пока с болью в сердце, но с честностью следователя определяла, точно ли сердечко в правом верхнем углу зеркала на шифоньере намалевано губной помадой, Стас разбирался с угонами.

– Нет, этот «шевроле» мне не подходит! – рычал он кому-то в телефон. – Целую неделю в угоне? Это много. И погром в гаражах на Костюкевича не наш – седьмой, говоришь? Не то, серия. Еще что-нибудь есть? Подростки покатались и бросили? Не морочь мне голову такой ерундой. Это что, все за вчера и за сегодня?

Стас был разочарован: в последние дни машины угоняли очень вяло. Вдруг после приличной паузы, выслушав какой-то рассказ, он вскочил:

– А вот это уже интересно! Может, как раз то, что надо. Сейчас прямо на место – в Кировское отделение, говоришь? – подъедет девушка, следователь. Она сама все проверит. Пусть эти чудаки подождут немного, не разбегаются.

Он повернулся к Веронике:

– Кажется, нам повезло. С улицы Носова, со двора, сегодня около пяти угнана вишневая «восьмерка» 1985 года выпуска.

– «Восьмерка»? – пожала плечами Вероника. – Немешаев позарился на такой утиль? В Кировском округе? Там нет знакомых ни у Немешаева, ни у Фоминой. Разве что съемная квартира…

– Вот вы и разберитесь. Вы же так рвались! Машина за вами выслана. Поезжайте, поглядите – потерпевшие до сих пор скандалят в участке. Там, кажется, и свидетели есть. Они утверждают, что машину угнал высокий парень в черной куртке. Никого описание не напоминает?

В 12-м отделе полиции Кировского округа вечер выдался неспокойным. Мало того, что алкоголик Тубыкин с улицы Челюскинцев привычно, после вечерних «Новостей», гонялся по подъезду за гражданской женой и успел наколотить ей шесть гематом прежде, чем соседи сигнализировали о его пинках во все двери. Такое бывало и раньше. Но сегодня отличилась жена Тубыкина! Она больно стукнула сковородником по голове участкового Ахметова, который прибыл разнимать дерущихся. Тубыкины оба находились теперь в обезьяннике и требовали оттуда прав человека одинаковыми пронзительными голосами.

Другим источником шума стала семья Жуковых. У них еще засветло угнали «восьмерку». Начиналось все честь честью – пострадавший написал заявление, и его уверили, что меры будут приняты. Однако через час пострадавший вернулся и потребовал отчета о розыске своей машины. Ему объяснили, что быстро только птичий грипп распространяется. Надо ждать!

Пострадавший кивал, но не уходил, и скоро стало ясно почему – на крыльце его поджидала супруга с угрожающе широкими плечами и лицом суровым и плоским, как у ацтека. Узнав, что приходить надо завтра, а еще лучше через неделю, она назвала мужа слизью и сама стала донимать дежурного. Госпожа Жукова потребовала, чтобы все, кто был в отделении, отправились в ночь на поиски вишневой «восьмерки». Еще она громко критиковала заспанный вид и неспортивные фигуры попавшихся ей на глаза стражей порядка. Свои впечатления она грозила передать депутату Шестерникову. Этот депутат якобы очень ценил ее мнение с тех пор, как учился у нее в школе географии.

Скоро в отдел подтянулись сестра и дочь Жуковой, также похожие на боевых индейцев. Они объявили себя юристами, совались в разные кабинеты, на все лады возмущались и стращали Шестерниковым. Затем все три женщины написали жалобы на черствость, грубость и бездействие сотрудников сыска.

Пострадавшего Жукова супруга приперла к стенке и что-то долго и свирепо нашептывала ему на ухо. После проработки Жуков исчез.

Его не было долго. Сгущалась осенняя ночь. Сотрудники отделения как раз вытесняли трех воинственных дам на крыльцо, когда Жуков привел еще двух. Он объявил их свидетелями угона. Пришлось вернуться в помещение и снова засесть за работу.

Вероника приехала вовремя. Все члены клана Жуковых уже дали и подписали показания, но уходить не спешили. Сотрудникам отдела они живо напомнили цыганский табор, задержанный прошлым летом во время стирки и купания в фонтане напротив районной администрации. Правда, у Жуковых на руках не вопили, как у цыган, бесчисленные младенцы, зато цепкость и неуемность были те же. И голоса такие же резкие.

Вероника знала, как произвести впечатление на подобных скандалистов. В отведенный ей кабинет она прошла с суровым лицом и стуча каблуками громко, как Каменный гость. Жуковы сразу притихли. Вероника не стала слушать жалобы хозяев «восьмерки», которые утратили не только средство передвижения, но и пакет с ранетками, оставшийся на заднем сиденье, и квитанции на горячую воду, увезенные вором в бардачке. Следователя интересовала свидетельница Колычева. Эта пенсионерка жила этажом ниже Жуковых.

– В какое время вы сегодня выглянули в окно, Нина Сергеевна? И что увидели? – корректно начала допрос Вероника.

– Когда выглянула? Не знаю даже, как сказать. Я все время посматриваю – двор-то у нас тихий, вот всякие поганцы и заходят. Не пройти, так загажено! Собачники лезут со своими тварями, пацаны со спичками.

– И что вы делаете, когда видите поганцев?