Александр Полюх - Все звезды

Спустя некоторое время, Пошлецов отсматривал у себя в кабинете на личном видеомониторе принесенные ему пленки. Он еще не знал точно, что ему было нужно, и старался, как можно шире забросить сети информационного поиска. Первая зацепка появилась, когда он наткнулся на запись сюжета для теленовостей о вновь созданной телекомпании "Все звезды".

На экране телемонитора проплывала уже знакомая телемагнату очередь в маленьком московском переулке перед серым трехэтажным особняком. Только на крыше самого особняка еще отсутствовала газосветная рекламная вывеска "Все звезды". Ведущий телерепортажа с микрофоном в руке интервьюировал стоявших в очереди за славой и большими деньгами молодых людей. Кто они, откуда приехали, на что надеются. Внезапно Алексей насторожился и вернул запись обратно. Так и есть - на экране присутствовал собственной персоной друг студенческой юности Виктор Славин. Постаревший на шестнадцать лет, как в воду канувший после призыва в армию, и вот теперь прибывший в Москву попытать счастья в какой-то клоунской афере.

- Я-то приехал из-за Снежаны, - говорил в репортерский микрофон Виктор, обнимая за плечи стоявшую рядом невысокую стройную блондинку лет тридцати с задорным выражением на милом личике, - Это она у нас будущая звезда, а я так, хладный сердцем ремесленник.

- Наговаривает он на себя! - загорячилась блондинка, - Он очень талантливый!

- Откуда же вы приехали, талантливые люди? - улыбаясь, осведомился телерепортер.

- Из Благодатного, - поспешила ответить блондинка, - Есть такой шахтерский городок на юге России.

-Угу, - кивнул телевизионщик и с невинным видом спросил, - А вам не кажется, мои дорогие, что возраст у вас на пределе? Не опоздали ли вы, на этот поезд?

- Ну что вы, конечно, нет, - улыбнулся телерепортеру Славин, - У себя в Благодатном мы уже достигли вершины успеха, надо нам теперь пробовать счастья здесь.

- Что это за вершина успеха в Благодатном? - немного удивленно поинтересовался телевизионщик.

- Местный кабак, - невозмутимо сообщил Славин, - Или, пардон, ресторан. Кстати, единственный в городе. Так что, мы стремимся к новым достижениям на ниве шоу-бизнеса.

- Ну, что же, желаю вам успеха, - поспешно проговорил телерепортер и переключился на следующего очередника.

Алексей поставил телемонитор на паузу и, улыбаясь, покачал головой. Витька Славин выступил в своем привычном амплуа, ничуть не изменившись за прошедшие долгие годы. Пошлецов интуитивно почувствовал, что напал на нужный ему след. Поэтому он выключил телемонитор, поднял телефонную трубку и набрал нужный телефонный номер.

- Алло, слушаю вас, - послышался голос Тани Савельевой.

- Таня, узнай, пожалуйста, есть ли в рядах "всех звезд" некий Виктор Славин, - попросил телемагнат, - И еще, проверь также наличие там же некой Снежаны, фамилию не знаю, может быть, тоже Славина. Надеюсь, в твоем досье все это есть.

- Всенепременно, шеф, - отозвалась ответственная за конкурентов, одну секундочку.

В трубке послышался шелест страниц и, через короткий промежуток времени, голос Савельевой.

- Так, Виктор Славин отсутствует, а вот Снежана есть. Правда, не Славина, а Багрий. Кроме нее, других девушек в обойме "Всех звезд" с таким именем нет.

- Что она собой представляет?

- Восходящая звезда отечественного шоу-бизнеса, и, соответственно, кумир большой группы отечественных же недорослей - любителей поп-музыки.

- Я не об этом. Она невысокая симпатичная блондинка, где-то около тридцати с лишним лет от роду, приехала из города Благодатного. Я прав?

- Абсолютно точно, - подтвердила подчиненная, - Шеф, неужели вы тоже стали фанатом "Всех звезд" и регулярно смотрите это телешоу?

- Пока еще нет, - холодно ответил телемагнат, - Предпочитаю не отбивать хлеб у своих сотрудников.

Алексей положил трубку и вспомнил. Точнее, воспоминания сами поднялись из глубин его памяти. Неприятные воспоминания, тщетно стираемые из памяти телемагната и всплывающие из глубин подсознания в самые неподходящие моменты.

В строгом казенном кабинете с портретом Дзержинского над рабочим столом, за которым расположился мужчина средних лет в стандартном сером костюме, на стуле ерзал от страха и волнения Алексей Пошлецов. Будущий телемагнат находился прямо напротив мужчины в сером костюме, и был вызван в этот кабинет с малоприятной целью. Все это происходило шестнадцать лет назад.

- Конечно, Пошлецов, формально вам удалось пройти по этому делу свидетелем, - сказал мужчина в стандартном сером костюме ровным голосом с оттенком презрительного высокомерия, - Ханин осужден, Славин уже отчислен из университета, и ему одна дорога - в армию, где, я надеюсь, ему вправят мозги. Не скрою, мы могли бы добиться и вашего отчисления, но, принимая во внимание ваше искреннее желание сотрудничать с Комитетом, мы решили сделать для вас исключение.

Хозяин кабинета выдержал многозначительную паузу и добавил несколько смягчившимся тоном.

- И все же, я не понимаю. Как вы со Славиным, будущие советские журналисты, могли связаться с этим Барыгой-Xаниным. И потом, эта мерзость "Владимир Ильич Ленин - суперзвезда". Да за такие вещи, не так давно, попросту к стенке ставили!

При последних воспоминаниях у сидевшего с личном кабинете в Останкино Алексея Пошлецова пробежал холодок по спине. Сколько лет прошло, а вот подишъ ты... Внушал комитет госбезопасности, внушал.

Шестнадцать лет назад Алексей Пошлецов учился на втором курсе факультета журналистики МГУ. К тому времени его абитуриентские восторги по поводу почти чудесного поступления на вожделенный журфак улетучились полностью. Да, у себя дома, в небольшом приазовском городе, он был чудо-мальчиком, интеллектуалом местного разлива и политически подкованным редактором своей школьной стенной газеты. Однако, первые же месяцы учебы на журфаке его сильно разочаровали. Однокашники-москвичи относились к нему как к провинциальному выскочке, начитавшемуся общественно-политических изданий, типа "Новое время" или "3а Рубежом". Университетские преподаватели были вечно недовольны его нестандартными вопросами, отвечая на которые, нужно было нести или полнейшую ахинею в совково-благонадежном духе, или говорить правду, со всеми вытекающими из этого последствиями для собственной персоны. Позднее провинциальный вундеркинд понял корень своих бед и душевного дискомфорта в стенах "альма матер". Ему попросту не хватало житейского цинизма, этой неотъемлемой черты нормального столичного выпускника средней общеобразовательной школы. Поняв это, он замкнулся, отдалился от своих соучеников. А отрыв от родного коллектива, как учила родная же партия, никогда ничем хорошим не заканчивался.