Галина Полынская - Четыре года падал снег

"Скоро мой добрый друг заговорит стихами", - подумал Сергей, и сказал:

- А сколько времени Вы там пробыли?

- О, достаточно долго, где-то около получаса, примерно.

- Карл, прошу Вас, мне нужно отправить прошение, пока ещё ранний час и секретарь государев не так занят.

- Значит, вы отказываетесь внять голосу рассудка, звучащему в моем лице... из моего лица... в общем, звучащего?

- Думаю, да.

Сергей отключил фон Штоффа со связи и набрал код секретаря. Почти мгновенно на экране возникло его вечно сонное лицо.

- Здравствуйте, Ваша светлость, - произнес Голодев, - простите за беспокойство в столь ранний час, но у меня есть прошение, не терпящее отлагательства.

- Передавайте, - флегматично кивнул секретарь, глядя куда-то в другую сторону, возможно ещё на один монитор.

Голодев подошел к пульту управления и вложил листок с прошением в длинную узкую щель. Вернувшись за стол, он не без волнения посмотрел, как секретарь берет его прошение, и сквозь сон начинает читать. По мере углубления в текст, секретарь стал просыпаться.

- Значит, Вы хотите сами, добровольно отправиться на Землю с Милетовым?

Сергей кивнул.

- С Милетовым? - уточнил совершенно проснувшийся секретарь.

- Мне все равно, с ним или без него.

- Я немедленно передам Ваше прошение на рассмотрение.

- Премного благодарен.

Краем глаза Сергей заметил, как вспыхнул крайний левый экран, и на нем вновь возник фон Штофф. Секретарь отключился, и Сергей развернулся к Карлу.

- Там машины движутся по земле, производя неимоверную вонь! - выпалил фон Штофф. - А ещё там...

- Простите меня, друг мой, - Сергей отключил монитор. Мгновенно вспыхнул соседний:

- Еще там все ходят в непотребном виде, особенно женщины, - закончил свою мысль Карл.

Сергей вновь отключил его, а потом и всю связь, оставив только правительственный канал, на который Карл никак не мог пробраться. Голодев сидел и ждал. Ноги в домашних шлепанцах начинали замерзать, но он не желал отходить от экрана ни на минуту, надеясь, что его прошение рассмотрят немедленно.

- Ваш сиятьство, - заглянул в кабинет Степан, - может, надобно чего?

- Нет, не надо.

- Ох и холодина тут у Вас, зажечь камин?

- Нет, включи лучше отопление.

- Ага.

Степан скрылся, и через несколько минут вернулся с голубым температурным пультом. Набрав комбинацию, и убедившись, что воздух в кабинете начал быстро, исправно прогреваться, оставил хозяина в покое.

Наконец вспыхнул экран правительственной связи, в кабинет Голодева посмотрел сам первый министр, за его плечом маячил секретарь.

- Ваше прошение удовлетворено, - сообщил министр, - государь счастлив, что у него есть такие замечательные подданные. Приходите сегодня ко мне в кабинет, мы все обсудим. Вылет завтра, но можно и перенести.

- Нет, нет, не надо, я полечу завтра.

- Прекрасно, прекрасно, может, Вы хотите лететь отдельно от Милетова? Или может вообще без него?

- Мне все равно, как угодно.

- Прекрасно, значит, я Вас жду, на Ваше имя уже заказан пропуск.

Экран погас. "Того гляди, стану национальным героем, только потому, что добровольно согласился лететь на Землю", - подумал Сергей. Двери кабинета снова отворились, опять показался Степан:

- Там пришел его милость барон фон Штофф, - доложил он и добавил: - В растрепанных нервах

- За тобой, Степан, надо ходить и фразы твои записывать, - усмехнулся Голодев, - проводи его в гостиную, скажи, сейчас приду.

- Слушаюсь.

Ощущая себя наполовину помолодевшим, Сергей Николаевич прошел в свои комнаты. Переодевшись, он поспешил в гостиную, невольно улыбаясь при мысли о Карле. Фон Штофф взволнованно мерил шагами комнату, приготовив уже целую речь для Сергея.

- Друг мой! - воскликнул он. - Я все ж таки не оставляю попыток спасти Вас! Вы мне дороги, Вы мой единственный настоящий друг! Вспомните наши молодые годы, как мы были неразлучны! Так на кого ж Вы меня покидаете?!!

- Карл, Вы невозможны, - Голодев сел в кресло, поближе к горящему камину. - Ну, с чего Вы взяли, что я обязательно пропаду?

- Непременно пропадете, непременно, тем более в компании такого типа, как Милетов, это же обязательная гибель, обязательная!

- Я могу лететь и без него, - пожал плечами Сергей, - министр согласен на все, лишь бы я летел.

- Один? - и вовсе перепугался Карл. - Кто же за Вами присматривать будет?!

- Нет, Вы все-таки невозможны, мне тридцать восемь лет, почему за мною должны присматривать? Я уже почти старик...

В ответ на это Карл лишь обречено махнул рукой.

- Завтракать будете? - спросил Голодев.

- Нет, Вы начисто лишили меня и сна и аппетита, а сами вы лишились рассудка, вот так! Вы просто сошли с ума!

- Карл, дорогой мой! А не хотите ли сходить в ресторацию, выпить за хорошую дорогу?

- То бишь, попрощаться с Вами, не так ли? - буркнул барон. - Что ж, дельная мысль, дельная, можем пойти прямо сейчас!

- Нет, сейчас я, к сожалению, не могу, должен ехать на аудиенцию к министру, а после - пожалуйста.

- Я поеду с Вами! - твердо сказал Карл.

Хорошо, - решил не спорить Сергей.

Барон был настроен весьма решительно и Голодев не сомневался - за сегодняшний день ему придется выслушать множество душеспасительных бесед. "Я все равно не изменю своего решения", - подумал Сергей, - пусть даже я и действительно сошел с ума!"

Глава восьмая: А я Вам говорил!

На утро Сергей Николаевич проснулся с больной головой - накануне они сильно перебрали с фон Штоффом. Вести на Инфанте всегда расходились с невероятной скоростью, а тут уж были побиты все рекорды. В ресторации "На Распутье" собралось немыслимое количество народу, и причиной этому был, конечно же, граф Голодев. Барон фон Штофф восседал во главе стола с видом отца, провожающего сына на войну и пил горькую. После каждой новой рюмки он все чаще и чаще вспоминал про курящих собак...

Голодев лежал на кровати, силясь восстановить в памяти детали вчерашнего дня. Визит к министру был ещё туда-сюда, а вот дальнейшее рисовалось весьма туманно. "Сегодня я лечу на Землю, - посетила мысль, надо бы собрать вещи".

- Ваш сиятьство, - в комнату заглянул Степан со стаканом рассола на подносе, - там к Вам его милость ба...

Договорить он не успел, фон Штофф уже ворвался к Голодеву.

- Друг мой! - воскликнул он, и Сергей невольно поморщился:

- Не кричите, прошу Вас, голова трещит, мочи нет!

Карл схватил с подноса Степана рассол и протянул Сергею. Голодев с трудом приподнявшись, сделал несколько глотков и сразу же почувствовал облегчение.

- Вот что я хочу Вам сказать... - начал Карл.

- Пожалуйста, прошу Вас, не надо все сначала! - простонал Голодев. - Я улетаю сегодня и не мучьте меня больше!

- Я не о том, - отмахнулся Карл, - я о другом!

- О чем же? - Голодев приподнялся, облокотившись на подушки.