Артур Макаров - Ночной хищник

— Следующий ансамбль выполнен из меха, быстро завоевывающего популярность: нещипаная нутрия. Обратите внимание на необычный окрас — белая нутрия с черной подцветкой, то есть с черным окончанием ворса. Головной убор и отделка манто из меха огненно-рыжей лисицы. Туалет демонстрирует Таня.

Стоявший у стены Шувалов увидел Васина неподалеку от демонстрационной площадки, нашел взглядом Баркова рядом с Нойманом и Гроссом.

— Этот ансамбль демонстрирует Регина. Пелерина с высоким воротником типа «Мария Стюарт», из меха горностая… С ним отлично гармонирует «рембрандтовский» берет из меха темно-коричневой норки…

В тишине неожиданно громко издала стон одна из корреспонденток, смехом и аплодисментами ответил зал на чисто женскую реакцию.

— Владислав показывает мужской комплект. Полупальто из телячьих шкур, шапка и рукавицы отделаны мехом зайца… Просто и нарядно!

Стихли немудрящие перезвоны балалаек и, выдержав паузу, комментаторша провозгласила:

— Демонстрирует Маргарита! Пожалуйста, Риточка… Модель «Русский сувенир». Манто, покроя «ротонда», выполнено из меха норки различных оттенков… Начиная от абсолютно белого, мех с каждым ярусом меняет цвет, переходя от белого к сливочному, затем к песочному и паламиновому. Риточка, зафиксируйте позу!

Послушно замерев в классической позе манекенщицы, Рита из-под ресниц посмотрела на Васина…

…А Шувалов заметил движение в заднем ряду: пожилые мужчина и женщина не сумели удержать молодую соседку. Она вырвалась и почти выбежала из зала.

— Теперь, — продолжила ведущая, — вы увидите модель «Северное сияние». Пожалуйста, Рита!

Небрежно сбросив манто, девушка осталась в вечернем платье.

— Платье синего бархата, рукава покроя «колокол» я подол отделаны мехом голубого песца…

Рита выходила еще дважды, раскланивалась, и каждый раз вспыхивали аплодисменты.

Поднимавшаяся по лестнице Русанова видела, как из зала начали выходить слегка обалдевшие зрители и как, выйдя, заспешил наверх Шувалов. Её он не заметил.

А войдя в подсобные помещения, подошел к успевшей переодеться Регине, развел руками:

— Нет слов… Выступали, будто пава.

— Да оставьте! В последний момент все переиначили, нам с Жанкой выходы поменяли, а я совсем другие движения с музыкой репетировала… Как вам наша Рита?

— Тоже отменно, — признал Шувалов. — Аплодисментов ей не жалели.

— Зато сейчас сплошные овации получит, — хихикнула Регина, кивая на соседнюю комнату. — Слышите? Я пошла, от греха.

Оставшись один, Шувалов прислушался.

В соседней комнате взволнованно вибрировал женский голос, слов было не разобрать, но он подумал, что оно, может, и к лучшему.

Затем ближе застучали каблучки, дверь распахнулась, и молодая женщина, недавно так поспешно оставившая зал, встав на пороге, бросила напоследок:

— Предполагала, что дрянь! Но не думала, что такого разбора!

Шувалов подождал, пока она выбежала на лестницу, подошел к порогу задней комнаты, и взбешенная девица, в которой трудно было узнать Риту, выкрикнула злобно:

— Сама ты дрянь! Поманила отцовыми деньгами… — А увидев Шувалова, закрыла лицо руками, задохнулась сухими рыданиями.

— Ну стоит ли так расстраиваться по пустякам, — сказал он. — Что-нибудь с выходами перепуталось, да?

— С выходами… замуж! — взорвалась манекенщица. — Он мне все плел про курортный роман… Пустяковое увлечение! А сами уже в ЗАГС собрались:.. Конечно, хорошо, когда папаша гомеопат-миллионер, а мне из всей родни одного дядьку поднесли, и тот черт знает кто оказался.

— Да перестань ты выть! — заорал Васин от двери. Лицо его исказило бешенство настолько явное, что Рита смолкла. — А ты-то что здесь ошиваешься? Твоя мадонна там, внизу, глазами хлопает, ищет, куда ее рыцарь делся!

— Просто зашел выразить благодарность и восхищение, не более. — Шувалов покачал головой. — И я предупреждал, что не люблю базарного лексикона… С этого момента можешь считать, что мы незнакомы.

Странную смесь чувств выражало лицо Васина, пока смотрел он в спину уходившему. Но уважение в этой смеси наличествовало.

Старший сержант ввел в кабинет Черенкова.

— Садитесь, Черенков, — предложил Таболов, и тот сел. — На этот раз прошу отнестись к нашей встрече со всей серьезностью.

— А я вообще несерьезно только с дамами общаюсь, — усмехнулся Черенков. — Поскольку они от серьезного подхода скучные становятся.

— Тогда начнем. — Подполковник включил диктофон. — Откуда шкурки?

— Я же сказал: взял у ротозея в «Пассаже».

— Ясно. Когда?

— А с месяц назад… Сразу как в Питер вернулся.

— Точнее не можете?

— Я в численнике свои скромные дости жения не отмечаю. Может, больше месяца на денек-другой.

— Вы не забыли, что откровенность и искренность смягчают наказание?

Могу напомнить.

— Не стоит. Эту азбуку мы хорошо затвердили.

— Тогда объясните следующее. — Таболов подвинул к нему листок бумаги. — Вот справка о том, что эти шкурки поступили на склад десять дней тому назад. Так что месяц тому их в городе быть не могло… Это — раз. А два: вы давно знакомы с Маркиным, Тимофеем Ильичом?

— Не знаю такого, — мрачно отвернулся Черенков.

— Странно. А ведь в свое время отбывали с ним срок в одной колонии и даже в одном бараке. Вот его фотография, узнаете?

— Не имею чести, — даже не взглянув на фото, покачал головой Леша-Нахал.

— Несолидно, Черенков. Было это давно, но жили вы бок о бок, что подтвердить не составит труда… — Таболов встал, прошелся по кабинету и остановился за спиной сидящего. — А со Шмелем вы знакомы?

— Это еще кто? У меня в знакомцах насекомых не бывало.

— Это Шмелев Олег Борисович, убитый вами в ночь с семнадцатого на восемнадцатое в складе «Союзпушнины», — тихо сказал Таболов. — Могу предъявить фотографии.

Черенков вскочил, и некоторое время его губы шевелились беззвучно.

— Не-ет… Не убивал. Христом-богом клянусь… Не было такого, гражданин начальник! Темно было, правда, столкнулись мы… Потом я рванул оттуда. За что мокруху шьете? Я этим от века не марался, поверьте!

— Сядьте, Черенков. Сядьте и расскажите по порядку. Я буду верить вам, пока не соврете.

Тяжело опустившись на место, очень изменившись лицом, Леша-Нахал начал хрипло:

— Я с этим… с Дедом, про какого говорите, случайно встретился. Он, видно, слыхал про меня, но не виделись, а тут зашел в пивбар и встретил…

— В какой?

— В «Прилив»… Сижу, пиво пью, а он и подходит…

Старик, пытавшийся купить чай в продуктовой палатке, приволакивая ногу, подошел к столику и заговорил с Черенковым.

За соседними столами громоздили одна к другой кружки, ломали воблу… Кто-то разбавлял пиво водкой из четвертинки.