Александр Смоленский - Virtual, или В раю никого не ждут

– Ван Доллоган?

– Похвально. Угадали.

– Еще бы не догадаться, – невольно усмехнулся Широков. – То-то он все время вьется вокруг мой семьи. Яуж часом подумал, может, из-за жены?

– Успокойтесь. Мне только еще не хватало ваших семейных разборок. Если что, я сам Доллогану шею сверну. Как кентуккийскому цыпленку.

– Так или иначе, я не позволю, чтобы мной манипулировали! – неожиданно громко и резко заявил Виктор Широков. – Все мерзко и отвратительно. Запомните, я не позволю собою помыкать!

– Не торопитесь с заявлениями! – столь же резко осадил его Готлиб. В голосе его послышались зловещие нотки. Что-что, а он умел ставить на место тех, кому заказывал музыку. Тем более, за его спиной стоял сам Кристоф Миган, которого по большому счету он сам боялся. – Вы получили деньги и получите еще намного больше. Яже получил подписанный вами договор. Еще раз напоминаю, он в силе.

– Извините. Но я что-то не помню там никаких обязательств, кроме того, как разработать эту компьютерную игру. Будь она трижды проклята.

– Значит, плохо его изучили, – ледяным тоном заметил Готлиб. – Издержки вашего английского языка. Или того проще – деньги застлали вам глаза. – Готлиб повернулся к профессору: – Скажите этому парню, Рой, что поначалу вы на меня тоже смотрели волком, а со временем и вам полегчало.

Профессор в очередной раз за вечер согласно кивнул. Но ничто не запрещало ему, хотя бы в мыслях, разорвать своего работодателя на две жирные половинки.

…Был уже поздний вечер, и Широков не пошел к Ирине, предпочтя оставить выяснение отношений «на потом». Ему еще предстояло зализывать раны в семье.

в которой на «Королеве морей» случается серия загадочных взрывов, но не столько это пугает героев, сколько неизвестность. Тем более, что на борт океанского лайнера поднялись еще не все участники событий

Ирина Солье нервничала. Пошел четвертый день после той упоительной ночи. Теперь словно кошка пробежала между ними. Хотя себя виноватой Ирина не считала. Кто решил экспериментировать именно с ее образом? Широков и виноват. Кто виноват во всей истории с Мишкой? Сам Широков и виноват. И несмотря на это, Ирину жутко злило, что именно Виктор усиленно изображает из себя обиженного.

Она не могла знать, что Широков встречался с Готлибом и тот, по сути, взял ее в сообщники, или, если выражаться более жестко, в заговорщики. Если бы она знала американца в лицо, то, возможно, и сама догадалась, кто стал виновником их четырехдневной размолвки. Но тучный, молодящийся старикан, важно прогуливающийся по VIP-палубе, которого она заметила сразу после отплытия с Сицилии, никак не идентифицировался в голове с тем самым таинственным меценатом Готлибом.

Между тем растревоженный неожиданным появлением заказчика компьютерной игры и его странными намеками на дальнейший ход событий Широков большей частью проводил время в своей каюте за ноутбуком и мысленно благодарил бога, что Готлиб его не дергал.

Ирина как-то тоже незаметно отошла на второй план, поскольку он не представлял, как в дальнейшем себя с ней вести. Пускаться в занудные выяснения отношений Широков принципиально не желал. Тем более, что он, пожалуй, наконец, впервые, всерьез задумался о судьбе собственной программы. Слишком уж много вокруг нее странных событий. А то, что они надвигаются, Виктор в последнее время уже стал ощущать пуповиной.

Былые ощущения от работы над программой, как нечто приятное, праздничное, значительное, еще не так давно наполнявшее его, как пивной бокал, через стенки которого перехлестывает аппетитная пена, бесповоротно ушли в прошлое.

Широков все чаще и чаще в мыслях стал возвращаться к разговорам с Духоном и Мацкевичем, все больше и больше соглашаясь с ними в том, что не так все просто. И ключевой момент во всех этих размышлениях один – кому и для чего понадобилась программа?

Кому и для чего?! Тем более, что заложенная им самим формула счастья в его собственном экспериментальном примере оказалась неэффективной. А тщетные усилия минувших дней переписать программу заново или хотя бы принципиально изменить некоторые подходы, заложенные в ней, оказались тщетными. Подобная беспомощность выводила из себя больше всего.

Казалось, он убедительно доказал, что в виртуальной программной среде действительно можно с поразительной точностью воспроизвести запахи, звуки, световые оттенки, чувства и эмоции и в итоге добиться полного эффекта присутствия. Он научился выплескивать адреналин в кровь, а затем млеть от счастья или, наоборот, терзаться раскаянием, томиться, метаться, ненавидеть. И снова любить…

Ну и что с того?! Техническая победа.

Тот же виртуальный секс, который он себе персонально устроил, всего лишь удовольствие без обязательств, без малейшей доли ответственности. Для него это обернулось сказкой, а для Мишки – трагедией. И виной всему воображение – та самая не очень-то и обязательная частица человеческого «Я» – любовь. Даже не любовь, а секс по умолчанию, потому что так принято, так надо…

И мало ли, что все абстрактно и условно! Весь мир в известной мере – условность. Он лишь на первый взгляд кажется единым, а на деле у каждого он свой. У женщин и у мужчин, у детей и у взрослых, у красивых и уродов, у черных и белых. Нет индивидуума – нет и мира вокруг него. Ни реального, ни виртуального.

Виртуальная среда, которую он сумел построить, – это тот же набор чувств, эмоций, ощущений! Оболочка, открывающая возможность воспроизводить то, о чем человек думает, мечтает. Однако и повседневная жизнь – тоже оболочка, которую просто труднее пробить и которой сложнее управлять. Впрочем, это всего лишь вопрос времени. Современный человек, вконец замученный собственным бытием, добровольно превращается в робота, отдавая себя в рабство собственному комфорту. Тогда велика ли разница – оказаться рабом программы или общественных прихотей?

А если и то и другое совместить?!

Многие и так уже проштампованы номерами мобильных телефонов, логинами, паролями, и нэнэнами. Некуда спрятаться, убежать, чтобы остаться наедине с собой. Так и живет человек в этой единой для всех виртуальной среде под своим личным номером, но не тем, что присвоен Всевышним, а тем, который определен неким техническим учетчиком – оператором Сети. Скажем, под кодом 510 00 10. Чем не концлагерное клеймо, только более благозвучное?!

Виктор вдруг понял, что в каюте, где он почти что бредит, уже давно звонит внутренний телефон. Неужели она?! Опять гадания… Она – не она. Все сначала?

– Ты долго еще будешь сидеть взаперти? – раздался в трубке агрессивный голос жены. Что-то на нее не похоже. – Дома меня мучил, теперь Мишку. Уже и на судне умудрился устроить Силиконовую долину. Квартиры мало?! Надо было для этого еще в круиз отправляться!..