Валерий Поволяев - Охота на охотников

Старик Арнаутов позвонил Каукалову и, засмеявшись громко, с плохо скрытым пренебрежением объявил:

- Карантин окончен!

Каукалов с наслаждением потянулся, походил по квартире, хрустя костями, потом надел на себя джинсовую пару - турецкую куртку и американские брюки, подобранные в тон, - и направился к другу.

- Все, Илюшка, - сказал он, - вышел указ о нашем досрочном освобождении.

В ответ Аронов грустно улыбнулся, раскинул руки в стороны, повертел ими в воздухе:

- Времени потеряли столько, что...

- Не жалей, Илюха! - перебил Каукалов. - Как там насчет канашек всяких-разных, а?

- Кое-что придумал.

- Может, сегодня этим и займемся?

- Может, Жека... Очень даже может быть. - Он засуетился бестолково, заметался по комнате, потом резко, будто мушкетер, рубанул рукою воздух и достал из гардероба костюм.

- Займись канашками, Илюшк! - попросил Каукалов. - А то от путан тех - ни проку, ни удовольствия. Одни лишь прорехи в карманах. Давай сегодня к вечеру реализуем твой план. А? - Каукалов смущенно покашлял в кулак. - На тебя смотрит Европа!

- Европа, у которой большая жо... - Аронов не договорил, засмеялся. Натянул хорошо отутюженные, с ровной линеечкой, брюки, черную водолазку. Крутанулся перед зеркалом, поправил прическу. - Лучше быть свободным и здоровым, чем полосатым и больным... Полосатым - в смысле ходить в полосатой робе Александровского централа. Слушай, Жека... Появился тот самый дядек, помнишь я тебе говорил.

Каукалов наморщил лоб, пытаясь вспомнить, что за дядек, вопросительно глянул на Аронова.

- Тот самый человек, которому можно сплавлять угнанные машины.

- Два дела одновременно мы с тобой, Илюша, не потянем.

- Как знаешь, Жека. Кстати, он мне и кастет организовал.

Каукалов невольно улыбнулся: представил себе этого орла в полевой милицейской форме, при бронежилете и с кастетом в руках. Очень эффектно!

- Дядек пока не нужен, - сказал он.

- Мое дело - предложить, твое - отказаться. А что, мы самостоятельным промыслом уже не будем заниматься?

- Пока находимся на крючке - нет. А вот сорвемся с крючка...

- Планы на этот счет есть какие-нибудь?

- Зреют.

Вечером в Илюшкиной квартире появились две девушки - милые, скромные, непритязательно одетые - сразу видно, что на "мерседесах" не ездят. Старшие Ароновы до сих пор сидели на даче - теперь антоновку сортировали. Так что Илья хозяйничал в квартире один.

- Здрассьте! - дружно произнесли девушки.

Каукалов с интересом глянул на них - он совершенно не помнил, видел ли этих девчат раньше. Лица, во всяком случае, были незнакомы. Девушки, словно бы подслушав его мысли, вновь в один голос заявили:

- А мы вас знаем!

- Откуда?

- В школе не раз встречались.

Каукалов про себя отметил, что девушки, хоть и носят разные фамилии: одна - Хилькевич, вторая - Новиченко, похожи друг на друга так, будто бы одной матерью рождены.

Хилькевич присела в коротком старомодном книксене, - Каукалов вспомнил, что этому девчонок в их школе специально обучали, - и назвалась:

- Майя.

Ее подружка ухватила тонкими пальцами край клетчатой юбки и, посмеиваясь копнула носком туфельки паркетный пол:

- Катя.

- Как российская царица Екатерина Великая, - Каукалов одобрительно кивнул, внутри у него что-то сладко и томительно сжалось.

- Проходите, проходите, девочки, - засуетился Аронов, - чувствуйте себя, как дома, у нас все уже на столе.

- Люлек, а чего празднуете-то? - спросила Майя.

- Нашу с вами встречу, девочки.

- Ох, какое историческое событие! - Майя фыркнула.

- Историческое не историческое, но раз встретились. то можем кое-что хорошее придумать, - сказал Каукалов.

- Хорошее мы всегда можем придумать. Даже без выпивки и закуски, многозначительно изрекла Майя. Она была, как принято ныне говорить, девушкой без комплексов. - Хотя с выпивкой и закуской лучше. Все не всухую. - Майя рассмеялась.

Смех у неё был звонким, заразительным, словно у пионерки.

Девушки Каукалову понравились. Обе. Он все пытался их вспомнить, но не получалось: почему-то все, кто в школе был младше, не остались в памяти.

- Прошу, прошу, прошу! - заторопился Аронов, показал рукой в глубину квартиры. - Соловья баснями не кормят, соловьи любят телесную пищу.

Майя опять рассмеялась, она вообще относилась к категории жизнерадостных, легких, смешливых людей, которым покажи палец - хохотать будут до вечера. Каукалову понравилось это, поскольку сам он был совершенно другим человеком.

За столом вспоминали школу, учителей, Катя Новиченко предложила даже выпить за какую-то Марину Сергеевну Плучекову, которую она считает лучшей учительницей всех времен и народов, немного потанцевали в уютной темноте, а потом Аронов увел Катю в соседнюю комнату, а Каукалов остался с Майей...

Они лежали рядом на тахте, застеленной старым пледом, и курили. Майя забавлялась, пускала в воздух светящиеся кольца самых разных конфигураций: круглые, аккуратные, небольшие, словно пшеничные сушки - лакомство российского пролетариата, овальные, похожие на горчичные бублики, подававшиеся к чаю в купеческих домах, и даже четкие, тщательно слепленные из дыма, восьмерки.

- Как это тебе удается?

- Ловкость рук и никакого мошенства.

- А квадратный кружок можешь запустить?

- Квадратный кружок... Хорошо сказано. Литература. Поэзия. Отличное сочетание двух слов. Надо попробовать. - Она вобрала в себя немного дыма, повозила во рту языком, словно наматывала на него дымную вату и, сложив губы квадратиком, выпустила в воздух кольцо.

Кольцо имело неровную форму - оно было ещё не квадратное, но уже и не круглое, тихо поплыло вверх и вдруг обрело ромбовидную форму.

- Надо же! - восхитился Каукалов.

- Что-то тут не то, - забраковала свою работу Майя, - уйма технологических недоделок. Надо попробовать ещё раз.

Пустила второе кольцо. Оно тоже выплыло изо рта неровным - не квадратным и не круглым, малость приподнялось, зависло в воздухе и вновь обрело ромбовидные очертания.

- Во! - обрадовался Каукалов.

- Если немного потренироваться, глядишь, ромбы будут получаться отлично. А квадраты... Квадрат надо попытаться слепить ещё раз. - Майя прижала пальцы к губам, активно задвигала языком, потом, мотнув головой, произнесла: - Извини за неприличный жест, - и засунула в рот палец.

Зашуровала там энергично, поправляя что-то, сдвигая на другое место, и в следующий миг пустила в воздух очередное колечко. Оно медленно поднялось, четко обозначив свои контуры - это было шестиугольное кольцо.

- Тьфу! - выругалась Майя, опять засунула палец в рот - в этот раз кольцо оказалось круглым, с двумя аккуратными прямыми срезами, вверху и внизу.

- Вот черт! - разозлилась Майя. - Никак технологию наладить не могу. Извини! - Она пожевала губами, потом вкусно почмокала ими и принялась за старое - палец во рту и язык старались вовсю.