Валерий Поволяев - Охота на охотников
- Название:Охота на охотников
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Поволяев - Охота на охотников краткое содержание
Охота на охотников - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Каукалов не выдержал, прыснул, будто ребенок.
- Ты чего? - повернулась к нему Майя. - Что-нибудь не так? - Не выдержала и тоже рассмеялась. - Ты чего?
- Так, - отозвался Каукалов. Все-таки славная она девушка, Майя Хилькевич.
Через минуту в воздух взвилась очередная дымовая фигурка, на этот раз многоугольник: очень правильный, почти не меняющийся, с равными сторонами.
- Тьфу! - Майя обескураженно помотала в воздухе рукой. - Чума на оба твои дома! Нет слов - душат слезы!
- Это что, заклинание?
- Присказка. Чтобы на душе легче было.
Через несколько минут нужная фигура все-таки изобразилась в воздухе, закачался дымный прямоугольник. Повисев немного, неторопливо двинулся вверх и растворился, подхваченный невидимым потоком воздуха.
Каукалов несколько раз хлопнул в ладони.
- Что и требовалось доказать. Браво!
- Может, ещё что-нибудь создать?
- Да уже вся геометрия пройдена. Четырехугольник, шестиугольник, многоугольник... Что еще? Ромб, овал, круг, усеченный круг... Если только треугольник?
- С нечетным количеством сторон не получится. Дымные фигуры строятся по принципу зеркального отражения.
- А если попробовать?
- Лучше заняться другим, - Майя засмеялась, - больше пользы будет.
- Ты учишься? Работаешь? - вдруг спросил Каукалов.
- Учусь.
- Где?
- В Академии народного хозяйства. Есть такая, знаешь? В студенческих кругах называется Плешкой.
- Слышал. На каком курсе?
- Ты что, кадровик? Или инспектор из учетного стола?
- Нет, - Каукалова неожиданно смутился, что было непривычно для него. - Просто я думаю: а что, если мы соберемся куда-нибудь на отдых? Недели так на две. Ты сумеешь освободиться от занятий?
- Еще как сумею! - жарко воскликнула Майя, приподнялась на одном локте и пытливо глянула на Каукалова. - Куда поедем, в какие края? спросила так, будто вопрос этот был уже решен.
- В Хургаду или в Анталью.
- В Анталье хорошо, только там море в эту пору холодное, а так, наверное, все в порядке, - она задумалась, - и тепло там, и кофе прямо на улицах готовят, и хурма на ветках висит. Но то, что купаться в море нельзя, - это плохо.
- А в Хургаде?
- В Хургаде в это время, говорят, ещё жарко. Море - как в Пицунде в летний сезон.
Каукалов прикинул: поездка в Хургаду - одна из самых дешевых, он это высмотрел в "ценнике", опубликованном в газете "Московский комсомолец" две недели отдыха с едой, жильем и теплым морем обойдется в пятьсот долларов. Максимум в шестьсот...
Вспомнил: именно в эту сумму обошлись им проституточки. Каждая. А тут за те же деньги целых две недели в Хургаде с девочками.
- Ну что, летим в Хургаду?
- Летим! - решился Каукалов.
Майя нежно, волнующе рассмеялась и повернулась к Каукалову...
Настя Серегина происходила из простой строгой семьи, в которой выдающихся личностей в общем-то не было, поскольку это не так-то просто воспитать выдающегося человека, но зато было много людей, пользующихся общим уважением: Серегины всегда славились работоспособностью, дружелюбием, чистоплотностью, они всем, кто просил у них помощи, помогали, никому не отказывали. Говорят, полковник Серегин - летчик, Герой Советского Союза, погибший вместе с Гагариным, тоже из их рода, но точных свидетельств на этот счет у Насти не было.
Когда Михаил Рогожкин вместе с колонной фур уехал в Москву, Настей овладело беспокойство. Она пыталась посмеиваться над собою: "Пустое все это, сегодня есть, а завтра пройдет", - но не тут-то было, не проходило. И поняла Настя, что из этого чувства ей не выбраться, да и не хотелось выбираться, вот ведь как.
Рогожкин позвонил ей из Москвы на работу, она вспыхнула радостно, затрепетала, словно юная восторженная девчонка, залепетала что-то в трубку, слыша Рогожкина, и совершенно не понимала, что он говорит.
К сожалению, долго общаться им не пришлось - каждая минута телефонной связи с Москвой стоила немалых денег...
В трубке уже щелкнуло что-то железное, будто минутная стрелка, набрав скорость, ударилась о металлическую преграду, - и Рогожкин отключился, а Настя все держала в руке трубку и счастливо улыбалась.
Вечером Настя сказала своей матери:
- Мам, ты знаешь... похоже, я скоро выйду замуж.
Дарья Александровна охнула и прижала руки к щекам.
- Наконец-то! А то я боялась - ты останешься в девках. Такая видная, такая ладная - и в девках!
- Я и сама, мам, честно говоря, боялась - ну никто мне не нравился, Настя засмущалась, щеки у неё порозовели, - а вот сейчас... сейчас... Я чувствую - буду счастлива, мама.
- Кто он хоть, Настя?
Дарья Александровна работала заведующей аптекой и была знакома с доброй половиной города, очень многим помогла разными пилюлями, микстурами, порошками, примочками.
- Из наших же... Водитель. На международных перевозках.
По лицу матери пробежала тень сомнения, она чуть было не сказала: "А не лучше ли поискать мужа среди инженеров, дочка? Не столь денежная, конечно, профессия, но интеллигентная", - в последний миг все-таки сдержала себя. Лишь улыбнулась грустно, и эта улыбка неожиданно состарила её, под глазами разом проступила увядшая кожа, щеки покрылись морщинами.
- Дай-то бог, дочка! - сказала Дарья Александровна, притянула Настю к себе.
Рогожкин вернулся из рейса через три дня - усталый, пахнущий бензином, потом, кожей, с гудящими от тяжести руками и покрасневшими глазами - в этом первом рейсе спать доводилось мало, колонна моталась по всей Московской области, собирая груз для Белоруссии. Отдыхали урывками, на коротких стоянках, и вообще спешили побыстрее оказаться дома. Малютка Шушкевич на одной из последних стоянок задумчиво произнес:
- Что-то Москва неласковая стала.
- А с какой стати Москве быть ласковой? - спросил его шофер со странной фамилией Рашпиль. Был он высокий и тонкий, будто жердь, в рейсах не брился, густо зарастал жесткой трескучей щетиной медного цвета. - Она все имеет, все захапала себе, купается в сале и масле одновременно, и ей наплевать с колокольни Ивана Великого на всех, кто не имеет ничего. Богатые нищих не разумеют. Разве не этот закон - главный в Москве?
- Ну и чего она добилась, твоя Москва? - Шушкевич воробьем запрыгал вокруг длинного несуразного Рашпиля.
- Она - твоя точно так же, как и моя, - угрюмо огрызнулся Рашпиль.
- Чего добилась? Того, что все её ненавидят?
- А ей на это наплевать.
- Доплюется Белокаменная, на семи буграх стоящая, - в горле у Шушкевича задребезжало что-то ржаво и угрожающе, - не плевать, а блевать будет. Соскребут пуп с большого пуза России лопатою... Воров где больше всего скопилось? В Москве. Разбойников, чьи руки по самые подмышки замараны кровью, - их где больше всего? В Москве? Хапуг-чиновников? В Москве. Нехристей? В Москве, - Шушкевич сжал обе руки в один большой кулак и потряс этим кулаком, будто гирей - со стороны выглядело, словно бы он здоровался сам с собой, - в Москве-матушке осело все самое худое, что есть на белом свете.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: