Сэйити Моримура - Плюшевый медвежонок

— Но ведь Джонни в сорок девятом году еще не было на свете.

Инспектор Насу высказал вслух то, что смущало, по-видимому, всех собравшихся.

— О возрасте Джонни мы судим только по его паспорту. Весьма вероятно, что отец Джонни исказил данные или обратился за метрикой не сразу после рождения ребенка.

— У тебя получается, что Кёко Ясуги, которой сейчас сорок лет, произвела на свет Джонни чуть ли не пятнадцати лет от роду…

— Мне кажется, что официальный возраст Ясуги — вещь совершенно неубедительная.

— И значит, иностранец, спутник Ясуги…

— Отец Джонни и ее первый муж…

— Который по каким-то причинам забрал в Америку Джонни, в то время как Ясуги осталась в Японии?

— Совершенно верно. И по прошествии двадцати с лишним лет Джонни приехал в Японию повидаться с матерью.

— Да, могу себе представить, как была поражена Кёко Ясуги!

— Не думаю, чтобы она была только поражена. Ёхэй Коори, безусловно, не знает о прошлом своей жены. Если он узнает, то вряд ли простит Кёко. Вы только представьте себе: великолепная госпожа Кёко Ясугц в молодости путалась с негром и родила ребенка-метиса. Кроме того, официально она не была замужем, это известно из соответствующих документов. То есть ее тогдашний образ жизни вполне ясен. Однако для знаменитой Кёко Ясуги страшнее мужнего гнева крах ее карьеры: если откроется, что она мать незаконнорожденного чернокожего ребенка, ее, любимицу публики, пожалуй, выгонят с телевидения, и вытопят с позором.

— Ты хочешь сказать, что Джонни убила Кёко Ясуги? — У Насу заблестели глаза.

— Мне кажется, этот вывод напрашивается сам собой.

— Подумай, если все так, как ты говоришь, получается, что мать убила родного сына.

— Что значит «родного сына»? Ясуги рассталась с ним давным-давно, кроме того, Джонни чернокожий, кто знает, испытывала ли она к нему вообще материнские чувства? Джонни является ни с того пи с сего, называет себя ее сыном, и Ясуги понимает, что появление Джонни означает гибель ее самой и ее семьи, то есть Джонни делается ей ненавистен.

— А какую ты усматриваешь связь между стихотворением Ясо Сайдзё и отношением Ясуги к сыну?

— Мне рассказывали, что еще до войны на курорте Киридзуми «Стихи о соломенной шляпе» печатали на рекламных листках и салфетках. Ясуги с мужем и мальчиком приехала в Киридзуми, стихотворение попалось ей на глаза и понравилось. Она перевела его мужу. Уилл запомнил стихотворение и, когда Джонни подрос, рассказал мальчику, как они втроем, «всей семьей», ездили в Киридзуми, вспомнил и стихотворение о соломенной шляпе.

Возможно, в памяти Джонни как одно из первых воспоминаний детства запечатлелся образ матери в Киридзуми. Отец напоминает сыну стихи, и они звучат для него как прощальный материнский привет. «Стихи о соломенной шляпе» в конце концов и приводят Джонни в Японию.

— Ну, а как быть с книгой? Похоже, что это Джонни забыл в такси сборник стихотворений Ясо Сайдзё.

— Видимо, Кёко Ясуги по возвращении из Киридзуми купила сборник Сайдзё и подарила мальчику. Таким образом, это стихотворение в буквальном смысле ее, так сказать, прощальный привет.

— Ничего себе история: сын приехал в Японию из Штатов повидаться с мамочкой. А мамочка взяла и убила его. Ну и ну…

— У Ясуги двое детей. Что, если они узнают о неблаговидном прошлом любимой матери, о ее чернокожем сыне! Она хотела сохранить своих японских детей и убила американского сына.

Все были подавлены нарисованной перед ними картиной.

— Ну что ж, версия неплохая. Однако улик нет, — вздохнув, проговорил инспектор Насу. — Поездка «всей семьей» в Киридзуми не более чем предположение. Была ли Кёко Ясуги на самом деле в тех местах — неизвестно. Версию Мунэсуэ подкрепляет только то обстоятельство, что Ясуги настаивала на том, что никогда ничего не слышала о Киридзуми, в то время как явно узнала стихотворение Ясо Сайдзё, где упоминается эта деревушка. Но Ясуги может и не знать всего стихотворения, а лишь строфу или строчку. В открытке, адресованной Ёсино Омуро, Танэ Накаяма пишет о «человеке из наших мест», но опять нет основания считать, что данные слова указывают на Кёко Ясуги. Все предположения Мунэсуэ исходят из того, что Икс — ото Ясуги. Версия, составленная на основе такого допущения, действительно собирает воедино разрозненные факты, что в свою очередь создает впечатление виновности Ясуги. Однако все это можно считать лишь субъективным мнением следственной группы.

— Надо бы проверить прошлое Ясуги, установить ее алиби, — обратился к Насу за поддержкой Ямадзи.

— Да-да, конечно.

— Но если сейчас выяснится, что у Ясуги нет твердого алиби, это нам все равно ничего не даст, — вставил свое слово Каваниси.

Обычно проблема алиби возникает тогда, когда у следствия собирается достаточно фактов. Ведь отсутствие алиби у человека, не имеющего отношения к расследуемому делу, ни о чем не говорит. Как правило, следственные органы предъявляют обвинение, если накоплен материал, подтверждающий вину подозреваемого. На нынешней стадии следствию предстояло заняться Кёко Ясуги всерьез. И новые факты открылись там, где никто не ожидал их найти.

Когда Мунэсуэ пришел на работу, дежурный по участку сообщил, что его ждет посетитель. В полиции, как правило, особенно много посетителей бывает во время того или иного расследования. Но кто мог прийти в такой ранний час? В участке еще никого нет.

— К вам молоденькая девушка. Не оставляют в покое, а? — Дежурный посмеивался. Мунэсуэ понятия не имел, кому он понадобился. Он направился в приемную. При виде девушки, поднявшейся ему навстречу, Мунэсуэ не смог сдержать удивления:

— Так это ты!

— Синко Тании из гостиницы «Мията» быстро кивнула ему, незаметно облизнув пересохшие губы.

— Что ты так рано? Неужели тебя до сих пор таскают по тому делу?

— Извините, пожалуйста. Я, наверно, мешаю вам работать. Знаете, а меня выставили.

— Выставили?

— Ага. Ясуги-сан меня уволила.

— Ну и ну… За что же она тебя уволила?

— Понятия не имею. Вроде хозяйке не понравилось, что я тогда вмешалась.

— Вмешалась, говоришь? Но ты ведь не сделала ничего плохого. Наоборот, помогла полиции. Задержала нарушителя.

— Похоже, что это-то и плохо. Я все делала, как мне в полиции велели, а хозяйка разозлилась. Говорит, ее имя никак не должно быть связано с полицией.

— Но ведь хозяин сам вызвал полицейских.

— Она говорит: нечего тебе было бегать в полицию и болтать чего не следует.

— И за это она тебя выгнала?

— Да. К тому же считалось, что я к ним вроде как не нанималась. Просто сама приехала и осталась. И теперь, когда она меня вот так выставила, я и слова сказать не могу.

— Как же теперь быть? Тебе хоть есть куда пойти?