Юнас Юнассон - Сто лет и чемодан денег в придачу

Весной 1947 года путники наконец оказались по южную сторону от высочайшей горной гряды мира. Чем ближе была иранская граница, тем темпераментнее делался разговор троих коммунистов о будущем Ирана. Настал час раз и навсегда выгнать иностранцев вон из страны. Англичане много лет подряд поддерживали продажного шаха, и это было плохо. Но когда шаху наконец надоело ходить у них на поводке и он начал огрызаться, англичане его просто сняли и посадили вместо него его сына. Аллан вспомнил Сун Мэйлин и ее отношение к Чан Кайши и подумал: семейные узы у них тут за границей довольно-таки странные.

Подкупить сына оказалось куда проще, чем отца, и теперь англичане и американцы целиком контролируют иранскую нефть. Но трое иранских коммунистов, вдохновленных идеями Мао Цзэдуна, положат этому конец. Загвоздка в том, что других иранских коммунистов больше тянет к сталинскому Советскому Союзу, а есть еще множество других нежелательных революционных элементов, которые ко всему этому еще и религию приплетают.

— Интересно, — сказал Аллан, покривив душой.

В ответ прозвучала длинная марксистская тирада в том духе, что тут нечто куда большее , чем просто интерес. Вся троица, если коротко, должна победить или умереть!

Уже на следующий день стало ясно, что ближе к реальности оказался второй вариант, потому что четверо приятелей, едва ступив на иранскую землю, были задержаны пограничным патрулем, как раз вышедшим на обход границы. У каждого из коммунистов на беду оказался при себе «Манифест коммунистической партии» (и к тому же на фарси), за что все трое были расстреляны на месте.

Только Аллан оказался чужд литературе, и это его спасло. К тому же вид у него был иностранный и требовал дополнительного разъяснения.

Ощущая между лопатками дуло винтовки, Аллан снял шапку и поблагодарил троих застреленных коммунистов за компанию в Гималаях. И подумал, что никогда не сможет забыть, как его новые друзья погибли у него на глазах.

Но больше скорбеть Аллану не позволили. Вместо этого его, скрутив руки за спиной, швырнули на шерстяное одеяло в кузов грузовика. Упираясь носом в одеяло, Аллан попросил по-английски отвести его в посольство Швеции в Тегеране или, в крайнем случае, американское, если шведского там нет. На что услышал грозное:

— Хафе шо!

Этих слов Аллан не знал, однако понял правильно. Если он на некоторое время закроет рот на замок, хуже не будет.

Тем временем на другой стороне земного шара, в Вашингтоне, округ Колумбия, у президента Трумэна были свои заботы. На носу выборы, и тут главное — правильно себя позиционировать. Основной стратегический вопрос — до какой степени он будет готов погладить по головке негров в южных штатах. Важен баланс: с одной стороны — действовать современно, а с другой — не давать слабины. Именно так можно сохранить популярность.

А на мировой арене приходится иметь дело со Сталиным. И тут никакие компромиссы невозможны. Кого-то Сталину, может, и удавалось иной раз обаять, но только не Гарри С. Трумэна.

Так что Китай в свете всего сказанного становится историей. Сталин накачивает Мао Цзэдуна ресурсами, а Трумэн не может постоянно делать то же самое в отношении этого дилетанта Чан Кайши. Сун Мэйлин, правда, получала до сих пор все, о чем просила, но и с этим пора заканчивать. Интересно, кстати, что сталось с Алланом Карлсоном? Парень-то он славный на самом деле.

Военных провалов у Чан Кайши делалось все больше и больше. А вспомогательный проект Сун Мэйлин окончился неудачей, в том числе и потому, что главный подрывник исчез и к тому же увел с собой жену шута горохового.

Сун Мэйлин раз за разом требовала встречи с президентом, рассчитывая удушить его своими руками за то, что тот послал с ней Аллана Карлсона, но у Трумэна никак не находилось для нее времени. Вместо этого США повернулись спиной к Гоминьдану; коррупция, гиперинфляция и голод — все играло на руку Мао Цзэдуну. В конце концов пришлось Чан Кайши, Сун Мэйлин и их подданным бежать на Тайвань.

Материковый Китай стал коммунистическим.

Веселая компания, собравшаяся в Шёторпе, понимала, что пора занимать места в грузовом автобусе и отправляться в путь от греха подальше. Но еще оставалась пара срочных дел.

Прекрасная облачилась в дождевик с капюшоном и резиновые перчатки и притащила шланг, чтобы обмыть останки бандита, которого Соня только что усидела. Но прежде Прекрасная вытащила револьвер из руки мертвого и осторожно положила на террасу (где его впоследствии и забыла), дулом в сторону толстой ели, которая росла в четырех метрах от дома. Никогда ведь не знаешь, когда такая машинка сработает.

После того как Хлама очистили от продуктов Сониной жизнедеятельности, он был засунут под заднее сиденье собственного «форда-мустанга». При жизни он бы вряд ли там уместился, но теперь стал гораздо компактнее.

Затем Юлиус сел за руль в машину покойного, а Бенни — в «пассат» Прекрасной. Идея состояла в том, чтобы найти пустынное место на достаточно безопасном расстоянии от хутора, после чего облить машину бандита бензином и поджечь, в точности как поступили бы в соответствующей ситуации настоящие гангстеры. Но для этого нужны были, во-первых, канистра, а во-вторых, бензин, чтобы в нее залить. Поэтому Юлиус и Бенни остановились у заправки на улице Шёсосвэген в Браосе, и Бенни пошел туда за тем и другим, а Юлиус — за компанию и заодно купить чего-нибудь пожевать.

Новый «форд-мустанг» с V-образным восьмицилиндровым двигателем посреди Браоса — это примерно такая же сенсация, как «боинг-747» на Свеавэген в Стокгольме. Одной секунды хватило Хламову младшему братцу и его дружку из клуба «The Violence», чтобы принять решение: момент упускать нельзя. Младший братец запрыгнул в «мустанг», покуда дружок не спускал глаз с предполагаемого владельца машины, который расхаживал внутри заправки, обстоятельно выбирая сладости. Какая добыча! И какой же лох! Оставить ключ в замке зажигания!

Когда Бенни и Юлиус вышли обратно — один со свежеприобретенной канистрой, чтобы залить в нее бензин, другой с газетой под мышкой и полным ртом леденцов, — «мустанга» на месте не было.

— Разве я не тут машину ставил? — сказал Юлиус.

— Да тут ты машину ставил, — сказал Бенни.

— И что, у нас теперь будут проблемы? — спросил Юлиус.

— Проблемы будут, — сказал Бенни.

И они отправились обратно в Шёторп на неукраденном «пассате».

Пустая канистра так и осталась пустой. Но теперь это значения не имело.

«Мустанг» был черный, с двумя ярко-желтыми гоночными полосками на капоте и крыше. Суперская тачка, за нее Хламов братец и его дружки срубят нехилые бабки. И подвернулась случайно, и угнать удалось без проблем. Всего через каких-то пять минут после незапланированного похищения машина стояла под надежным присмотром у «The Violence» в гараже.