Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

В отдаленном северном замке диэров, у ярко горящего камина двое мужчин вели неспешную беседу…

— Прости моих сорванцов, — сказал один, изящный и темноволосый, отставляя чашку с чаем.

— За что? — удивился второй, поднимая тонко очерченные брови.

— Эта девушка… хочешь, я верну ее назад, и она все забудет? — замялся первый.

— Нет, — усмехнулся второй, кривя красивые губы. — Пусть остается все так, как есть. Она такая… забавная. Мне сейчас впервые за долгие годы весело.

— Осторожней, — насмешливо фыркнул собеседник. — Смотри не довеселись до сердечной боли. Предупреждаю по-дружески: Игрушки иногда становятся Судьбой!

— Ты опоздал, — покачал головой второй. — Мне уже не отпустить ее…

Я шла по широкой открытой галерее первого этажа, цепляя острыми шпильками за высокий ворс шерстяной ковровой дорожки. Руки прижимали к груди сумку, а коленки тряслись от страха.

Зачем я ввязалась в эту авантюру со спасением чужой невесты? Чувства эльфов пожалела? А чего их жалеть?! Нормальные длинноухие эльфы, не убогие, не калеки. Сытые, богатые и уверенные в себе мужики с замками, землями и статусом в обществе. Один, правда, эпилированный слегка… но кому будет нужно, на этот недостаток и не посмотрит.

Вот так, размышляя о вечном, я топала вперед, дальше. Мое появление в притененной галерее осталось пока незамеченным. Впереди бодро шевелил ногами местный сводник, занимающийся отбором кандидаток для дома разврата… ой, гарема князя диэров. Я еле за ним поспевала. Одно хорошо: дяденька блистал драгоценностями что спереди, что сзади. Маячок, блин!

А можно я его стукну по голове своей торбочкой с барахлом, и он заиграет всеми цветами радуги?! И не подумайте, что от счастья!

Вот до чего жизнь с эльфами доводит благовоспитанную девушку из хорошей семьи!

Чуть не сказала «с хорошей родословной». Р-р-р! Гав-гав!

Я на минутку отвлеклась.

Справа в открытые проемы галереи заглядывали вечнозеленые вьющиеся растения. Услаждали эстетикой шпалеры необыкновенно красивых роз.

Нижний ярус растительности прочно занимали клематисы багряные, розовые, фиолетовые и белые, попадались участки с алыми граммофончиками камсисов. Кое-где встречались удивительные сиреневые соцветия еще каких-то древовидных лиан. У соцветий был тонкий аромат, имеющий легкий привкус ванили.

Точно такая же галерея напротив зеленела, желтела и лиловела тяжелыми гроздьями винограда. Дамский пальчик, кишмиш, черный, белый и розовый виноград… Ум-м… даже слюна побежала!

Подул ветерок, и повеяло сладкими цветочными запахами. И тут… цветы дрогнули и полетели! Я мазнула взглядом еще раз и невольно остановилась: а это что? А-а-а… понятно! Тут еще и заповедник насекомых. Великолепие флоры оттеняли бабочки всех цветов и расцветок. Махаоны размером с блюдце перепархивали с растения на растение как огромные летающие соцветия. Толстые мохнатые шмели и сверкающие металлом сине-зеленые неповоротливые жуки толклись в чашечках, укрытых лепестками, и неловко вываливались наружу, щедро испачканные желтой пыльцой. Потом — фырр! — и в небо!

Между галереями виднелся просторный дворик с затененными беседками, в которых местные дамы под легкими накидками собирались небольшими стайками. Кое-где плакала гитара или цитра, звучали приглушенные пение и смех. Разбрызгивали струи маленькие водопадики и фонтанчики, расположенные в шахматном порядке. Вода дарила умеренную прохладу. Здесь даже в самую жару было влажно и приятно.

Чуть в сторонке несколько элегантных дам в прозрачных накидках-намордниках весьма женственно играли в бадминтон, совершенно не смущаясь тем, что на них длинные, до пят, шелковые платья.

Еще дальше слышался плеск воды — под балдахином располагался бассейн, где купались опять-таки одетые барышни в легких чадрах. Замануха! Только вообразите себе девушку в мокром шелке! Это ж еще круче, нежели она бы предстала голой!

По территории прогуливались откормленные синие и белые павлины, на удивление молчаливые. Между пышными кустами роз и фруктовыми деревьями белели мраморные статуи животных и неизвестных мне существ.

Мощенные блестящим черным и белым камнем дорожки, фонтанчики и прочие архитектурные излишества просто кричали о богатстве хозяев. Вот уж точно гарем диэров, не ошибешься!

— Еще чуть-чуть — и придем, — соизволили мне сообщить, когда я все же запнулась за ворс и как следствие уткнулась носом евнуху между лопаток.

— Ок, — ответила я, не выходя из образа.

А что? Краткость — сестра таланта! А в моем случае — еще и прекрасная маскировка. Знаете, как четко выговаривается «ок» стучащими друг о друга зубами?

— Повезло тебе, дева, — поведал, не оборачиваясь, провожатый.

Да уж! Повезло, как в сказке! Чем дальше, тем страшнее!

Жила себе Леля Соколова спокойно. Ходила на работу, встречалась время от времени с подругой и мечтала об идеальном мужчине.

И на тебе! Получите! И не одного идеального, а целых трех: блондина, шатена и брюнета. Лелика, Болика и Маголика, жлоба и алкоголика. Ага. Ни одного из них и даром не нужно! И за деньги не возьму!

Правда, ушастые тоже не шибко рвались в кандидаты. У сладкоречивых «ельфов» были дела поважнее. Сестренка первых двух возжелала экзотики и сбежала от третьего. Рванула в гарем к диэрам, а поскольку у меня к их способности очаровывать оказался иммунитет, то подписали романтичную Лелю работать чудо-спасателем и восстанавливать родовую честь!

Чтоб им всем пусто было! И чести, и эльфам, и проклятущей романтике!

Я, не жалея ногтей, поскребла по штукатурке на своей физиономии и ясно представила себе, как на моем милом личике отпечатался во-о-он тот орден, или как правильно назвать ту громадную звезду из золота и драгоценных камней во всю спину.

Интересное решение. Если, значит, спереди места нет, то давайте найдем его сзади? Оставить дома излишки — не судьба, видать. Или грабителей дядя боится? Я бы тоже опасалась. Это меня сейчас никто и даром не возьмет, только в гарем и попала, а вот если все это добро с него перенавесить на меня… Ух ты! Выставка драгоценностей «И где мой сейф?».

— Итак, дева, — повернулся ко мне переносчик драгметаллов, патетически скукожив пожелтевшую мордочку старой больной обезьяны, — я еще раз повторяю, что тебе крупно повезло!