Ежи Эдигей - Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллюстрациями

— Сигарету, инспектор! Ну вот, теперь можно и поговорить. Генри начал мягко, чуть ли не робко.

— Я не рассчитываю, мистер Найт, что вы сможете мне многое сообщить. Но, но почему-то мне кажется, что ваши суждения могут оказаться ценными.

Николас просиял.

— Все, что в моих силах… — Он сделал широкий жест рукой. Казалось, он уже преодолел свою нервозность, так удивившую Тиббета в ресторане.

— Для начала скажите, знали ли вы Элен Пэнкхерст?

— Нет. То есть почти не знал. Я о ней, конечно, слышал, но мне чаще приходится иметь дело с сотрудниками отдела мод — Терезой, Бет и другими.

— Сейчас я пытаюсь, — сказал Генри, — воссоздать картину подлинных взаимоотношений между некоторыми людьми.

Найт вдруг перестал улыбаться, он будто чего-то испугался.

— О чем вы говорите, инспектор?

— Я говорю об отношениях мисс Пэнкхерст с другими сотрудниками редакции.

— А-а, — успокоился Найт. — Я расскажу вам все, что знаю. — Он помолчал, словно обдумывал, с чего начать. — Вы, конечно, понимаете, что мир моды — необычный мир.

— Мне все это твердят, — ответил Генри.

— Дело не в том, что люди в нем не такие, какими кажутся, — сказал Николас. — Наоборот, они даже преувеличивают свои качества.

— Это я успел заметить, — кивнул Генри.

— Возьмем, к примеру. Тетушку, — продолжал Николас. — Вы, я думаю, уже знакомы с ним?

— Знаком! — с чувством ответил Генри.

— Так вот он — форменный мошенник, — злобно заявил Николас. — По сути дела, заурядный, тупоголовый ирландец. Очень заурядный, — чуть ли не с завистью добавил он. — Но положение обязывает его изображать из себя чудака. А вот Элен Пэнкхерст в этой игре не участвовала. Она просто оставалась сама собой. Так мне говорили…

— Кто именно?

— Ну.., это общеизвестно, — отмахнулся Николас. — А возьмите Терезу и Майкла. Разве это брак? Это чистый фарс! — Николас засмеялся. — Тереза — дочь лорда Клэндона. Денег куры не клюют. Работать она пошла просто, чтобы развлечься. И лишь много позже вдруг обнаружилось, что у нее есть это мистическое чувство моды. Майкл выгодно женился, что говорить. Едва ли Клэндоны были в восторге. Но, что самое смешное, сейчас все наоборот. — То есть?

— Теперь Майкл знаменитость. Не будь он зятем Клэндонов, им сейчас не удалось бы залучить его даже на обед. Генри в этом усомнился, но ответил лишь:

— Это еще не означает, что их брак — фарс.

— Я не хочу казаться злым, — с ханжеским видом сказал Николас, — но Тереза не из тех, кого назовешь сложной натурой. Зато у Майкла столько самых разнообразных интересов, — ядовито произнес он. — О нем многое говорят.

— В том числе и об его отношениях с Элен Пэнкхерст? Николас удивился.

— Элен? Нет… Хотя… — Он замялся, затем, явно кривя душой, продолжал:

— Я не сплетник, инспектор. Вполне возможно, что ходят какие-то слухи относительно Майкла и Элен. До меня они не дошли, вот и все. — Казалось, это его огорчает.

Генри так и не удалось заставить Найта сказать что-нибудь более определенное. По его словам, у Майкла никогда не было ничего общего с Терезой. Майкл жил в совершенно ином мире: гораздо больше интересовался театром и балетом, чем модами. В конце концов Генри отступился и, решив при случае вернуться к этой теме, стал расспрашивать о событиях прошлой ночи.

— Я вчера работал допоздна, — начал Найт. — Примерно около полуночи решил зайти в этот кабак внизу, выпить рюмочку на сон грядущий.

— Кабак — это «Оранжери»?

— Да. Кошмарное заведение, верно? Но удобно, рядом. Генри взглянул в окно и увидел, что как раз напротив находится редакция «Стиля».

— А вы не заметили, был свет в окнах напротив? — спросил он. :

— Не то чтобы заметил, просто знал, что они просидят допоздна из-за парижского выпуска. Я бы уж скорей заметил, если бы света не было…

— Итак, — сказал Генри, — вы спустились в «Оранжери» и встретили там мистера Горинга и мистера Барри.

— Верно. Они как раз кончали ужинать. Оба были чуть навеселе. Горас сыпал бесчисленными анекдотами, как всегда на редкость несмешными. Годфри, как обычно, притворялся «свойским малым». А это трудно, когда пьешь один тоник. Я понял, что они с Горасом заключили какую-то сделку и этот ужин должен ее закрепить. Сам я до смерти устал, просто не знаю, как я все это выдержал…

— Почему же вы согласились поехать к мистеру Горингу?

Николас слегка смутился.

— Вообще-то я не люблю выгоды ради подмазываться к людям, которые мне не нравятся. Но все же мне надо как-то ладить со «Стилем». Вы понимаете?

— Да. Значит, вы и мистер Барри поехали на Бромптон-сквер, а мистер Горинг зашел в редакцию за остальными. Кстати, миссис Горинг была дома?

— Лорна? Нет, она почти все время за городом. У них и в городе есть дом, и в Суррее. — И добавил:

— Вот вам еще один ловкач, женившийся на деньгах.

— Скажите, вам не показалось, что кто-нибудь из сотрудников «Стиля» расстроен, нервничает — словом, не в своей тарелке?

Николас фыркнул.

— Они вечно не в своей тарелке. Тетушка говорил грубости, прямо напрашивался на ссору. Майкл изводил беднягу Гораса, надо сказать, очень смешно. Тереза была спокойна, а Марджори показалась мне совсем больной.

— А мисс Филд?

— Мисс Филд? Кто это?

— Секретарша мисс Френч. Вы отвозили ее домой.

— А-а, сурбитонская сирена! Что вы хотели о ней знать?

— Она тоже выглядела как обычно?

— Понятия не имею. Я ее никогда прежде не видел. Впрочем, едва ли можно выглядеть обычнее.., бедняжка.

— Итак, вы отвезли домой мисс Филд и мистера Барри и снова вернулись сюда?

— Да. Я живу в мансарде, в живописной нищете. Хотите бросить взгляд на мое гнездышко?

— Нет, спасибо, — решительно отказался Генри. — Не заметили ли вы, который был час?

— Примерно около трех, не скажу вам точнее. Я помню, что уехал с Бромптон-сквер в половине третьего.

— И когда вы сюда вернулись, — продолжал Генри, — вы не заметили чего-нибудь необычного? Может быть, кто-нибудь входил в дом напротив или, наоборот, уходил?

— Кое-что заметил. Подойдя к окну, чтобы задернуть занавеси в спальне, я увидел, как из дверей выходила какая-то женщина. Очень странного вида особа в кошмарном оранжевом платье, белой накидке и в очках. Я еще подумал: наверняка не из отдела мод.

Генри кивнул.

— Это, вероятно, была мисс Пайпер, редактор отдела искусств. Что она сделала, выйдя из дому?

— Пошла пешком по улице.

— И больше вы никого не видели?

— Мельком видел Элен. Она печатала на машинке. Значит, была жива еще. Потом я задернул шторы, свалился в постель и уснул как убитый.

— Понятно. Большое спасибо, — Генри заглянул в свою записную книжку. — Мне хотелось бы еще поговорить с мистером Барри. Вы не скажете, как с ним связаться? Ведь вы его хорошо знаете?