Ким Ньюман - Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей

По пути в нашу приёмную ей пришлось пройти через заведение миссис Хэлифакс. А там в то утро царило необыкновенное оживление. Шведка Сюзетт и мистресс Строгинс в неглиже ездили по лестничной площадке верхом на издателе и банкире. Многие клиенты любили, когда их хлестали по бокам кнутом, а в рот пихали удила. В прошлый раз, помнится, библиотекарь из Джесус-колледжа обскакал здоровенного автора псалмов на целый корпус, и я выиграл семь гиней. Но у Софии в результате сложилось превратное впечатление о предлагаемой работе.

Пунцовая от ярости девушка ворвалась в комнату, намереваясь с ножом в руках отстоять свою добродетель. Устроила настоящее представление, правда кричала в основном по-гречески. Профессор не соизволил выйти из кабинета, и мне пришлось самому успокаивать разъярённую тигрицу. Я уверил, что главная её обязанность — всего лишь резать людей. Наконец она убрала клинок, согласилась присесть со мной на диван и обсудить условия. Я велел миссис Хэлифакс подать чай (но без фирменного жуткого печенья). Слава богу, Полли, принёсшая поднос, явилась в обычном костюме горничной, а не в рабочем наряде (передничек на голое тело и чепец).

— Как насчёт рекомендаций? — поинтересовался я.

София открыла сумочку и достала вырезку из какой-то англоязычной газеты, издававшейся в Венгрии. В заметке говорилось о неких беспутных английских джентльменах, Гарольде Латимере и Уилсоне Кэмпе, которые, судя по всему, поссорились и смертельно ранили друг друга ножом {47} . Мы хорошо знали Кэмпа (он ещё пользовался именем Девенпорт) и не сильно его жаловали. Пройдоха и мошенник, но малополезный, выполнял мелкие поручения — например, собирал компрометирующие письма для шантажиста Чарльза Милвертона и подбивал безмозглых юнцов занять денег у ростовщика Дэна Леви {48} . Кэмп не единожды просился в фирму, но Мориарти считал его ненадёжным мерзким неумёхой и всякий раз отклонял эти поползновения. Случай в Будапеште полностью подтвердил правоту профессора. Латимера я не знал, но приятелем Кэмпа мог быть только полнейший —.

София утверждала, что прикончила обоих. Личные счёты — мстила за гибель брата. Девушка продемонстрировала прекрасное владение ножом, предусмотрительность и аккуратность: венгерские ищейки охотно приняли её версию и поверили, что недотёпы сами укокошили друг друга, а путешествовавшая с ними дама совершенно ни при чём.

Расквитавшись с врагами, мисс Кратидес почувствовала склонность к «мокрой» работе и решила заняться ею профессионально. Она выполнила заказ для «великого вампира» (пырнула ножом одного французского juge d’instruction [23]), но не осталась во Франции, так как мудро предвидела взлёт Ирмы Вап. Самая смертоносная женщина Парижа не потерпела бы конкуренции. Софию наняло греческое правительство (при условии, что она не вернётся в Грецию). Ей поручили сотрудничать с британским департаментом снабжения и присматривать за Георгием Лампросом. При упоминании имени покойного грека я, честно говоря, чуть смутился, но потом взял себя в руки и, изобразив сочувственный взгляд, пожурил её:

— Смерть Лампроса — пятно на вашей профессиональной репутации. Думаю, на новом месте вы постараетесь искупить свой промах.

Девушка от неожиданности даже выплюнула чай на ковёр.

— Полковник, вы неправильно поняли суть моего задания…

— Зовите меня Себастьян или даже Душегуб. София, если позволите вас так…

Признаю, в тот момент я наверняка подкрутил ус. Знаю-знаю, жест нарочито театральный и избитый: мол, смотрите, какой я знатный повеса. Но к чёрту, у меня есть усы, и притом весьма пышные, что же ещё с ними делать? Будь с этого какой-то прок, я бы ещё облизал палец и пригладил брови. Представьте, я сижу на диване, а рядом весьма живописно раскинулась на подушках юная особа, увешанная ножами… Ей позарез необходимы чай, сочувствие и работа. Может же она оказать любезность услужливому джентльмену, который взялся помочь ей пробиться в этом жестоком мире? Если в такой ситуации не закрутить усы, зачем они вообще нужны?

Однако шалунья была настроена исключительно на деловой лад:

— Мне приказали охранять Лампроса. Но в случае угрозы… Попади вдруг он или формула греческого огня в чужие руки… тогда… — Она выразительно чиркнула большим пальцем по горлу и скорчила соответствующую гримасу. — Полковник, я бы сама его прикончила.

Вот так неожиданность! Неужели она догадывается о том, что так и не заподозрил сам Мориарти? Ведь именно моя пуля уложила толстяка-изобретателя. Но мы не успели обсудить это деликатное дело: профессор выбрался из своего логова. Он совершенно не удивился при виде Софии Кратидес.

— Моран сообщил вам условия? Четыре тысячи фунтов в год, выплаты каждые три месяца. Мы откроем счёт на ваше имя в банке «Бокс бразерс». Приемлемые условия?

Девушка кивнула.

— У вас имеется вуаль и чёрное платье? — продолжал профессор, как обычно покачивая головой. — Сегодня днём вы станете вдовой. Если в вашем гардеробе отсутствует подобный туалет, его предоставит миссис Хэлифакс. Также вам дадут обручальное кольцо, фотографии покойного мужа и вещи двоих ваших детей. Все они погибли, перевернувшись на лодке посреди озера Серпентайн. Мне нет нужды помнить их имена, а вот вам необходимо знать. Можете выбрать сами. Муж Бенджамин Типикус был англичанином. Так что не греческие, пожалуйста.

— Уилл и Гарри.

Голова Мориарти на мгновение замерла, он удивлённо вздёрнул бровь, уловив намёк. Я же говорил вам, профессор знал наизусть все когда-либо совершённые преступления.

— Превосходно. Мои соболезнования, миссис Типикус. Мы с полковником Мораном сопроводим вас на похороны, на кладбище Кингстед. Неплохо бы накапать что-нибудь в глаза. Вы несколько дней плакали навзрыд.

София аккуратно поставила чашку на блюдце, выпрямила спину, сложила руки на коленях, глубоко вздохнула и… завопила почище баньши. Красавица принялась рвать на себе волосы, бить себя по щекам и закатывать глаза. Слёзы полились рекой. В приёмную заглянули изумлённые миссис Хэлифакс и Полли, но при виде совершенно спокойного Мориарти поспешили ретироваться. София выла и заламывала руки. От её стенаний зубы ныли, как от арий Кастафиоре. Я зааплодировал и с удовольствием бросил бы к её ногам розы, но их под рукой не случилось. Профессор одобрительно кивнул и велел девушке сообщить миссис Хэлифакс свой размер.

На кладбище Кингстед творилось немало странного. Настоящий Томас Карнаки мог весь вечер рассказывать истории про это злополучное место. А после скандала с арестом Ван Хельсинга, разразившегося благодаря «Вестминстер газет», там вдвое увеличили количество ночных сторожей. Чокнутый голландский старикашка осквернил несколько могил. Выкапывал трупы, в основном молодых и сравнительно свежих женщин. На вкус, на цвет, конечно, но порой искренне изумляешься придурковатым иностранцам!