Чингиз Абдуллаев - Проступок сыщика

– Только ты следи за ним, – все время просил он, – у меня чехлы новые, чтобы он их не испачкал.

– Не испачкает, – пообещал Вейдеманис.

Было уже темно, когда они подъехали к вокзалу. До отхода московского поезда оставалось еще около тридцати минут. Эдгар, не отпуская своего напарника, прошел вместе с ним к кассам и купил два билета до Москвы. Затем, поддерживая шатающегося Басманова, провел его на перрон. Объявили о том, что поезд в Минск отходит через минуту.

– Минск, – задумчиво проговорил Басманов, – там у нас были соревнования. Я получил там кандидата в мастера. Как раз перед нашей свадьбой.

– Вы еще вернетесь в большой спорт, – пообещал Эдгар, – может, на тренерскую работу.

Позже, анализируя свои слова, он пришел к выводу, что это было его главной ошибкой. Воспоминания молодости потрясли Басманова. Соревнования, его жизнь в спорте, их свадьба, его предательство. Объявили о том, что поезд в Минск отходит. Состав начал уходить, набирая скорость. И в этот момент Басманов с неожиданной силой оттолкнул руку Эдгара Вейдеманиса и бросился под поезд. Где-то в стороне пронзительно закричала женщина. Все произошло в считанные мгновения. Через несколько секунд на путях лежал истерзанный труп.

Дронго вернулся домой, понимая, что больше не будет встречаться с этим следователем, который так и не захотел его выслушать. Кроме того, он чувствовал себя уязвленным тем обстоятельством, что молодой следователь никогда не слышал о Дронго и даже не собирался запоминать прозвище. Это было обидно, но Дронго старался не думать об этом, хотя понимал, что именно в этом основные причины его обиды. Теперь оставалось ждать звонков из Тулы и Москвы. Сначала позвонил Эдгар Вейдеманис и сообщил о том, что ему удалось узнать в Тульском государственном университете. А примерно через полчаса позвонил Кружков. Он сумел выяснить, кому звонил Чалмаев в тот вечер со своего телефона. Звонил он два раза какому-то Шулейко и еще два раза Дмитрию Кремею. Последние звонки легко можно было объяснить, ведь он отправил работавших с ним сотрудников фирмы «Исток» домой, объявив, что они закончили работу. И должен был позвонить Кремею и предупредить его о том, что на следующий день ему понадобятся итоговые акты проверок. Здесь все понятно. Но кто такой Аристарх Шулейко, на которого были записаны телефоны, было непонятно. Кружков сообщил, что уже звонил на этот телефон и услышал мужской незнакомый голос.

– Подставной телефон, – убежденно произнес Дронго, – на чужое имя. Просто использовали чей-то паспорт. Я могу поспорить, что это не господин Шулейко тебе отвечал.

– Что делать? – спросил Кружков.

– Пока ничего, – ответил Дронго, – мы пока ничего не можем сделать. А входящие звонки были?

– Два звонка от Шулейко и один от самого господина Трегубова, – сообщил Кружков, – видимо, он интересовался результатами поисков.

– Интересно, о чем с этим неизвестным Шулейко господин Чалмаев разговаривал четыре раза за такое короткое время? – сказал Дронго. – Давай сделаем так. Дай мне распечатку всех остальных звонков за последующие дни до гибели Чалмаева.

– Это будет дорого стоить, – предупредил Кружков, – за каждый день с меня возьмут деньги.

– Ничего, – успокоил Дронго, – мы оплатим все твои расходы. Я думаю, что нам все равно понадобится узнать, с кем и когда разговаривал погибший. Мне все больше и больше не нравится этот бывший сыщик, ставший начальником службы безопасности.

– Сделаю, – заверил Кружков, – постараюсь узнать необходимые вам данные.

Еще через час позвонила Иджиля. Увидев на дисплее уже знакомый номер, Дронго улыбнулся. Ему нравилась эта мужественная женщина, которая после ранений и стольких страданий все еще сохраняла в себе силы жить и радоваться жизни.

– Здравствуйте, господин эксперт, – услышал он голос Иджили.

– Здравствуйте, Суровая Волжанка, – сказал Дронго.

Она рассмеялась.

– Спасибо, что помните. Я выполнила ваше поручение.

– Я знал, кого и о чем просить, – пошутил эксперт, – и не сомневаюсь, что именно вы могли справиться с таким сложным заданием.

– Оно действительно было сложным, – сообщила Иджиля. – Дело в том, что Игорь наотрез отказывался даже разговаривать на эту тему, пока наконец я не сказала, что знаю о его нарушениях. Такой типичный полицейский ход с элементами блефа, чтобы заставить его разговориться. Я сказала, что все знаю и собираюсь доложить руководству. Вот тогда он завертелся и начал меня просить ничего никому не рассказывать.

– Все-таки были какие-то нарушения? – спросил Дронго.

– Выяснилось, что были, – ответила Иджиля. – Дело в том, что, по свидетельству Игоря Богданова, на даче под столом они нашли прикрепленный предмет, похожий на микрофон, который мог передавать речь на расстояние. Однако, когда Богданов обнаружил этот предмет и показал его Чалмаеву, тот забрал его и сказал, что в этом нет ничего страшного, так как Трегубов в курсе всего происходящего и нужно искать другие приборы.

– Он так и сказал «в курсе»?

– Да. И не разрешил Богданову говорить об этом даже своему напарнику или кому-то из посторонних. А когда они уезжали, Чалмаев сунул Богданову тысячу долларов в карман. Игорь решил, что это за молчание, и никому не стал рассказывать о случившемся. Его неприятно поразило, что я могла что-то узнать об этом деле. Он клялся, что в самой комнате никого кроме них двоих не было.

– Он ошибался. На кухне, рядом с гостиной, в этот момент находилась дочь хозяев дачи, которая слышала о том, что нашли этот предмет и Чалмаев громко сказал, что хозяин дома «в курсе». Он сказал именно эти слова и поэтому вашему Богданову можно верить.

– Он был очень напуган. Особенно боялся, что я заставлю его вернуть эти деньги. Я его успокоила, сказав, что они останутся ему. Тогда он согласился дать показания, хотя попросил, чтобы все осталось в тайне. Ведь иначе его просто выгонят с работы за подобное нарушение. Но здесь больше виноват Чалмаев. Ведь именно он пригласил наших людей для работы, и он должен был подписывать окончательный акт проверки, что он и сделал.

– Чалмаев погиб. И судя по всему, его убили.

– Возможно, вы правы, – согласилась Иджиля, – я чуть не убила нашего Игоря. Ведь из-за таких предателей всегда страдает общее дело. Именно из-за таких перерожденцев в меня три раза стреляли. Я чуть не забыла, в каком обществе мы находимся. Мне казалось, что в «Истоке» подобных предательств в принципе быть не может. Ведь здесь собрались единомышленники, которые раньше работали в правоохранительных органах. Но зараза коррупции коснулась и нас.

– Предатели могут быть в любом месте и в любое время, – сказал Дронго. – А вам спасибо. Значит, этот прибор мог фиксировать речь на расстоянии.