Олег Путилин - Алкаш в борделе

— Все, приехали, — удовлетворенно сказал я. — Давай, завтра созвонимся.

Дынин махнул мне рукой. Я поднялся на пятый этаж и с замиранием сердца позвонил в дверь. Через несколько секунд она открылась. На пороге, все в том же цветастом шелковом халате, стояла хозяйка квартиры. Я молча стал топтаться на месте.

— Извини, я без звонка, ехал мимо.

Надя улыбнулась, схватила меня за руку и потянула внутрь квартиры.

— Я сама не так давно вернулась и звонила тебе уже два раза.

Я с остервенением заявил своему внутреннему голосу, что даже если она и соврала, то все равно мне очень, очень приятно.

Мы проболтали весь вечер и половину ночи, попивая из мелких рюмок настоящий армянский коньяк. Часы показывали три пятнадцать, когда я завершал свой очередной длинный монолог о женщинах и их роли в формировании мужского счастья. Окончив свою очередную длинную фразу, я вдруг заметил, что моя собеседница мирно посапывает на диване.

Я понял, что несколько перебрал в риторике. Я аккуратно поднял Надю на руки и, стараясь не сильно шататься, поскольку коньяка я тоже перебрал, донес ее до спальни, положил на кровать и укрыл одеялом. Сам же отправился в ванную, где принял теплый, расслабляющий душ. Затем я вернулся в спальню и, поглядев несколько секунд на спящую женщину, аккуратно, стараясь не потревожить ее, пристроился рядом.

Закрыв глаза, я тихо погрузился в сон.

Широкий луч прожектора бегал по большому бассейну, выхватывая отдельные сцены безудержного веселья. Музыка нарастала, усиливалась, словно подстегивая само веселье. Я стоял на краю бассейна, следя за мельканием луча.

Столы с напитками и яствами были установлены прямо на воде. По всей водяной глади раздавались веселые выкрики и женское повизгивание. Вот луч прожектора осветил пожилого пузатого мужчину, который лежал на матраце, обхватив за талию двух молоденьких голых женщин. Одна из них кормила его ножкой курицы, вторая поглаживала пузо, которое, видимо, было для него главной эрогенной зоной.

Луч переместился, и я увидел господина Шагяна, который сосредоточенно обедал, даже не пытаясь прислушаться к тому, что говорила ему его молодая собеседница. Она болтала без умолку, и глаза ее излучали безудержную радость.

В поле моего зрения попал господин Литовченко со своим новым молодым бизнес-партнером. Литовченко перевесился через стол в направлении молодого человека и, страстно глядя ему в глаза, держал его руку в своих ладонях и ласково ее поглаживал. Молодой человек при этом равнодушно отвернулся в сторону, устремляя свой взгляд на медленно передвигающихся по воде официанток и проституток, которые обслуживали клиентов прямо в бассейне.

В свете луча появился вальяжно шагающий по краю бассейна Путилин. Его уже погрузневшее, но все еще мускулистое и подтянутое тело поблескивало от окатывавших его брызг. Он был в плавках, руки держал сцепленными за спиной. Он шагнул в воду, пошел между столами, раздавая дежурные улыбки и здороваясь с веселящимися. Однако взгляд его был напряженным, его что-то настораживало, словно он что-то искал и никак не мог найти.

Неожиданно я заметил, как к краю бассейна приблизился молодой человек, который увлекал за собой девушку. Он крутился вокруг нее и, словно испанский танцор, обходил ее то с одной, то с другой стороны. Девушка, повинуясь движениям его танца, медленно приближалась к краю. После чего оба поднялись по кафельным ступенькам и вышли на землю. Мужчина, держа девушку за руку и талию, уводил ее прочь в темноту. Наконец парочка совершенно скрылась из вида.

Я не совсем понимал, зачем мужчина это сделал, поскольку проституток можно было поиметь прямо в воде. Однако его пример оказался заразителен — из бассейна вышла еще одна парочка. Еще один молодой человек увел другую девушку. Они вышли на другом краю бассейна и также скрылись в темноте. Наконец, когда из бассейна вышла четвертая пара, я отправился вслед за ней.

Ненадолго парочка скрылась из моего вида, но я упорно шел в темноте в том направлении, куда они удалились. Когда я уже почти ничего не различал в темноте, то неожиданно увидел очертания какого-то домика. Обойдя его, я отыскал дверь. Она была незаперта, я открыл ее и заглянул внутрь.

Моему изумленному взору предстал маленький, хорошо освещенный бассейн, в котором плескались двое, мужчина и женщина. В мужчине я узнал Александра Бауэра. Он нежно держал в своих руках бултыхающуюся в воде Наталью Костенко. Что-то неестественное показалось мне в движениях обоих. Бауэр держал Наталью на вытянутых руках и почти не двигался. Наталья же, наоборот, активно мотала руками и ногами. Все ее движения напомнили мне заведенную механическую куклу.

Наконец, продолжая барахтаться, они развернулись в воде, и я похолодел от ужаса. Я увидел, что Бауэр мертв. В его виске, скрытом доселе от меня, виднелась огнестрельная рана, из которой тонкой красной струйкой стекала кровь. Он смотрел на девушку бесцветными неживыми глазами. В эту секунду его руки разжались, он отпустил Наталью и, накренившись, стал погружаться на дно.

Наталья неуклюже стала барахтаться в воде, стараясь удержаться на поверхности. Она начала захлебываться, однако на ее лице не отразилось ни тени страха, а продолжала блуждать радостная улыбка. Я был совершенно уверен, что она вот-вот может утонуть. Я упал на колени возле бассейна и, вытянув руку, ухватил девушку за волосы и потащил ее к себе, перехватив по пути под локти.

Вытащив ее на сушу, я заглянул ей в лицо и поразился, насколько бессмысленным и ничего не понимающим был ее взгляд. Впечатление усиливала глупая улыбка. Меня вдруг охватил дикий страх. Я выбежал из домика и изо всех сил побежал на звуки играющего оркестра и скоро очутился у большого бассейна. Оркестр орал нестерпимо громко. Я пытался крикнуть о том, что я увидел, но меня никто не слышал. Я искал глазами Путилина, но луч прожектора почему-то не выхватывал его.

Неожиданно прожектор сфокусировался на краю бассейна, где стоял одетый в черный костюм крючконосый Анатолий Исаевич. Руки у него были засунуты в карманы брюк, а на лице блуждала ухмылка.

Я что есть силы закричал, обращаясь к нему. К моему удивлению, он услышал мой крик и поднял на меня насмешливые глаза. Я кричал о том, что я увидел в домике недалеко от бассейна: об убитом Бауэре, о сумасшедшем взгляде Натальи и о том, что она напоминала заведенную куклу.

Я кричал, а Анатолий Исаевич улыбался все больше и больше и наконец сказал фразу, которую я почему-то, несмотря на гром оркестра, услышал:

— Не волнуйтесь. Так надо. Они счастливы. Оба.

Я сделал шаг к нему навстречу и, поскользнувшись, упал в воду бассейна…