Мелисса Фостер - Аманда исчезает

Родни послушался. Он искоса наблюдал за Молли.

– Я тоже ем быстро, – сказала она, и Родни захохотал.

После ланча он потащил Молли в свою комнату. Она была светлая, полная солнца, с двумя окнами на разные стороны. Молли с трудом узнала комнату, которую видела во время первой ночной встречи с Родни. Она ждала Картины, но ничего особенного не почувствовала.

– У тебя очень красиво! – сказала она, и Родни просиял.

Внезапно он выскочил из комнаты и кинулся к лестнице. Пастор Летт, Молли и Коул поднялись за ним на уютный чердак, превращенный в жилую комнату. На полу валялись игрушки, одна стена почти сплошь завешана рисунками. Молли вопросительно взглянула на пастора Летт.

– Это комната для игр, – шепотом пояснила та.

Молли рассматривала рисунки.

– Пожалуйста, скажи, что они ничего не значат! – взмолился Коул.

Молли рассмеялась:

– Угомонись, ничего особенного я не чувствую.

А Родни уже скатился вниз по лестнице с криком:

– Родни разыщет Эрика!

Оба нашлись на заднем дворе. Родни стоял спиной к дому и исподлобья смотрел на Эрика.

– Все хорошо, Родни? – спросила Молли. Тот не ответил, и она взглянула на сына: – Что тут происходит?

Пастор Летт подошла к брату, готовая защитить его в любую минуту.

– Мама, – голос Эрика звенел от напряжения, – я до сих пор чувствую того парня.

– Родни? – удивилась она.

– Нет, другого. – Эрик взглянул на пастора Летт.

– В чем дело?

Пастор Летт отвела взгляд, но Эрик продолжал смотреть на нее.

– Мам, она в курсе.

– Пастор Летт, что тут происходит? – требовательно спросила Молли.

Пастор ответила на ее взгляд и вздохнула:

– Мне нужно кое-что вам показать.

Пастор Летт и Бетти, перешептываясь, шли впереди, Коул, Эрик и Молли – за ними. Ньютон и Ханна уже ждали всю компанию в доме Перкинсонов.

– Пастор Летт, да вы за день полностью дом преобразили! – с фальшивым энтузиазмом воскликнула Молли.

Эрик сорвался с места и кинулся за угол дома.

Обеспокоенная пастор Летт поспешила следом, проигнорировав слова Молли и спросив в свою очередь:

– Давно у Эрика видения?

– О чем это… – И тут Молли осознала, что имеет в виду пастор.

Эрик уже стоял на коленях подле двери в подвал, прижав к ней ладони.

– Господи! – простонала она и бросилась к сыну.

Пастор Летт услышала торопливые шаги Ньютона.

Казалось, ладони Эрика прилипли к холодному металлу подвальной двери. Он оглянулся на мать, словно моля ее о чем-то. Молли опустилась на колени рядом с сыном и положила ему руку на плечо.

– Это он! – Взгляд Эрика метнулся к навесному замку.

– Кто? – Молли накрыла ладони Эрика своими. – Господи! – Она зло посмотрела на пастора Летт: – Как вы могли!

– Молли, это не то, что вы думаете!

Она хотела объясниться, пока Молли не узнает правду сама.

К ним уже подоспел Ньютон.

– Молли, пастор Летт не сделала ничего плохого. Позвольте ей все объяснить.

– Объяснить, почему в подвале спрятан человек? Ньютон, о чем вы только думаете?!

– Что за ерунда здесь творится? – не выдержал Коул.

Он видел, что Эрик напуган, а Молли в ярости. В тревоге он переводил взгляд с сына на жену и обратно.

– Молли!

– Там заперт человек.

Коул ошарашенно уставился на пастора. Он помог Молли подняться, потом взял Эрика за плечи и очень бережно, но решительно оттащил его от металлической двери. Молли обняла сына. Взгляд у Эрика был пустой, точно в считаные мгновения он лишился рассудка.

Вне себя от гнева Коул шагнул к пастору Летт.

– Откройте! – потребовал он.

Пастор не сдвинулась с места.

– Откройте эту чертову дверь! – заорал Коул.

– Коул, – увещевающе заговорил Ньютон, – позвольте нам объясниться, пока все не зашло слишком далеко.

На шум из дома выбежала Ханна.

– Что у вас стряслось? – крикнула она с заднего крыльца.

Сцена, представшая ее глазам, не требовала пояснений. Молли прижимала к себе дрожащего всем телом сына, Коул с разъяренным видом подступал к пастору Летт, а между ними втиснулся тщедушный Ньютон.

– Коул, ради бога! – Ханна сбежала с крыльца, тронула Коула за руку, но тот стряхнул ее ладонь. – Коул, – строго сказала Ханна, – послушай меня, Коул Таннер! Карла не сделала ничего дурного, она лишь выполнила волю семьи Перкинсон. Поэтому угомонись и выслушай меня.

Она развернулась и зашагала к беседке.

Коул ткнул пальцем в сторону пастора Летт и пошел за Ханной.

– Ну, я весь внимание, – объявил он напряженным голосом.

Ханна вытерла руки о джинсы и начала рассказывать:

– Много лет назад Карлу попросили заботиться об одном из детей Перкинсонов. Мальчик родился умственно отсталым, а после того, как избили Родни, Перкинсоны перепугались и решили спрятать Уильяма. Они боялись за его жизнь. – Ханна грустно смотрела то на Коула, то на пастора Летт. – Родственников у них в этих краях нет. Перкинсоны всегда держались особняком, никому особо не доверяли. Мальчик и до этого жил в доме, укрытый от чужих глаз. А после случившегося с Родни самым правильным казалось прятать его и дальше. – Ханна помолчала. – Да, сейчас это звучит ужасно, но жизнь ведь изменилась, людей теперь принимают такими, какие они есть. А в те годы… в те годы все было иначе. Если ребенок был не такой, как все, его следовало упрятать в больницу. Но Перкинсоны не желали своему Уильяму такой судьбы…

Тут, не поднимая головы и ни на кого не глядя, заговорила пастор Летт:

– Все эти годы в распоряжении Уильяма был весь дом. Я очень часто его навещала, порой по нескольку раз за день. Мальчик давно стал мне как сын. Уильям жил в доме, а вовсе не в подвале, но однажды «домом с призраками» заинтересовались подростки. – Пастор отрешенно посмотрела на дом. – Мальчика, Уильяма, пришлось запереть в подвал, где его раньше и держали родители.

Пастор Летт покачала головой. Она всегда знала: рано или поздно правда выплывет наружу. И она была готова к испытаниям пострашнее гнева Коула Таннера.

– Коул, я понимаю, что все это чудовищно… Много лет я жила с этим… с этой болью. Но я пастор, – голос ее набрал силу, – и я обещала Перкинсонам заботиться о мальчике.

Она оглянулась на Молли, словно надеясь, что именно та поймет ее.

– Молли открыла мне глаза. Я увидела ее с Родни и поняла, что Уильям достоин лучшей жизни, что бы ни хотели Перкинсоны. Я годами пыталась его вытащить во внешний мир, но Чет Перкинсон был непреклонен: Уильяма нужно прятать. Я оказалась в тупике: с одной стороны, понимала, что неправильно прятать мальчика, с другой – я дала слово.

Коул перевел взгляд на Ханну, посмотрел на Ньютона.

– И сколько лет все это продолжалось? Господи, парень, получается, всю жизнь провел в подвале! Это… это слишком, пастор!