Мелисса Фостер - Аманда исчезает

Решение не забирать брата к себе далось с огромным трудом. Бетти твердила, что переезд из дома, где Родни прожил последние двадцать лет, окажется болезненным, и пастор сдалась. Так Родни остался у Карров. У них он был счастлив. За последнее время Родни еще крепче подружился с Молли, она навещала его вместе с пастором Летт, и каждый раз Родни подхватывал ее и кружил, совсем как при той памятной встрече.

Исповедь Ханны о рождении и смерти ее дочери очень удивила пастора Летт. И, глядя на подругу, она ощущала на сердце тяжесть. Пастор не представляла, как Ханна справлялась с чувством вины, которое терзало ее долгие годы: она же похоронила ребенка в лесу, как звереныша. А Ньютон просто молодец! Сколько лет никто не замечал надгробие, которое он установил для малютки на церковном кладбище! Оставалось только перезахоронить останки младенца, что они и сделали несколько дней назад. Пастор Летт надеялась, что страдания подруги на этом закончатся. Она вспомнила поминальную службу. Ей только казалось, или взгляд Ханны впрямь смягчился?

Раздался смех, и пастор Летт обернулась. Ньютон и Бетти развешивали гирлянды из попкорна, которые нанизывали целую неделю. Совсем как школьники, они хихикали над известным им одним секретом. Стоя на стуле, Бетти наклонилась и поцеловала мужа. Ньютон в ответ ласково погладил ее по руке. Пастор Летт не представляла, как справилась бы без его поддержки и помощи. Она с улыбкой наблюдала за Ньютоном. Неизменная армейская куртка была застегнута на все пуговицы. Пастор невольно вспомнила местную шутку: «Ньютон Карр: одна жизнь, одна женщина, одна куртка».

Хлопнула входная дверь, и пастор поспешила в холл. Это Молли, Коул и Эрик!

Они вручили ей шоколадные пирожные и пуансеттии. А Молли торжественно преподнесла еще и красиво упакованную коробку, в которой, как выяснилось, лежали четыре больших пакета семечек.

– Ужасно рада вас видеть! – Молли обняла пастора Летт.

Родни выскочил на ее голос с поразительным для его габаритов проворством, подхватил Молли и упоенно закружил.

– Молли пришла! – смеялся он. – Молли в гости к Родни!

Когда он отпустил ее, Молли привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Родни густо покраснел.

В этот миг пастор Летт почувствовала себя абсолютно счастливой: все тайны в прошлом, больше никаких секретов и никакой лжи. И никаких ночных прогулок по озеру на лодке, никаких ключей на цепочке, оттягивающих шею. Теперь уже ненужная связка с ключами висела на доске у двери. Пастор сохранила их как напоминание: человеческие слабости ей не чужды.

Когда пришли Сэл и Майк, Молли танцевала с Коулом, прижавшись щекой к его груди. Их тела двигались совершенно синхронно. Руку на плече Молли почувствовала еще раньше, чем услышала голос.

– Вы позволите? – спросил Майк.

Коул шагнул в сторону.

– Ну, как дела? – спросил Мелер, когда они заскользили в такт музыке.

– Отлично, а у вас?

– Нормально. Мне сейчас нелегко, – признался он.

Молли посмотрела в грустные глаза полицейского, недавно похоронившего жену.

– Понимаю. Я очень рада, что вы пришли, – проговорила она.

В последнее время они с Майком сблизились, и Молли понимала, что в праздники ему особенно тоскливо.

– Сэл уже рассказал вам новости?

Молли покачала головой.

– Мы получили результаты анализа ДНК. Кейт – это действительно Кейт Пламмер, а два трупа в колодце – жена и дочь Уолтера Микса, Мэрибелл и Лия. А Бойдскую бригаду, как вы изволите их называть, арестовали.

Последняя новость огорчила Молли: она еще надеялась, что с Родни много лет назад расправился кто-то другой, а не Харли, Мак и Джо.

Музыка стихла, Майк повел ее к мужу. Коул с Эриком одновременно взглянули на нее, и Молли вдруг поняла, почему так упорно искала Трейси, почему так сочувствовала Кейт и почему так жалела Аманду и Уолтера. Настоящая любовь прекрасна и удивительна. Стоит потерять хоть каплю, ее место заполняют пустота, одиночество, отчаяние. Рану не залечить, пустота остается навсегда, в душе зияет дыра. Молли знала: она в безопасности, она любима. Благодаря поддержке Коула она никогда больше себя не потеряет.

– Что теперь? – спросил Коул.

Майк улыбнулся впервые за вечер:

– Я снова в отделе нераскрытых преступлений.

У Молли вспыхнули глаза, а Коул издал страдальческий стон.

Трейси обожала Рождество. Мама запекала окорок с картошкой, ее любимое блюдо. Но больше всего ей нравилось, что им с Эммой разрешали не спать допоздна и смотреть рождественское кино. Но сегодня ничто ее не радовало. Трейси думала о Мамочке. Она скучала по ней и даже спросила маму, нельзя ли подарить Мамочке подарок. «Трейси, ее зовут Кейт», – поправила мама. Никогда прежде Трейси не выбирала подарки самостоятельно. Для Кейт она выбрала куколку, чтобы она больше не страдала от одиночества и не крала чужих дочек. Прежде чем упаковать куклу, Трейси повесила ей на шею цепочку, свою первую, с подвеской-сердечком.

Мама сказала, что Кейт в тюрьму не посадят. Они, мол, договорились с полицией отправить ее в место, где ей помогут. Сперва Трейси не поняла, почему нужно помогать, но мама объяснила, что давным-давно Кейт украли у родителей. Под землей ее растила тетя, которая заставила поверить в токсины. Теперь Кейт нужно объяснить: токсины не существуют. Мама считала, что никаких токсинов нет, а вот Трейси сомневалась. Она и рада была бы думать как мама, но однажды сильно простудилась и решила, что умрет. Мама повезла ее к доктору, а тот тоже сказал, что никаких токсинов нет. Трейси слушала его и спрашивала себя, знают ли взрослые правду.

В первые дни после возвращения домой Трейси отчаянно рвалась к Кейт. Только о ней и думала: как там Кейт, одна среди чужих. Но стоило спросить об этом маму, та начинала плакать. И Трейси перестала спрашивать маму и поговорила с папой. И папа объяснил: мама хочет, чтобы Трейси забыла, как жила под землей. Только Трейси не могла забыть Кейт. В итоге папа посоветовался с психологической тетей, к которой Трейси возили раз в неделю, и та посоветовала навестить Кейт. Мол, эти встречи помогут Трейси во всем разобраться и выздороветь. Психологическая тетя не особо нравилась Трейси – вечно что-то выспрашивает, – но этому предложению она обрадовалась. И теперь они с мамой заезжают за Молли, а потом все вместе едут к Кейт. Место, где теперь живет Кейт, ужасно похоже на больницу: стены там белые и запах странный, как у той гадости, какой мама мажет царапины. На взгляд Трейси, Кейт выглядит классно. Очень чистенькая, с ног до головы, а как видит Трейси, прямо умирает от радости. Трейси никогда не пропускает этих поездок, ведь Кейт ее так ждет. А Кейт постоянно извиняется за то, что забрала Трейси у родителей. Она теперь понимает, что поступила плохо. Трейси рада, что у Кейт все в порядке, но так хочется расспросить ее про токсины, а нельзя, ведь мама расстроится. Однажды в декабре она прошептала Кейт на ушко, что в страшном месте ей было так плохо. Кейт заплакала, и Трейси решила больше не вспоминать об этом.