Аманда Кросс - Убийство по Джеймсу Джойсу

— Уильям, — сказала Кейт, — кто стрелял из ружья, вы или…

— Я. Я взял его у Лео, чтобы взглянуть в телескопический прицел, сказал: «Вон идет», — и спустил курок. Я не думал, что даже с телескопическим прицелом смогу попасть во что-нибудь. Ну, конечно, я постарался, чтобы обе линии пересеклись прямо у нее на виске. Курок…

— Вы вряд ли могли промахнуться с такого расстояния, — заметила Грейс, — даже будучи косоглазым и страдая астигматизмом впридачу. Я часто стреляла, — неожиданно сообщила она, — когда была девочкой в Монтане. У нас, естественно, не было телескопических прицелов, но в те времена я попала бы в эту женщину с подобного расстояния с первого раза. Зачем они стреляют из ружей, Кейт? Может быть, это неподходящий момент для такого вопроса, но я до сей минуты не знала об этих утренних стрельбах по мишеням.

— Теперь, когда эта женщина мертва, — сказала Кейт, — не могу даже вообразить, как я могла разрешить нечто подобное. Но когда таким спортом занимаются мальчишки, это кажется вполне оправданным. Помню, как я приводила доводы в пользу такого занятия за обедом с мистером Маллиганом.

— Стало быть, мистер Маллиган знал о стрельбе. Кто еще?

— Все, — сказал Эммет. — Взглянем фактам в лицо, Кейт, — во всей солнечной долине Араби не найдется ни одного неосведомленного об этом, и, возможно, почти все писали или рассказывали своим друзьям и знакомым. Мистер Паскуале знал, я чертовски уверен, что Лео ему рассказывал, и миссис Монзони, и все мальчики в лагере, и мистер Артифони, и воспитатели.

— А мистер Брэдфорд? — спросила Грейс.

— Могу наверняка поспорить, что знал.

— Эммет! — воскликнула Кейт. — Он непременно сказал бы что-нибудь.

— Сказал бы? Возможно, он прыгал от радости и сам сунул в ружье пулю.

— Эммет!

— Хорошо. Но если вы обе начнете внушать мне, что nil nisi bonum [20] Окончание известного изречения: «О мертвых говорят только хорошее» (лат.). и прочее насчет этой женщины, обещаю издать дикий вопль. Она была зловещим бичом, и я не считаю, что ее смерть нас обязывает друг другу врать. — Эммет наклонился, взял на руки свою рыжую кошку, прижал к себе и стал поглаживать. — Я не утверждаю, что ее застрелил муж. Будь я ее мужем, я бы медленно забил ее до смерти намоченными веревками. Я лишь говорю, что по-настоящему Уильям не застрелил ее, и полагаю, мы должны решительно привести полицию к этой мысли.

— Фактически он ее застрелил, — сказал Рид, входя в комнату. — Кейт, мы можем послать миссис Монзони немного помочь мистеру Брэдфорду?

— Как он это воспринял? — спросила Грейс, когда Кейт пошла на кухню.

— С ошеломлением. И сразу пошел доить коров. Ну, вот и полиция штата.

— Рид, — объявила, вернувшись, Кейт, — полиция.

— Хорошо. Я с ними поговорю. Ну, давайте запомним одну вещь. А, вот наконец и заспавшаяся мисс Чинзана. Садитесь, мисс Чинзана, Кейт вам все расскажет. Ради Бога, все говорите правду. Не пытайтесь лгать, или изображать из себя героев, или скрывать какую-нибудь идиотскую ерунду, которая звучит подозрительно.

— Уильяма обвинят в убийстве? — спросила Кейт.

— Я не уверен в юридических процедурах Массачусетса. Формально он безусловно совершил убийство, возможно, третьей степени. Но я, конечно, наверняка говорил тебе в другом месте и по другому поводу, что полиция склонна проявлять к наиболее явному виновнику определенный интерес.

— У Уильяма не было повода ее убивать, — заявила Лина. — Если бы он застрелил меня, другое дело.

Уильям подошел и встал рядом с ней.

— Ладно, все успокойтесь, — сказал Рид. — Начнем.

— Что успела сделать полиция? — спросил Джон Каннингем. Он сидел за столом с Кейт и Ридом, с удовольствием поглощая обильный завтрак. Остальные ушли наверх, кроме Уильяма с Лео, игравших во дворе в баскетбол.

— Не много, — ответил Рид. — Они даже не убрали тело, хотя накрыли его. Обоим приехавшим патрульным не может быть ни на день больше двадцати четырех, и, хотя я догадываюсь, что и раньше в людей случайно стреляли, об убийстве вопрос никогда не стоял. Они уведомили шерифа, и он или его представители скоро прибудут, предположительно с фотографами и медицинским экспертом, если он так называется в штате Массачусетс. Мне понадобится вся сила моего убеждения, чтобы уговорить их не забирать с собой Уильяма.

— Я так понял, — сказал Каннингем, — ты признал бессмысленным настаивать на случайном убийстве?

— Кто-то случайно вложил в ружье пулю?

— Ты же знаешь, такое бывает. Какой-нибудь парень случайно заряжает ружье, случайно кого-то подстреливает. Может быть, кто-то валял дурака поблизости, услышал, что кто-то идет, и бросил заряженное ружье?

— Кто, например?

— Как насчет мальчика?

— Он клянется, что не заряжал его, что у него даже не было пули и он нигде никогда ни одной не видел. Я ему верю, но понимаю, что шериф может не поверить, — сказала Кейт. — Впрочем, честно сказать, я скорее поверю в убийство, чем попытаюсь повесить на Лео случайную смерть.

— Ружье всегда было в доме, кроме тех случаев, когда эти два идиота забавлялись стрельбой в цель, так? — спросил Каннингем.

— Да.

— Они практиковались в субботу утром?

— Да.

— Хорошо. Значит, где-то в течение субботы или очень рано в воскресенье кто-то сунул в ружье пулю. Скорее всего, кто-то, живущий в доме.

— Ничего подобного, — возразил Рид. — Мы все ушли днем в субботу. Любой мог сюда войти. Дома в деревне никогда не запираются.

— Это просто великолепно, — заключил Каннингем, угощаясь клубникой. — Ни у кого не может быть алиби, так как нам не известно, когда была вложена пуля и на какой момент нужно алиби. Все находились за несколько миль от ружья, когда оно реально попало в руки потенциальному убийце. Если я правильно понял ваши довольно сумбурные описания сложившейся ситуации, любой, оказавшийся в округе, начиная с родственников мальчиков из лагеря Араби и вплоть до самой мисс Фэнслер, имели отличную возможность и достаточно навыков, чтобы зарядить ружье. Далее… между прочим, вкуснейшая клубника, полагаю, здесь выращенная. Рад узнать, что местные жители еще кое-чем занимаются, кроме устройства гнусных заговоров друг против друга.

— С удовольствием разрешаю тебе немножечко пошутить, — сказал Рид, — и с чрезвычайной терпимостью не завидую равнодушию, с которым ты тут сидишь, поедая клубнику со сливками. Однако я протестую против объявления моих описаний сумбурными. Может быть, в этом доме чего-то недостает, допустим, обычных компонентов нормальной семейной жизни, но, по-моему, мой отчет о сложившейся ситуации кристально ясен, ты согласна, Кейт?

— Не думаю, чтобы сей инцидент положительно повлиял на твое настроение, — заметил Джон Каннингем, — или, может быть, с возрастом ты стал чувствительным, утопая в блаженном положении лелеемого холостяка. Чувствительность непозволительна нам, женатым мужчинам с четырьмя детьми и кучей родственников со стороны жены, которые соглашаются между собой лишь в вопросе о методах воспитания собственного потомства.