Аманда Кросс - Убийство по Джеймсу Джойсу

— Каково непроизносимое имя этого стервеца? — спросил Уильям.

Кейт очень хотелось небрежно сказать: «Какого?» — но, не слишком умея изображать неожиданные приливы наивности, она просто ответила:

— Падриг, в гэльской транскрипции. — И добавила: — Наверно, друзья называют его Падди.

— Где он находит себе друзей? — продолжал Уильям. — В ближайшем серале?

— По-моему, ближайший сераль расположен в Стамбуле.

— А по-моему, у него наверху, где…

— Послушайте, Уильям. Не хочу выступать в роли женщины средних лет и высказывать теткинскую точку зрения, но вам, знаете ли, придется сделать выбор между абсолютно целомудренной жизнью и любовью молодой женщины. То и другое одновременно вам попросту не удастся, и чем скорее вы прекратите обманываться на этот счет, тем лучше.

— Я знаю, что никаких стандартов нигде не осталось, — заявил Уильям, — но безусловно внебрачные связи — далеко не единственный возможный образ жизни, даже для женщин старшего возраста, широко признанных образцом добродетели и в то же время снедаемых похотью.

— Ладно, — отрезала Кейт, замирая на месте. — Я сама признаюсь в возможно постыдной нерасположенности как к воздержанию, так и к супружеству, что, безусловно, делает меня в ваших глазах преступницей. Не перебивайте. Однако, как вам известно, бывают преступления, совершенные в результате бездействия и невмешательства. Если вы проводите с молодой женщиной часы, дни, недели, и даже не целуетесь, то нарываетесь на неприятности, и, когда они возникают, должны волей-неволей мириться с ними. Добавлю, — продолжала она, яростно пнув подвернувшийся на дороге камень, — раз уж мы обмениваемся столь бесстыдными замечаниями ad hominem [18] Здесь: в адрес друг друга (лат.). , одно предложение: если вам хочется стать монахом, идите и постригитесь. Я окажу вам максимальную поддержку. Но если выбираете нецеломудренную жизнь, попробуйте отказаться от целомудрия. А теперь, если вы пожелаете уехать отсюда первым же поездом, я постараюсь найти кого-нибудь для Лео.

— Завтра утром есть поезд из Питтсфилда. Могу вызвать такси и успеть на него, если уж вам так хочется.

— Ох, перестаньте же, Уильям. Ничего подобного мне не хочется. Что без вас будет делать Лео, особенно в половине шестого утра? Я, конечно, хочу, чтобы вы остались.

— Не могу допустить, чтоб вы думали, будто я собирался вас обвинить, то есть мне никогда даже в голову не приходило предположение, будто вы совершили…

— Прелюбодеяние? Ничего страшного. Все отношения меняются, Уильям, и, хотя у меня масса всяческих старомодных наклонностей, к своему удивлению должна сказать, что, на мой взгляд, они изменяются к лучшему. Я по-прежнему предпочитаю галантность, даже, возможно, формальности определенного сорта. Но я также думаю, что секс, как сказал один ученый брамин, преступен лишь в одном случае — когда он не доставляет радости.

— Хотел бы я объяснить вам свои чувства.

— Успокойтесь. Сосредоточьтесь на разъяснении тончайших деталей просодии Хопкинса [19] Хопкинс Джерард Мэнли (1844–1889) — английский поэт и священник-иезуит, поэзия которого отмечена оригинальным звучанием и так называемым «скачущим ритмом» — сочетанием традиционного размера с чередованием числа слогов в строках, о чем упоминается далее. , ибо это тема вашей диссертации, и сумеете, как вам отлично известно, преодолеть связанные с ее написанием трудности. Вспомните мудрое изречение К.С. Льюиса — легче описать порог божественного откровения, чем принцип работы ножниц.

Позже ночью, когда Кейт, сославшись на полное изнеможение, улеглась в постель, натянув накрахмаленный жесткий чепчик, поворочалась, покрутилась и провалилась в беспокойный сон, кто-то разбудил ее, постучав в дверь и окликнув по имени. Сперва она подумала, что дом охвачен огнем, потом — что похищен Лео; две эти мысли беспокоили ее больше всего. Но это оказалась Лина, явно на грани истерики и готовая, как с первого взгляда определила Кейт, прямо в следующую секунду перепорхнуть эту грань. Однако, когда всхлипывания Лины утихли и Кейт приготовилась еще разок поговорить по душам с представителем молодого поколения об опасности прелюбодеяния, решительно придерживаясь в случае с Линой добродетельной точки зрения, последняя пробормотала имя Мэри Брэдфорд.

— Мэри Брэдфорд? Ну и что же могло случиться на этот раз?

— Она сказала, будто не думала, что в доме есть кто-то, кроме него. И, естественно, сразу пришла к заключению… это просто горело в ее глазах, а ничего не было, я хочу сказать, ничего серьезного… а Падриг сказал, что надеется, кто-нибудь перережет суке горло, если она не поостережется, и, конечно, она не станет терять времени и разнесет всю историю…

— Он прямо ей это сказал?

— Да. Когда она вошла в дом повидаться с ним, после вечеринки. Кейт, вы не будете возражать, если я попрошу вас кое о чем?

— Пойдемте на кухню. Я хочу приготовить какао.

— Какао?

— Почему бы и нет? Это ведь успокаивающий напиток, правда? А теперь слушайте меня, Лина. Мне не хочется слышать чересчур откровенных признаний, ибо вы утром возненавидите меня за это. Если Мэри Брэдфорд вошла до того, как вам выпал жребий страшнее смерти, это, может быть, лучший поступок в ее явно злодейской жизни. Падриг Маллиган не так уж плох, хоть я и подозреваю, что он не разбирается в форме и функции какой-либо национальной литературы, но если вам хочется кинуться головой в омут, я уверена, вы способны дождаться не столь спонтанной возможности, пускай даже не связанной с большой любовью. Пойдемте вниз.

— Но, — сказала Лина, когда они оказались на кухне, — девственность может стать тяжкой ношей.

— Все становится тяжкой ношей, особенно племянники, студенты и ранние письма Джеймса Джойса. Вспомните, дорогая моя, мудрые слова Китса: жизнь — юдоль, где закаляется душа. Знаете, я не имею ни малейшего представления о приготовлении какао. Давайте-ка лучше выпьем горячего разбавленного виски.

— Будь ты проклят, разрази тебя гром и провались в преисподнюю, — выпалил Рид. — Девушка! Девушка! Мы живем в век автоматизации, но в Араби, разумеется, нет автоматического коммутатора. Идиотов операторов, очевидно, набирают в ближайшем приюте для умственно отсталых бабуинов. Если б я знал номер в Бостоне, милая девушка, вряд ли стал бы вас утруждать. Мне известно, что в телефонном справочнике Бостона вероятней всего восемнадцать Джонов Каннингемов, и мы просто будем звонить всем подряд, пока не найдем нужного. Да, сегодня воскресенье, я осведомлен о днях недели. Нет, я не хочу звонить по этому номеру еще раз, я хочу отыскать нужного мистера Джона Каннингема. Знаешь, — поделился он с Кейт, прикрывая ладонью трубку, — вроде бы я пробился к функционирующему участку младенческого мозга.